Он начал сходить с ума. Ревность захватила его разум, лишила рассудка. Он не был способен трезво мыслить… Но какая ревность? От большой ли любви? Нет. Фареев из-за чувства собственного достоинства не мог позволить себе отпустить столь желанную для тысяч леди, так и не коснувшись её. Но глубоких и искренних чувств он не испытывал. Понимал ли он это? Не имеет значения. Сейчас его целью являлось любой ценой получить даму или хотя бы оставить соперника ни с чем. Правда, сам Фареев знать не знал, насколько жалко и смешно выглядел сейчас для самой девушки. Она и не таких видела. И не таких держала на расстоянии.

— Да, ты прав, что-то я заболталась. Пошёл вон. Видеть не хочу такую мерзость, как ты.

Леди тонким пальчиком указала на дверь. О, как же изысканно Фареев смог испортить ей настроение! А она хотела ведь хотела по-хорошему.

По её щеке скатилась небольшая слезинка. Сейчас она беззащитна как никогда, ранена. Леди конечно, спросит за это после, но сам факт… Фареев открыл дверь, бросив на девушку гневный взгляд.

На пороге стоял Зафар. Он, вытащив руки из карманов пиджака, с презрением смотрел на мужчину. Перефирийно помахал рукой Багире и оттащил Фареева за шиворот в сторону, закрыв дверь.

— Эй, что ты творишь! — Мужчина откинул руку Зафара.

— Ты совсем поехал? Ты страх потерял? Видимо, совсем своё место забыл!

Зафар резко ударил Фареева кулаком по лицу. Тот чуть не врезался в стену. Оправившись от удара, он злобно рыкнул на Зафара и, развернувшись на каблуках, покинул больницу.

— М-да, понаехали…

Зафар, проводив Фареева взглядом, вошёл в палату к леди. Надо признать, что выглядел он очень уставшим: под глазами залегли синяки, сам он был какой-то вялый, походка кричала о неуверенности. Мужчина сел в кресло, потерев переносицу.

— Да, Ваше Величество, долго я ожидал в сенях, пока к вам поклонники ходят! — хохотнул он.

Девушка тепло улыбнулась. Долго она не слышала шуточек от любимого старого друга. Единственный, кому ничего от неё не нужно. Просто лучик солнца, который всегда греет душу и оберегает её.

— Давай рассказывай, когда успел завертеться этот любовный треугольник. А то со мной это может стать квадратом!

— Ха-ха! Нет никакого треугольника. Фареева я к чертям уничтожу. Так измываться надо мной…

— Я слышал. Поэтому он и получил по физиономии.

Девушка с сожалением вздохнула. Такой компот вокруг…

— Багира… Скажи мне, за что ты его любишь? Эдриана.

— Я? Ну, во-первых, ещё не знаю, люблю или нет. Меня преследует чувство, будто не могу долго находиться без него. Хочу дышать им, видеть его глаза. Почему?.. Он такой невинный, чистый и открытый.

— А откуда тебе знать? Может, он по ночам наркотой балуется?

— Ха! Ты забыл мою профессию? Я досье на него собрала такое, что столько мать о родном сыне знать не знает. Он ни в чём не замешан.

— Но тебе же нравятся… Ну, там, холодные, мощные и дерзкие парни. Одним словом — победители.

— Нравятся — это одно. Люблю — другое. Норман — мой муж, но он не был ни дерзким, ни холодным. Зафар, за всё это время я нахлебалась всякого. И дерзких, и победителей… Но знаешь, кого я хочу сейчас? Я хочу нормального и спокойного! С которым не надо всё время нервничать! Я уже не такая молодая, может, семью хочу.

Зафар выпал в осадок. По его щекам от смеха покатились слёзы.

«Семью она хочет. Спокойного! Тихого! Ха! Да когда у тебя такие были? Стареешь, сестра. Да и Эдриан не такой. Он — хороший мальчик», — подумал он.

— Брат, можешь мне кое-что привезти из дома?

Эдриан ехал в своей роскошной машине. Репетиция концерта прошла на славу: певец повторил почти все номера, объяснил группе их недочёты, а также продолжил запись новой песни «Холодная и опасная». Само шоу состоится через неделю. Как жаль, что леди не сможет его увидеть: больничный продлили на пятнадцать дней. А ведь мужчина хотел посвятить концерт именно ей! С другой стороны, впереди ещё два шоу в Москве.

