– А почему «вы»? – Инаи усугубил первое впечатление, хлопая большими наивными глазами цвета бутылочного стекла, однако замялся: – Ну ладно… «вы». – Инаи, не скрываясь, сладко зевнул. – Я с докладом… Вроде бы вы пытаетесь остановить яшмового.

Однако льор уронил голову на грудь. Похоже, он даже не стоял, а полулежал на мягкой софе. Вокруг него стояли какие-то призрачные силуэты – наверное, те самые модели воображаемых миров. Похоже, магия цаворитов распространялась не только на недругов, но и непрерывно влияла и на самого хозяина. Сонное царство – вот как уже много веков называли этот льорат. И впрямь, сон и дремоту там возводили в абсолютный культ. Но возможно, что Инаи просто не умел до конца подчинять свой талисман.

– Что там у тебя? – повысил голос Раджед, чтобы разбудить нежданного союзника. Он вовсе не желал вслушиваться в мирное похрапывание Инаи. Да еще пробежала волной злость: они-то обсуждали важные вопросы.

Стоило вклиниться кому-то, так ждали вестей о новом нападении. Неужели «его ленивое величество» просто так решило напомнить, что в Эйлисе не шесть, а семь уцелевших чародеев?

– А! Нармо! Нармо у меня! – встряхнул кудрями Инаи, с гордостью сообщая: – Так вот, он недавно у меня обнаружился возле башни. Теперь спит в моей темнице!

Парень махнул пухлой рукой, словно с ее помощью сокрушил врага. Однако все прекрасно знали, что Инаи отродясь не вступал ни в какие поединки, да и оружия-то в руках не держал. Нармо попытался проникнуть через границу королевства или даже добрался до башни, однако его схватили сонные чары. Но вряд ли яшмовый льор попался бы в такую простую ловушку. К тому же он был ближайшим соседом цаворитовых чародеев, а, значит, изучил все их слабые места. Вердикт сложился сам собой – западня.

– Инаи! – воскликнул янтарный льор; едва он успокоился, как вновь нервно сжались кулаки, а янтарь на груди потеплел. – Выкинь его обратно из своей башни! Он того и добивался, чтобы заполучить твой талисман!

– Да он же не проснется! – рассмеялся добродушно Инаи, однако обернулся и побледнел, потеряв дар речи: – Ой… Ра-ра… Раджед! Он… он проснулся!

Инаи зажмурился, выхватывая свой самоцвет, размахивая им в воздухе, как кадилом, словно отгоняя нечистую силу. Однако против выбравшегося из темницы чародея ничто не действовало. Каким-то образом Нармо подчинил себе магию даже сонных чар, вероятно, не без помощи Илэни.

– С добрым утром, сонное царство! – отсалютовал он, намеренно неторопливо разминая плечи. – Отлично я выспался перед новым убийством. – Нармо навис над оцепеневшим Инаи, жадно ухмыляясь: – Поэтому буду смаковать его долго. Что ж, чары внутри башни уже не действуют, хватает только на внешнюю защиту.

Связь прервалась, оставив лишь зеленые помехи вместо четкого изображения.

– Ну вот, теперь этому мальчишке нужна моя помощь! – щелкнул зубами Раджед. – Как нам пробраться через завесу?

– Есть идея, – тут же отреагировал Сарнибу. – Только ты снова окажешься один, Раджед. Мы с Олугдом отведем сонные чары на себя, но станем бесполезны.

– О! С Нармо я жажду расправиться один на один! И уже очень давно! За дело! – с предвкушением прошипел Раджед, хотя подозревал, что поединок будет нелегким.

И ведь казалось бы, яшма – один из неприметных камней. Они не слышали голоса мертвецов, не выстраивали хитроумные иллюзии, не обладали даром распознавания лжи или возможностью делаться невидимыми, не умели читать мысли. Но пестрая яшма, точно хамелеон, научилась подчинять себе другие самоцветы.

А Инаи направил всю силу своего мощнейшего талисмана на создание иллюзорных игрушек, воплощенных грез, в которых потонул с головой. Парадокс! Глупость!

Но ему грозила опасность, и Раджед ни минуты не колебался. Что-то изменилось в нем, он чувствовал, определенно в лучшую сторону. Раньше чужие проблемы казались ему столь далекими и малозначительными, что он бы еще уговаривал себя, взвешивал возможную выгоду и прибыль. Однако на этот раз он лишь краем сознания просек, что в случае спасения нерадивого льора обзаведется новым союзником с сильным камнем. Прежде всего, он шел, чтобы спасти чью-то жизнь. И вовсе не испытывал неприязни к почти незнакомому мальчишке. В конце концов, это какие-то искаженные ценности гибнущего мира навязывали агонией душ взаимную ненависть. При близком знакомстве и малахитовый, и цирконовый льоры оказались честными отзывчивыми людьми. Они без раздумий доверились ему, предложили план.

