Спок видел, как грустная улыбка появилась на лице Кирка, и тот протянул к Сталеку руки.

- Иди сюда, – хриплым голосом прошептал он.

Сталек подошел к нему, забрался на колени к Кирку и крепко обнял его за шею.

Такое поведение разительно отличалось от его обычной серьезности и напомнило Споку, что Сталек был в действительности еще совсем ребенком, а не независимым взрослым или подростком; ребенком, который искал тепла и любви.

–оОо–

После этого Кирк и Сталек направились обратно к себе домой, по пути остановившись у большого фонтана в центре торговой площади. Спок сопровождал их, как и в предыдущие разы, шагая рядом с Кирком, в то время как Сталек шел впереди них, сканируя разные растения трикодером.

Учебный год близился к концу, и между Споком и Кирком уже возникли близкие дружественные отношения. Кадет Кирк настаивал на плате Споку за его занятия и за то, что он так часто присматривал за его ребенком на неделе, но Спок постоянно снижал цену настолько, насколько мог. Кирк уже работал, чтобы платить за квартиру, за учебу и за то, чтобы было необходимо ему и Сталеку. Когда Спок не имел возможности полностью отказаться от денежного вознаграждения, он старался компенсировать это обедами с Кирком и Сталеком и покупкой школьных принадлежностей.

Спок и Кирк часто беседовали; им не приходилось долго искать предмет для разговора: они могли обсуждать все – от образования Сталека до военных стратегий, от дипломатии до квантовой механики, варп-теории и перспектив службы в космосе. Спок узнал, что Кирк собирался взять Сталека с собой на борт корабля, к которому его бы предписали после выпуска из Академии, вместе с временным опекуном, который заботился бы о нем, когда Кирк был при исполнении служебных обязанностей. Такую возможность предоставляли многим семьям, в которых оба родителя работали на корабле, но Кирк был уверен, что при помощи такого опекуна он сможет продолжать в одиночку заботиться о ребенке.

Кадет Кирк обладал незаурядным интеллектом и получал прекрасные оценки во всех своих классах, и Спок часто задавался вопросом, что же сделало этого человека таким пленительным и неотразимым. Спок уже не удивлялся нелогичным сильным порывам проникнуть в его разум, изучить его и насладиться им. Со временем Спок привык и к своему желанию сказать Кирку, что он почтет за честь служить на том же корабле, что и он, чтобы остаться рядом с ним и Сталеком.

Кирк и Спок вместе присели на деревянную скамейку перед фонтаном, наблюдая за тем, как Сталек сканировал воду, вырывавшуюся из земли восемью могучими струями. Спок повернулся лицом к Кирку, наконец готовый спросить Кирка о его прошлом. Прежде он никогда не любопытствовал, и он осознавал, что на его просьбу могут не ответить. Он подготовился к такому исходу событий.

- Кадет Кирк, я знаю, что раньше мы не затрагивали эту тему, но я хотел бы осведомиться у вас относительно прошлого Сталека, – начал он. – Мне было интересно, как он оказался под вашей опекой со дня нашего первого разговора 5.93 месяца назад, когда вы отклонили мою просьбу обсудить ваши глубокие познания о Вулкане. Я побеседовал с кадетом Ухурой после нашего краткого обмена информацией, и она просветила меня о том, что у вас был сын. Еще до того как мне стало известно о его вулканском происхождении, мне захотелось побольше узнать о вашей семье.

С лица Кирка пропало счастливое и спокойное выражение, его улыбка исчезла, сменившись мрачностью и серьезностью.

- Значит, вы слышали слухи, да? Что я крутил с какой-то девчонкой, и она забеременела после этого? Что я изменял ей, прыгая в постель с кем попало? Что я и сейчас сплю со всем, что движется?

Спок положил руку на плечо Кирка, обрадовавшись тому, что ее не стряхнули.

- Кадет Кирк, прошу, поймите, что я не имел в виду ничего подобного. Я признаю, что до меня дошли слухи, пусть даже до моего сведения их и донесла кадет Ухура во время той непродолжительной беседы о вас, но я никогда не позволял себе верить им. У меня сформировалось о вас ограниченное, но положительное мнение, возникшее благодаря вашей примерной работе о культуре и политике вулканцев и ромуланцев. Правдивость сплетен так же была полностью опровергнута, после того как я увидел вас и Сталека недалеко от Японского Чайного Сада позднее на той же неделе и впоследствии когда мы начали общаться.