Эдриан задумался о плюсах и минусах приезда в этот город. Он никогда здесь не был. Короновали его в Лондоне, а обитал он обычно в США. Россия была для него неизведанным краем: певец никак не мог понять психологию местных, их особенности. Это место, надо признать, раньше казалось ему неуютным, диким и странным. Бывало и такое, что, когда он в дождь проходил по каменным плитам, окружённый толпой охраны, на душе становилось очень холодно и страшно. Одиночество захлёстывало его с ног до головы. Он был среди толпы людей, но был одинок. Но сейчас, завоевав сердце этой потрясающей и загадочной леди, все минусы померкли.

«О, эта волшебная девочка… Такая холодная и опасная. Она никого не подпускает. Ты целуешь меня со страстью и силой, но моя ли ты? Принадлежишь ли ты мне? Что же гложет твою душу? Что уничтожает? Как я устал… Устал от этой долбанной жизни. Люди не понимают меня, обвиняют в том, чего я не делал, а любимая женщина держит на расстоянии. Кому я, к чёрту, ещё нужен?»

Сейчас певец был без толпы охраны и без любимого гелика, сидя в другой машине из-за конспирации. Как бы ему хотелось просто пройтись по улице, не боясь нападений со стороны фанатов или, наоборот, ненавистников. Как много рамок в этой жизни! Люди будто живут в аквариуме с определённым количеством кислорода, воды и пищи. И никто не может достичь такого богатства, как свобода.

В голове мужчины всплыл образ того мужчины из палаты, который смотрел на него с ревностью, недовольством и нежеланием делиться. За что, интересно? Кто он? И почему в руках держал букет?

Как бы Эдриан хотел быть уверенным в верности леди, но мог ли? Конечно нет. Она — свободная женщина и на верность ему не присягала. Накручивая себя, мужчина чувствовал, всё внутри разъедали гнев и ревность. Его обуяло такое незнакомое чувство, когда невозможно думать о чём-то другом, когда сам загоняешь себя в рамки, когда изнываешь от несправедливой боли. Как же можно было выйти из этого состояния?

Эдриан продолжил остаток пути, терзаемый мучениями из-за ожидания. Он ехал к своей леди, чтобы получить ответы на все вопросы. Без неё даже воздух переставал казаться столь же живительным, как и раньше. Стало горько.

====== Глава 24: Чистая правда ======

Леди уже убрали капельницу. Она сидела за столом в кресле и ждала Эдриана. Перед ней лежал большой чёрный фотоальбом, старый и потрёпанный, он внушал отвращение своим видом. Но в нём хранилось нечто большее, чем просто фото – в нём были воспоминания. Такие родные и хрупкие. Одно фото может заставить яркие эмоции нахлынуть в душе…

В этом фотоальбоме хранятся доказательства боли, что пережила леди, её счастья, кары и поощрения. И сегодня, в этот день, девушка была готова рассказать обо всём: о совершённых убийствах, о своих родственниках, о неоднозначнойдля оценки жизни. Дама хочет проверить, сможет ли Эдриан с той же страстью в глазах касаться её рук, запятнанных кровью? Готов ли он обнимать ту, что не раз сжимала пистолет? Одно дело — привести к могилам, половина из которых не имеет к неё отношения, другое — показать реальных людей, тела которых гниют в сырой земле.

Леди посмотрела в большое зеркало. В её изумрудных глазах горел давно забытый огонек счастья, губы растянулись в полуулыбке, а на щеках алел прекрасный румянец. Она счастлива, но заслуживает ли она этого? Разве убийца может быть счастливым? Впервые за долгое время Багиру с ног до головы захлестнул стыд перед самой собой. Будто она недостойна и касаться такого светлого и невинного мужчины, как Эдриан. Будто её удел — тлеть в Аду. Какое странное чувство…

Девушка испытывала симпатию к различным мужчинам, но всех их объединяла одна общая черта характера. Все они были жестокими и холодными. Они были или криминальными персонами, или служащими. Все они не знали сочувствия и справедливости. Ни с одним из них Багира не чувствовала, что возвышалась душевно. Нет, с ними становилось лишь хуже и хуже, будто она шагала в пропасть… Но этот человек, эта личность лишь одним взглядом могла заставить леди сказать себе «стоп». Правда, Эдриан этого не знает. И, наверное, никогда не узнает.