1. Неблагоприятная погода, затрудняющая снабжение, продвижение войск, использование авиации. Это «отрицательно сказалось на темпах наступления, перегруппировок, сковывало маневр войск».

2. Трудные условия местности, которые ограничивали возможность использования танков и благоприятствовали обороне противника.

3. Низкая укомплектованность стрелковых соединений и частей.

Первые два пункта в принципе весьма сомнительны в отношении 48-й армии, которая занимала оборону с конца декабря, а значит, на снабжение войск время было, а в звеньях управления должны были уже научиться учитывать условия местности. Весьма красноречиво звучат выводы в журнале боевых действий 48-й армии за январь: «1. В тактическом отношении войска армии к наступательным действиям в лесисто-болотистой местности подготовлены не были. Обстановка требовала самостоятельности в действиях при выполнении маневра батальоном, полком, дивизией и умения при этом обеспечивать фланги собственными силами, не надеясь на соседа. Эти качества в предыдущих боях на открытой неболотистой местности у командиров воспитаны не были, и вследствие этого наступательные бои в большинстве случае выливались в форму лобовых атак. ‹…› 2. Войска к ночным действиям в лесу не подготовлены. 3. Пехота не использует полностью огонь на ходу во время атаки, атака пехоты не поддерживается огнем станковых и ручных пулеметов. 4. Неумение эффективно применять минометы для сопровождения пехоты в наступательном бою. 5 Артиллерия с поставленными ей задачами не справилась: проложить путь пехоте при ее попытках прорвать оборону противника не сумела. Большинство огневых точек противника после арт. подготовки оживало. В ходе боев при продвижении нашей пехоты огонь артиллерии был малоэффективен. Контрбатарейная борьба ощутимых результатов не дала. Причинами плохой работы артиллерии явились: 1) недостаточная увязка в действиях с пехотой, 2) плохая работа передовых артиллерийских наблюдателей, 3) неумение маневрировать огнем, 4) неудовлетворительная разведка целей, особенно на поле боя, 5) отставание артиллерии от пехоты при движении последней вперед»[137]. И в выводах 48-й армии основа – это неудовлетворительная подготовка войск, если говорить прямо – плохое управление войсками. И эта причина главная в неудачах наступлений на паричском направлении.

Рокоссовский впоследствии в мемуарах много писал о трудностях при проведении наступательных действий в лесисто-болотистой местности[138]. Тем не менее начиная с ноября 1943 года именно западнее Березины пытаются наступать главные силы фронта. К слову, поэтому решение Рокоссовского наносить два главных удара в июне не может обуславливаться стремлением достичь внезапности на направлении, где с ноября 1943 года фронт вел тяжелые бои.

В целом действия фронта связаны скорее с необходимостью поддержать соседний 1-й Украинский фронт. Все главные боевые действия ведутся на левом крыле. Замысел в наступлении на Бобруйск по правому берегу р. Березины, где проходит дорога Речица – Паричи – Бобруйск, также находит отражение в решениях Рокоссовского. Калинковичско-Мозырская операция проводится в том числе для того, чтобы обеспечить снабжение войск фронта на этом направлении. Появляется и два направления: на Пинск и на Бобруйск (согласно директиве Ставки от 2 января). 61-я армия в январе продолжает наступать на Лунинец, но также сталкивается с трудностями и успеха не имеет.

С учетом последующей передачи левофланговой 61-й армии в состав 2-го Белорусского фронта у Рокоссовского остается лишь бобруйское направление. При этом правый фланг фронта за весь описываемый период действовал на второстепенном направлении. Но именно бобруйское направление к концу января становится главным для войск фронта. В журнале боевых действий Белорусского фронта за январь указывается: «Все эти обстоятельства – трудности местности, невозможность использовать всю мощь артиллерии, ударную силу танков, поддержку авиации и низкая укомплектованность личным составом соединений – и явились основными причинами, помешавшими войскам БФ полностью выполнить поставленные перед ними задачи в наступательных действиях на главном – Бобруйском направлении»[139].

2 февраля, во исполнение частных оперативных директив штаба фронта, войска 65-й и 48-й армии предприняли еще одну неудачную попытку наступления вдоль р. Березина на Бобруйск с задачей занять Паричи. Характерно, что на участке в районе Раковичей планировался ввод в прорыв 1-го гв. танкового корпуса[140] (там же, где корпус будет действовать в июне 1944 г.). Дополнительно из резерва Ставки прибывает 15-я артиллерийская самоходная бригада, которую Рокоссовский также сосредотачивает на паричском направлении. В состав 48-й армии передается и 53-й стрелковый корпус, до середины января находившийся в составе 3-й армии под Рогачевом.

К тому моменту советские дивизии сильно поредели. Если 19 ноября 1943 г. в 65-й армии начитывалось 9 дивизий со средней численностью в 6017 человек[141] (всего 54 158 человек), то 30 января 1944 года в армии было 15 дивизий со средней численностью в 3676 человек (всего – 55 144)[142].

Приказ о наступлении был отдан 30 января, в день остановки предыдущего наступления. В 48-й армии успевают даже подготовить «План прорыва обороны противника войсками 48-й армии»[143], где обозначаются подготовительные мероприятия в период с 31 января по 2 февраля. Например, к 18:00 1 февраля необходимо было закончить «организацию управления новых КП и НП к 18:00 1.2.44». Первая загвоздка в том, что командарм Романенко подписывает этот план лишь 1 февраля, вторая – в том, что в 29-й стрелковый корпус армии этот план прорыва (по сути – это таблица взаимодействия родов войск) приходит лишь в 19:00 1 февраля, когда определенные пункты плана уже должны были быть выполнены. Конечно, невозможно увязать вопросы взаимодействия за два дня. Да и главная проблема даже не в этом. «План» по смыслу является почти полной копией плана предыдущего[144], от 13 января, перед наступлением войск армии 16 января. Здесь важно то, что как в первом, так и во втором плане отсутствует конкретика, что позволяет использовать «рыбу» многократно. Например, в рамках подготовки к прорыву: «Артиллерия 1. Заканчивает рекогносцировку ОП (огневых позиций. – М. С.) и НП (наблюдательных позиций. – М. С.) и занятие их к исходу 13.1.44. 2. Ведет разведку целей 12–14.1.44. 3. Ведет пристрелку целей 12–14.1.44». В плане на 2 февраля, естественно, просто поменяли даты. Инженерные войска ни в первом, ни во втором плане в подготовительный этап не заготавливали материалы для строительства гатей или вообще для обеспечения действий наступающих войск.

В то же время армия располагала достаточными средствами для наступления. В 48-й армии имелось 451 орудие 122 мм, 227 орудий 152 мм[145]. Общая плотность артиллерии на направлении главного удара армии (район Петровичи – Притыка) 44 орудия на километр фронта, а с учетом минометов – 90,6 на километр. В период Бобруйской операции у наступавшей в этой же местности 28-й армии плотность артиллерии будет 29 орудий на километр, у 65-й – 79 орудий. Боеприпасами части также обеспечены. Военный совет фронта 14 февраля отметит в документе: «В 48-й армии так же (чрезмерно использовались боеприпасы без продвижения вперед. – М. С.) получилось в феврале, когда за 5 дней наступления было израсходовано 102 вагона боеприпасов (127 393 снарядов и мин), а продвижение только на отдельных участках и то на сотни метров»[146].