Напряженные плечи Кирка опустились, и он словно бы съежился.

- Простите, Спок. Я знаю, вы ничего такого не подразумевали. Я был груб. Я привык ни с кем не делиться подробностями о Сталеке, да и вообще я не так уж легко схожусь с людьми. Единственный, кому стало известно о Сталеке от меня, это Боунс. Мне жаль, что я раньше вам не рассказал.

Спок почувствовал облегчение от мыслей о том, что Кирк доверял ему так же сильно, как доктору, его самому близкому другу.

- Я полагаю, люди бы употребили речевой оборот «не изводите себя из-за этого», кадет Кирк.

Кирк улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его глаз. Они остались печальными, затуманенными воспоминаниями, в которые Спок посвящен не был.

- Можешь называть меня Джимом? – попросил он.

- Это приемлемо, – ответил Спок, мягко улыбнувшись.

- Ну… – начал Кирк – нет, Джим – запуская ладонь в волосы. – Это вроде как долгая история, если тебе все еще интересно. Думаешь, мы могли бы… Может, ты мог бы… – он осторожно протянул руку к лицу Спока, и тот понял, что он просит о разговоре посредством слияния разумов. Он кивнул и опустил пальцы на пси-точки Джима.

- Мой разум к твоему разуму, – произнес он.

- Мои мысли к твоим мыслям, – прошептал в ответ Джим.

–оОо–

Спок неожиданно обнаруживает себя на прекрасных огромных просторах сознания Джима. Оно куда ярче, чем он себе представлял, еще больше наполнено жизнью.

Ты размышлял о том, что представляет из себя мой разум? спрашивает Джим, явно развеселившись.

Разумеется, не раздумывая, отзывается Спок и, сделав паузу, продолжает: Ты крайне искусен в телепатическом общении для пси-нулевого существа, Джим.

Сталек недавно сообщил мне то же самое, после того как ты дал ему ту книгу о контактной телепатии, задумчиво бормочет Джим.

Спок ждет, бережно укутанный нежными теплыми потоками сознания Джима.

Джим? мягко окликает он.

Точно, прости, быстро отзывается Джим. Я слегка увлекся. Твой разум тоже очаровывает. И да, я оттягиваю момент, потому что это совсем не веселая история. Боюсь, твоему сознанию понадобятся бумажные платочки или что-то в этом роде.

Джим, голос Спока серьезен, я никогда не понимал человеческую потребность скрывать значимые вещи за шутками. Теперь я думаю, что они делают это из страха быть непонятыми другими, теми, кто не вынесет и не осознает важность истории. Джим, уверяю тебя, я никогда не отвергну твоих мыслей.

За пределами их слитых воедино разумов Спок чувствует, как Джим кивает.

Что ж, говорит он, и Спок погружается в его воспоминания.

[1] Здесь идет описание Jasmine ritual (Ритуала Жасмина). В тайской культуре жасмин означает непорочность и уважение к Будде и другим божествам, а так же к старшим членам семьи, и является символом чистой любви между матерью и ребенком в День Матери; почтение и любовь выражают жасминовым венком или браслетом.

Немного больше о ритуале написано здесь: http://www.sabai-arom.com/sabai-arom-home/en/happy-products/jasmine-ritual.html

Браслет (Jasmine Garland), который Сталек подарил Джиму, выглядит вот так: http://thumbs.dreamstime.com/z/jasmine-garland-20528970.jpg

========== Глава 3. ==========

Поля за домом его тети – золотого цвета, они напоминают Джиму об Айове. Но небо здесь невероятно голубое, а колосья пшеницы не шелестят под порывами ветра будто волосы прекрасной загорелой девочки, так что это не дом. Он не знает, хорошо это или плохо.

Выясняется, что плохо. Джиму всего тринадцать, когда все начинает меняться, это происходит примерно спустя три месяца, после того как он прибыл сюда, но он не идиот – Кодос что-то замышляет. Съестных припасов в колонии становится все меньше, посевы гибнут. Проходит три года, а на сигналы бедствия так по-прежнему никто и не отвечает. Джим знает это, потому что он втайне в свободное время снабжает комендантов. Он всегда внимателен и держит ухо востро.