– Мне никто не объяснил, как проходить испытания.

– Думаешь, в бою будет человек, который станет что-то объяснять? Никогда не оправдывай своё поражение незнанием. Пусть лучше тебя считают неумёхой, чем ещё и тупым, – Спектру раздражало, что Каил вместо благодарности выражал недовольство. Наставница дала ему шанс показать себя, а он ещё и огрызался. Да она в жизни никому не помогала пробиться на арену, а над Мироновым сжалилась. – Будешь на побегушках у стрелков, если им нужен такой, как ты.

Она развернулась и хотела уйти, но Каил схватил её за плечо.

В Спектре вспыхнул гнев – она ненавидела, когда к ней прикасаются посторонние. Она глубоко вздохнула, обернулась и с призрением посмотрела на Миронова.

– Если мне предстоит гнить в вашей чёртовой конторе, то я не собираюсь быть прислугой!

– Ты, наверное, не понял. У тебя нет выбора.

Спектра небрежно убрала его руку, не отводя взгляда. В отличие от других, Каил не боялся смотреть ей в глаза, и это её раздражало.

– Сразитесь со мной на арене. Только я и вы. Никаких хитроумных штуковин.

Спектра громко рассмеялась, приняв его слова за шутку. Даже опытные бойцы не осмеливались бросать ей вызов, и вдруг юнец оказался смелее их.

– Недостаточно опозорился?

Зал зашумел. Бойцы поочерёдно выкрикивать фразу: «пусть дерётся». Спектра не хотела утолять их кровожадность и биться со слабым. Ей хватило бы трёх секунд, чтобы повалить Каила на лопатки.

– Они тоже хотят, чтобы бой состоялся, – Каил не жалел, что бросил вызов Спектре. – В чём проблема? Вы испугались?

Никто не смел обвинять её в трусости. Спектра прошла через то, о чём Каил даже не задумывался. Другая бы на её месте подохла или сошла с ума и перестала бороться после множества неудач.

– Макс, выведи таймер на электронное табло. Если новобранец выстоит на ногах тридцать секунд – получит должность Ока.

Начался обратный отсчёт. Спектра встала напротив Каила, не потрудившись надеть снаряжение. Она выглядела спокойной и расслабленной.

Миронов напрягся. В гневе он не подумал, что наставница сильна и обладает немалым опытом. Себя он высоко не оценивал. Шансов на победу нет, и Спектра не забудет его фиаско, а может даже отправит драить туалеты до конца жизни. Необходимо было одержать победу, но Каил не мог ударить женщину.

– Начали! – скомандовал Макс.

Спектра приняла оборонительную позицию и не спешила нападать. Ей было интересно, как поведёт себя Миронов: станет драться или сбежит. Он выглядел растерянным, и ей даже стало его жаль.

Наставница глянула на таймер – пятнадцать секунд. Каил не нападал. Видимо, остался в нём здравый ум.

Двадцать пять секунд – время нападать. Она использовала ложный удар и когда Каил уклонился в левую сторону, она совершила захват его головы руками, после чего уложила на лопатки. Спектра села на Миронова сверху и прижала его руки к полу, чтоб точно не встал. Их лица оказались в сантиметре друг от друга.

– Никогда никому не позволяй быть сверху.

– Я не против, если ты будешь сверху, – он двусмысленно улыбнулся.

– Бой окончен, ты проиграл.

Она встала, подала Каилу руку и помогла подняться.

– Я выиграл.

– Ты упал раньше, чем прошло тридцать секунд. Ведь так, Макс?

– Прости, Спектра. Новобранец прав. Он коснулся пола на тридцать второй секунде.

Наставница от досады сжала кулаки. Ничтожные секунды решили исход – несправедливо. Спектра пожалела, что сразу не уложила Миронова на пол, а дала шанс.

– Что ж, поздравляю, но я бы на твоём месте не радовалась. Быть оком – значит видеть, как умирают друзья. Ты будешь мучиться, не спать по ночам. Будешь думать: смог я уберечь их, если был бы сильным, сражался рядом? Но ты око, ты слабак и можешь только смотреть.