Маги встретились в условленной точке на краю цаворитового льората. С прямым порталом помог Олугд: все-таки его владения граничили с «сонным царством». Пусть с утратой талисмана в тех землях практически не осталось магии, зато порталы работали.

– И что это? – Раджед глянул на стену магии, которая напоминала густое желе ядовито-зеленого оттенка.

– Сонная стена, – объяснил Олугд. – Ячед раньше сюда ходил от бессонницы лечиться. Я сам пробовал – валит после десяти минут.

– Ты еще веселишься? – фыркнул Раджед, вспоминая, на какие издевательства способен Нармо. Рыжий толстенький паренек явно не привык к боли, не ведал настоящих страданий. А пытки яшмового злодея едва выдержал и Сарнибу. Да еще никто бы не сказал, нет ли на этот раз вместе с противником топазовой ведьмы. Впрочем, выбора у них не было: вместе собрались все честные чародеи Эйлиса. Впервые Раджед ощутил, что плечом к плечу сражается с друзьями.

– Вовсе нет! – сделался серьезным Олугд.

– Ладно, за дело. – Сарнибу вздохнул, точно терпеливый вол, который тянет в гору тяжелый воз.

Малахитовый льор пошел первым, он принял на себя удар магии внешних границ льората. Сонные чары в такой ситуации работали однозначно против хозяина. Пусть они издревле не пропускали врагов, зато союзники тоже не ведали никакого секретного пароля, чтобы вовремя прийти на помощь. Чародей выстраивал сложнейшую сетку защиты и атаки, чтобы буквально прорубить «коридор» до башни через королевство. Казалось, даже сам воздух сочился ярко-зелеными облачками дурмана. Сарнибу нервно мотал головой, не поддаваясь на его пленяющие искушения. Раджед и Олугд попытались помочь, тут же ощутив приступ зевоты.

– Не надо! Поберегите силы! Бегите вперед! – строго прикрикнул малахитовый льор. Он из последних сил боролся с непреодолимой силой сна. Она не причиняла физической боли, однако туманила рассудок, лишала сил, подкашивая ноги. – Бегите же! – проревел Сарнибу, все чаще мотая головой. Чтобы не заснуть, он яростно обжег левую руку магией, отчего в воздухе запахло паленым мясом. Раджед и Олугд оценили жертву, торопливо метнувшись к порталам. Стоило им подобраться к башне, как коридор начал стремительно таять. Малахит не выдержал противостояния с цаворитом, свалившим мягкой лапищей сна. Оставался небольшой резерв, чтобы добраться до самой башни.

– Тебе хватит сил? – Раджед засомневался, реально ли колдовать без родовой реликвии.

– Да! Магия еще осталась. – Олугд уверенно кивнул. – Я обнаружил, что она работает и без талисмана. За дело!

Смеркалось, нарастал пронизывающий ветер, от которого не спасали согревающие чары. Маги их намеренно экономили. На горизонте полоска холодного заката чертила неровную линию вдоль облаков. Золотой сталкивался с багряным, словно яшма с янтарем. Раджед в последний раз оглянулся, не ведая перед поединком, узрит ли новый рассвет, встретит ли следующий закат. Никто не знал наверняка, в чем заключается новая сила Нармо, в башне вновь поджидала хищная неизвестность. Но воин обязан верить в победу.

– Удачи! – впервые совершенно искреннее пожелал Раджед.

– Тебе удачи! – задорно улыбнулся Олугд, обрушивая натиск магии на башню. – Все просто… кто-то должен заснуть. Не умереть же!

«Надеюсь, ваш сон будет спокойным. Я должен поторопиться, иначе они замерзнут насмерть», – отметил Раджед. Незримая магическая защита подернулась мутными волнами, разошлась кругами на воде. Однако отпружинила, как эластичная ткань.

– Может, помочь?

– Нет! – Олугд решительно нахмурился, сплетая пальцы в сложной комбинации. Что ж… Мальчик еще верил, будто для магии необходимы слова и верное положение рук. Раджед же познал тайную суть: для истинной магии не требуется ничего, кроме усилия воли. Когда он держал линии мира, то шевелил пальцами скорее из привычки, как иногда во сне сдвигают преграды или бегут, слегка шевеля конечностями наяву.