С 12-го по 15 октября продолжалась подготовка наступления войск левого крыла. Для сосредоточения сил на направлении главного удара при форсировании Днепра на 20-километровом фронте была оставлена лишь одна дивизия[64].
15 октября 1943 года войска 61-й и 65-й армий форсировали р. Днепр в районе Лоева и вступили на территорию Белоруссии. Развить наступление эти соединения не смогли из-за трудностей с подвозом боеприпасов и из-за прибывших резервов противника[65]. Подробно боевые действия при форсировании Днепра описываются в книге Ф. А. Свинтицкого «Лоевский плацдарм»[66].
20 октября Центральный фронт был переименован в Белорусский.
25 октября после артналета началось наступление 3-й армии на правом крыле войск фронта. В первый день был захвачен плацдарм шириной 6 км и глубиной в 15 км. Таким образом в руках армии оказалось уже 4 плацдарма, контратаки противника на них проходили до конца октября месяца.
Впоследствии за решение отдать приказ наступать войскам северного крыла штаб фронта пытался словно «оправдаться». Рокоссовкий писал в своих мемуарах: «С болью в сердце ставил я им эти задачи, зная ограниченные средства, которыми располагали Болдин (командующий 50-й армией. – М. С.) и Горбатов, но это было необходимо в общих интересах и нужно было сознательно идти на некоторые жертвы»[67]. А член Военного совета фронта ген. – лейт. Телегин писал: «Военный совет фронта вынужден был поставить перед этими армиями задачу на наступление севернее Гомеля. Именно вынужден, ибо было известно, что переданные нам войска так же, как и те, что ранее входили в состав нашего фронта, прошли с боями сотни километров, пришли к берегам Сожа уставшими до предела»[68]. Горбатов же, если судить по его мемуарам, напротив, считал свое направление более перспективным, что приводило к спорам со штабом фронта. Эти противоречия в феврале 1944-го приведут к конфликту между командующим армией и Рокоссовским, когда Горбатов, не согласный с решением командующего фронтом, напишет письмо в Ставку ВГК.
31 октября Рокоссовский направил Верховному главнокомандующему доклад с оценкой действий войск фронта. Причинами неудачных наступлений Рокоссовский указывал нехватку сил и необеспеченность боеприпасами[69]. На 10 октября в 3-й армии было всего 5 исправных танков (63 в ремонте), в 50-й армии – 50 исправных танков, в 48-й армии – 3 исправных, 8 в ремонте, в 65-й – 12 танков, 46 в ремонте, в 61-й – 119 танков, 43 в ремонте (за счет того, что именно в 61-й армии находился 9-й танковый корпус.
В 50-й и 3-й армиях всего было 8 орудий 152 мм, 163 орудия 122 мм, 460 орудий 76 мм. В 61-й и 65-й армиях (наступавших на направлении главного удара) насчитывалось 47 орудий 203 мм, 173 орудий 152 мм, 437 орудий 122 мм, 900 орудий 76 мм. При этом фактическая обеспеченность 3-й армии по боеприпасам 122 мм на 10 октября составляла 0,7 боекомплекта (56 снарядов на орудие), снарядов 152 мм не было вовсе (в армии имелось 8 орудий), порядка 1 боекомплекта (140 снарядов) на одно орудие[70]. К 10 октября в 65-й и 61-й армиях вовсе не имелось снарядов 122 и 152 мм, к 15 октября удается довести обеспеченность 61-й армии снарядами 122 мм до 0,8 боекомплекта (64 снаряда на орудие), в 65-й армии снарядов 122 мм по-прежнему нет, имеется лишь 0,2 боекомплекта 152 мм снарядов (12 снарядов на орудие), еще на 0,3 б/к на армейских складах (18 снарядов на орудие). К 20 октября на армейские базы 65-й армии доставляются два боекомплекта боеприпасов 152 мм, но к тому моменту наступление войск армии уже остановлено.
В докладе Рокоссовского от 31 октября упоминался и провал общего наступления на Минск. В докладе говорилось: «Вначале медленное восстановление железных дорог, а затем – перебазирование Брянского фронта и большие оперативные перевозки лишили возможности подвезти войскам предусмотренное планом количество боеприпасов. Это явилось основной причиной невыполнения в срок поставленных Вами задач»[71]. Исходя из данных по материальному обеспечению войск фронта, следует сделать вывод, что с боеприпасами в войсках фронта проблемы действительно были.