Наставница спешно покинула арену, и Каил последовал за ней, но потерялся в запутанных коридорах. Он был подавлен, хотя победил. В душу вкрадывались переживания о Спектре, и он был бы рад их прогнать, но не мог. Миронов думал, что лучше бы он проиграл и драил туалеты, чем расстроил наставницу. Она была для него чужим человеком и постоянно говорила неприятные вещи, но оставалась честна и не лицемерила. Спектра запросто могла победить, но дала ему шанс и Каил чувствовал себя обязанным.

Миронов захотел побыть один, всё обдумать. Он зашёл в первую комнату, к которой не требовался ключ. Это оказался небольшой тренировочный зал с манекенами и боксёрской грушей. Комната пустовала с тех пор, как построили большой зал.

Внутри кипел гнев, и Каил начал без перчаток зверски избивать грушу. Ему нравилось чувствовать боль в кулаках, которая заглушала душевную, и не останавливало ощущение изнеможённости, затруднённое дыхание. Он бил до крови, если бы не услышал знакомый голос:

– Хватит… Прекрати.

Спектра сидела на скамье и несколько минут наблюдала за избиением несчастной груши.

– Хотите опять сказать, какой я никчёмный? Давайте. Я привык слышать, что я отход мира, не заслуживаю хорошего и ничего не добьюсь. Впрочем, вам не понять. Вы ж настоящий герой, которого все уважают. Откуда вам знать, каково это – терпеть унижение?!

Наставница понимала лучше, чем хотелось, и ей стало жаль Каила.

– Хочешь вылезти из грязи? Я помогу. В моих силах дать тебе знания, наставить на путь, но всё будет напрасно, если ты сдашься.

– Не сдамся.

Каил удивился, что наставница предложила помощь. Когда он голодал, никто и чёрствую корку хлеба не кинул. Спектра не была похожа на остальных, хотя доброту прятала под маской.

– Через час состоится бой. Будешь сидеть в отдалении и наблюдать за механиками. Если твоя психика выдержит – я начну обучение.

Глава 2. Вопреки чувствам

11 декабря. День

Отряд собирался на взлётной площадке. Каил повторял действия за остальными бойцами. Он надел шерстяной свитер, джинсы и чёрное пальто, на рукав которого была пришита трёхцветная буква Z – красно-серо-белая. Мужчина во врачебном халате ввёл жучок для связи Миронову под кожу и боль, продлившаяся пару секунд, была сравнима с укусом злой кошки. К оружию Каил не подошёл и, встав подле вертолёта, с остальными ждал Спектру.

– О, свежее мясо! – к Миронову подошёл мужчина внушительного роста и комплекции.

У него была смуглая кожа, тёмные волосы и борода в стиле Ван Дайка. Внимание Каила привлекли брови, которые словно две жирные гусеницы нависали над глазными яблоками.

– Что-то не так? – Миронов не хотел наживать врагов с первых дней. Неприятностей и без того хватало.

– Это у тебя надо спросить. Ты ж у нас око. Позорно быть оком.

– Позорно быть безмозглой грудой мышц.

– Надо же, кусок мяса умеет разговаривать! Посмотрим, что скажешь, когда буду ломать тебе череп.

Мужчина, словно циклон, двинулся в сторону Каила. Он сжимал кулаки, а на лице появилась недобрая ухмылка. Его глаза злобно пылали, и Миронов пожалел, что не промолчал.

Между ними оставалось два шага, как на дороге встала Спектра.

– Сделаешь ещё шаг, и череп ломать буду я тебе, – обратилась наставница к мужчине по имени Грокс.

Спектра не блефовала. В «Синтезе» знали, что с ней лучше не связываться – стычку можно и не пережить. Она была единственной женщиной в корпорации, но при этом сильным бойцом и по мастерству рукопашного боя ей были равны только смерчи.

– Успокойся, пупсик, мы просто мило болтали с твоим приятелем. Я ухожу.

Грокс развернулся и пошёл к остальным бойцам.

– Я тебе не пупсик, придурок.

– Да-да, – он махнул рукой.

Спектру раздражал Грокс, и она с радостью переломала бы его кости – был бы повод. Пять лет назад он подкатывал к ней, когда не было запрета на служебные романы, и сразу получил отказ. Наставница на дух не переносила самовлюблённых и напыщенных мужиков. Грокс до сих пор не мог простить Спектру за ущемлённое эго и часто раздражал фактом своего существования. Наставница долго злилась, когда Главный поставил этого мужика ей в напарники. Она предпочитала сражаться в одиночку, нежели с кретином.