– Еще бы! Здесь же шагу ступить негде! – начала я, – Сплошные выбоины да колдобины!

– Ну, дыр тут точно нет.

– Еще не хватало, чтоб были! – испугалась я. – Хорошо за отсутствие настолько авангардных деталей интерьера, уже начислен один бал.

– Как щедро! – откровенно смеялся эхисар. – А остальные два за что?

– Еще один за твердость! Проверено собственной ж… жизнью, – было-таки близко.

– И как "жизнь"? Не болит? – направился ко мне Хошет. – Если что могу лекаря позвать.

– Не надо!

– Что так? – по-настоящему удивился он моему крику.

– Ваш слаженный тандем приносит мне сплошные проблемы, – вспомнив недавний удар в живот, ответила я.

– Извини, – спокойно ответил мужчина, усаживаясь на кровать. – Но по-другому ты бы не согласилась.

– Естественно! – все так же стоя перед ним с вызовом сказала я.

– Ну, кто бы сомневался!

– Может быть, меня бы тоже герцог купил, и тогда я осталась вместе с Ликтой, – боль от потери, была уже не такой сильной, но чем-то напоминала больной зуб. Терпеть можно, но не долго.

– И за нее тоже прости, – тихо сказал эхисар.

– Советую обраться к лекарю, – серьезно ответила я.

– С чего бы это?

– Ваши чрезмерная доброта и уступчивость наводят на мысли о смертельной и неизлечимой болезни.

– Иди ко мне, – попросил господин Хошет, спустя некоторое время.

– А. Нет. Отбой лекарю. Всё в порядке, – произнесла я, отступая назад.

– Еще шаг и я буду разговаривать по-другому, – не остался без внимания мой маневр.

– О чем вы? – еще один шаг.

– Хина, – непонятно как, прорычал он имя без рычащих букв.

– Что? – еще немного, от злых и невменяемых надо держаться подальше.

– За каждый шаг ты получишь по пять плетей сверху тех сорока! – зашел с козырей эхисар.

– Обещаете? – игриво спросила я. Мужчина, не чувствуя подвоха, кивнул. – Отлично! – крикнула я и бросилась бегать по всей комнате из стороны в сторону. Долго моего мельтешения эхисар не выдержал. Встав, он в несколько приемов скрутил меня – просто напросто прижав к своей широкой и твёрдой груди.

– Ну почему ты такая поперечная?! – вопрошал он.

– Не знаю, – честно ответила я. – Отпустите, пожалуйста, мне неудобно.

– Тебе не надоело? – устало спросили сверху.

– Вы о чем?

– Может, прекратишь уже упрямиться, – принялись за новую порцию нравоучений. Вторую за сегодня, между прочим! – Одно твое слово и я увезу тебя отсюда.

– Чтобы похоронить?

– Прекрати! – встряхнули меня. – К себе. У меня большой дом. Он находится в самой чаще восточного леса. В ста милях от Табинтара. Людей там никогда не бывает. Слуг у меня нет.

– Какой экстравагантный способ избавиться от надоевшей игрушки! – искренне восхитилась я. – Отдать волкам на съедение.

– Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? – убито поинтересовался эхисар.

– А вам? – не осталась в долгу я.

– Я никогда не издевался! Когда уже до тебя дойдет, что я по-настоящему серьезен в отношении тебя?!

– Никогда, – тихо ответила я. – Просто не верю

– За столько лет? – поразился он. – Неужели до сих пор я не заслужил и капли твоего доверия? Я ведь не трогал тебя! Никогда! Не принуждал! Не приказывал! – с каждым выкриком, и без того тесные объятия, сжимались еще сильнее, словно бы желая и вовсе уподобиться железным тискам. – Только разговаривал! Только завоевывал! Только защищал!

– Задушите, – просипела я, напрочь лишенная воздуха.

– Что? – не понял он. – Прости. – Наконец дошло! Хватку ослабил, но не отпустил.

– Вам не надоело? – поинтересовалась я.

– Ты о чем? – язвительно спросил эхисар.

– Этот разговор тоже не приведет ни к чему хорошему.

– Глупо.

– Повторяетесь, – улыбнулась я. Ох, чует моя левая почка – будет у меня сегодня день открытий.

– Пошли, – взял меня за локоть Хошет и направился к двери. – Наказание никто не отменял.