За октябрь месяц фронт потерял 25 926 убитыми и пропавшими без вести, ранеными – 76 004 человека[72]. Потери убитыми и ранеными 65-й армии составили 28 509, и это 53 % от численности армии на 7 октября в 53 699 человек[73].
Решение командующего фронтом, исходя из сложившейся обстановки, было следующим. Комфронта предлагал приостановить наступление войск правого крыла (50-й и 3-й армий) и сосредоточить основные усилия на левом фланге, где 61-я, 65-я и 48-я армии должны будут прорвать оборону противника с плацдарма под Лоевом, занятым при форсировании 15 октября. Правее атаковали соединения 63-й и 11-й армий на жлобинском направлении, а в зависимости от их результата завязывали бои 3-я и 50-я армии на рогачевском направлении. Опять же поражает масштаб ожидаемых результатов: уже к 5 декабря 11-я и 48-я армии должны были овладеть Бобруйском[74]. 15 октября в состав фронта вошел 1-й гвардейский танковый корпус в составе трех бригад (15, 16, и 17-я), в каждой бригаде по 65 танков. Корпусу было приказано войти в прорыв на участке 65-й армии.
Фронту противостояла 9-я немецкая армия под командованием генерала танковых войск В. Моделя. 4 ноября ему на смену приходит Й. Харпе. В 1942–1943 гг. 9-я армия Моделя обороняла Ржев, Харпе с января 1942 г. был командиром 41-го танкового корпуса, входившего в состав армии. Опыт сдерживания советских войск был как у Моделя, так и у Харпе. Армия занимала линию фронта от Новоселков (20 км северо-восточнее Гомеля) до района Чаус (восточнее Могилева).
От Новоселков и далее на юг перед фронтом Рокоссовского стояли части 2-й немецкой армии (ген. – полк. В. Вайс): 35-й армейский корпус (генерал от инфантерии Ф. Визе) и 46-й танковый корпус (генерал от инфантерии Х. Гольник). Вайс до 1 июля 1942 г. командовал 26-й пехотной дивизией, которая вела бои в районе Невеля, затем он передал эту должность Ф. Визе, став командиром 27-го армейского корпуса. 3 февраля 1943 г. Вайс был назначен командующим 2-й армией. Визе 5 августа был назначен командиром 35-го армейского корпуса. Генерал Гольник с октября 1941 г. командовал 36-й моторизованной (с 1 мая 1943 – пехотной) дивизией, в 1942–1943 гг. дивизия вела бои под Ржевом в составе 46-го танкового корпуса. В августе 1943 г. Гольник был назначен командующим корпусом.
10 ноября 1943 г. началась Гомельско-Речицкая наступательная операция войск Белорусского фронта. Замысел операции состоял в глубоком охвате гомельской группировки противника с юга и выходе на ее коммуникации. В 65-й армии к тому моменту материальное обеспечение было доведено до 1 боекомплекта 152-мм снарядов и 0,3 б/к 122-мм снарядов.
40 минут длилась артподготовка. Через четыре часа после начала атаки на участке 65-й армии в бой был введен 1-й гвардейский танковый корпус Панова. Вместе с ним в прорыв входили конные соединения. Корреспондент «Красной звезды» П. И. Трояновский писал: «Мне известно, как остро дебатировался перед наступлением вопрос об использовании в бою конницы. Ведь в современном бою, насыщенном массой техники и автоматического оружия, она была довольно уязвимой. И вот штаб 65-й армии, штабы кавалерийских и танковых корпусов в конце концов пришли к единому решению: „заковать“ кавалеристов в своеобразные танковые ромбы. Делалось это на практике так. В каждом танковом корпусе две бригады клином входили в прорыв, по мере продвижения расширяя его основание. А в расчищенный танками район тут же врывались кавалерийские корпуса. За ними начинали двигаться третьи бригады танковых корпусов, образуя как бы тыльную часть ромба. Такое построение боевого порядка надежно ограждало конницу от контрударов противника»[75]. Подобное построение комфронта Рокоссовский утвердит и в июне 1944-го при формировании конно-механизированной группы.