– Ну, слава богам! – притворно обрадовалась я с легкой дрожью в коленях и ледяным комком в животе. – Хоть что-то не изменилось. – Мне не ответили. Даже не обернулся, гад.

Покинув комнату, мы прошли по такому же каменному коридору, единственным отличием которого, были факелы, к моему удивлению, совершенно не чадящие. Поднявшись по ступеням на поверхность, у меня голова закружилась от такого обилия свежего воздуха. Не знаю, как проходит воздухообмен в коробках, там не было душно или затхло, но все равно… Воздух помещения не идет ни в какое сравнение с чистым природным. Слегка покачнулась, когда эхисар отпустил лишь приказав следовать за ним. По пути к развязке для наказаний, встретили чем-то недовольного эхисира. Его поначалу удивленный взгляд, быстро сменился расстроенным, он даже губу прикусил!

– Господин! Господин! – тут же послышалось за спиной. – Позвольте мне господин! – лебезил Огируяцу. Увидев его, я не сдержалась… Сознание заволокло красной пеленой ничем не замутненной ярости. Остановить меня не успели или не захотели. Испуганная рожа, кретина из-за которого я лишилась единственной подруги, была самой сладкой наградой на тот момент! Ударила в челюсть, да так, что хруст и брызги крови тотчас же уведомили меня о том, что данная часть его жирного тела была сломана. Это лишь раззадорило меня!

Очнулась уже в руках эхисара и эхисира. Оба крепко держали меня с обеих сторон, а я все никак не могла отдышаться. Тело моего обидчика я видела смутно – только красное пятно. Интересно убила? Хорошо бы…

– Все нормально, – сказала я, нащупав земля под ногами и встав на нее. Меня тут же отпустили. – Я готова к наказанию, – развернувшись, произнесла я и направилась к столбам с веревками. Взгляды, которыми меня при этом одарили Тагальтек и Хошет, поразили до глубины души. Первый смотрел с нескрываемым восхищением и даже признанием. А второй с неверием и сожаление. Ну, еще бы! Может, напади я на Огируяцу не на публике, мне бы это сошло с рук, а вот так при всех, особенно при рабах… Прости Эрэд за подорванную дисциплину! Но он это заслужил!

– Позови Мальтока, – тихо за моей спиной произнес эхисар.

Достигнув своей цели, я деятельно приступила к главному – раскрутила веревки для фиксации рук, сняла рубаху, оставшись в коротком топе с голой спиной. Несмотря на систематические наказания шрамов, не было, Орэн ел свой хлеб не зря. Начала собираться публика – ну так, в отсутствии развлечений, рады были и чему-то подобному. Холодный ветер заставил зябко поежиться, а горячая рука, внезапно прикоснувшаяся к спине, вздрогнуть.

– Зачем? – убитым голосом тихо спросил эхисар.

– Заслужил, – так же тихо ответила я. – Веревки, – уже в голос произнесла я.

– Господин, позвольте я. Негоже вам…

– Сам справлюсь! – рыкнул Хошет и принялся привязывать мои руки к двум столбам расположенных на расстоянии чуть больше полутора метров друг от друга. Я на него даже не смотрела – все пыталась найти ее, мою самую добрую и заботливую подругу. Ту, которую жирная, надеюсь уже не живая, свинья Огируяцу продал. Закончив, господин эхисар удалился на "главную трибуну". Проще говоря, сел, на любезно притащенное рабами кресло, в первом ряду. Эхисир занял свое место справа от него. И взгляды у обоих, как будто любимого дедушку хоронят. Я даже улыбнулась своим мыслям.

– Сколько? – крикнули из-за моей спины. И тишина в ответ. И потом. И через десять минут тоже. Эхисар все молчал и молчал, смотря мне прямо в глаза, взглядом, которым можно сразу убить. Но ненависти в нем не было… Был калейдоскоп самых невероятные эмоций. А её не было!

– Ну, – начал эхисир, потеряв всякую надежду на своего друга, – так как надзиратель жив, – с разных сторон послышался разочарованный ропот, – то это не убийство лагерной собственности. А лишь порча. Потому тридцать плетей, – посмотрев на меня извиняющимся взглядом, Тиури продолжил. – И еще сорок, за систематическое нарушение правил. Итого семьдесят. Орэн, после каждой пятнадцатой плети, приводи в сознание. Умереть она не должна. Привести наказание в исполнение.