Несколько мгновений оба молчали. Затем старик закивал, безуспешно стараясь удержаться, но губы у него уже дрожали. То же самое происходило с Саей. Ее лицо сменило выражение, уступив его задорной улыбке, и девушка затряслась от смеха, а потом и вовсе расхохоталась, даже не пытаясь остановиться. Маг вторил ей басистым смехом.

- Я так рада видеть тебя, Гэндальф! – крикнула, наконец, Сая и бросилась на шею волшебнику, с готовностью прижавшему ее к себе.

- Ты ведь не думала, что я пропущу день рождения твоего дяди? - Гэндальф слегка стегнул лошадь, и повозка снова двинулась вперед. - Ну и как поживает старый плут? Я слышал, вы устраиваете первосортное празднество.

- Ты же знаешь Бильбо, – пожала в ответ плечами Сая. – Он поднял по этому поводу такой гам!

- Я думаю, ему это понравиться.

- Да уж! Пол-Шира было приглашено! Остальная часть придет без приглашения!

Девушка и старик громко расхохотались, представив, сколько народу ломанется на праздник.

Они проехали большой луг, поросший высокой травой с красивыми желтыми помпонами на концах стеблей, минули речку по узкому каменному мостику, обогнули несколько домов и выехали к праздничному лугу.

“Жизнь в Шире текла как обычно, практически ничем не отличаясь от прошлой эпохи. Что-то появлялось, что-то исчезало, в общем, потихоньку изменялась. Если вообще изменялась. Некоторые вещи оставались неизменными и передавались из поколения в поколение. Так, например, Торбинсы всегда жили на холме: Торба-на-Круче – и всегда будут жить”.

- Откровенно говоря, - несколько притихшим голосом произнесла Сая, - Бильбо ведет себя странно в последнее время. Пожалуй, даже слишком странно. Закрывается у себя в кабинете и, думая, что я не знаю, часами рассматривает старые карты. А то вдруг вскочит со стула и начнет метаться по комнате, переворачивая все вверх дном и шаря по закоулкам и карманам, словно потерял какую-то очень важную вещь. Потом также неожиданно успокаивается и снова садится за книжки. По-моему, он что-то замышляет…

Гэндальф скосил глаза и посмотрел на непривычно серьезную Саю, закусившую нижнюю губу и уставившуюся прямо перед собой. Такой ее увидеть можно было нечасто, а правильнее сказать, никогда. С тех пор, как Сая поселилась в Торбе-на-Круче, она была веселой и жизнерадостной, хоть ничего и не помнила о себе. Да и не особо ее это волновало. У нее были верные друзья: преданный Сэм, неугомонные Мерри и Пиппин и куча детворы, уютный дом, любящий и заботливый дядя. Ну что еще можно желать?

Сая, заметив на себе пристальный взор Гэндальфа, повернулась к нему, но маг поспешно отвел глаза и, глядя в сторону, сделал вид, будто всецело поглощен курением своей любимой трубки.

- Ладно уж, можешь оставить свой секрет при себе, - снисходительно улыбнулась Сая. – Я знаю, ты тоже в этом замешан.

- Помилуй Бог! – замахал руками Гэндальф. – С чего ты взяла?

- Просто перед тем как ты появился, о нас, Торбинсах, все хорошо отзывались.

- И что?

- Мы совсем не думали о приключениях, не лезли ни в какие авантюры и не делали ничего, не обдумав это раз сто.

- Если ты имеешь в виду тот случай с драконом, то я тогда все очень даже хорошо обдумал. Я всего лишь подтолкнул твоего дядю к приключениям, и ему, кстати, это понравилось.

- Да, но чтоб ты там не говорил, все тебя все равно будут считать нарушителем покоя, – отозвалась девушка.

- Да неужели? – удивился Гэндальф и обратил свое внимание на хоббита, который с видом мрачнее тучи подметал маленький дворик перед домом. Но стоило ему заметить мага, как он тут же тихонько улыбнулся. А между тем весть о приезде волшебника разнеслась довольно далеко, и со всей округи к повозке понеслись дети, размахивая руками и оглушительно крича: “Гэндальф! Гэндальф! Фейерверки!” - ведь именно благодаря им маг стал знаменитым в этих краях, и все хоббиты, а в особенности ребятня, с нетерпением ждали его приезда и огненных чудес, что он с собой привозил.

Детишки столпились на дороге позади телеги, но она ехала, не останавливаясь, дальше. В голосах детей послышалась мольба. Сая и Гэндальф хитро переглянулись, и уже через секунду над тропинкой с жужжанием заносились, разбрасывая искры и оставляя за собой мерцающие следы, как это делают кометы, золотистые ленты, сотканные из одного лишь блеска. Ребятня взорвалась восторженными криками. Сая заулыбалась, а Гэндальф довольно расхохотался. Выше упомянутый хоббит, посмеиваясь, с наслаждением смотрел на это зрелище, но, почувствовав на себе испепеляющий взгляд женушки, замолчал и надул щеки, как недовольный ребенок (что ему, кстати, совсем не шло – вид получался довольно дурацкий).

Услышав невдалеке пронзительные вопли Мерри и Пиппина, очевидно сцепившихся из-за последней маковой булочки, Сая поднялась.

- Я рада, что ты вернулся, Гэндальф, – улыбаясь, произнесла она и, спрыгнув с повозки, побежала на голоса, помахав магу рукой на прощанье.

- Я тоже, – крикнул ей вслед Гэндальф и добавил уже тише: - Я тоже…

========== Глава 2 ==========

После того как Сая убежала, Гэндальф повернул повозку в сторону, и вскоре она, поднявшись на горку, затормозила перед калиткой. Маг довольно улыбнулся, вспомнив, сколь много хорошего произошло в этом доме, потом слез с козел и пошел к крыльцу. Надпись на дверце калитки гласила: “Никаких гостей! Входить только по делу насчет угощения!”. Впрочем, Гэндальф заподозрил, что от таблички этой толку было не особо много. Волшебник встал перед большой круглой зеленой дверью и трижды постучал по ней посохом.

- Спасибо, нет! – раздалось спустя мгновение откуда-то из глубины жилища. – Нам больше не нужны гости и “доброжелающие” дальние родственники!

- А как насчет старых друзей? – не растерялся Гэндальф.

Почти сразу послышался щелчок, и лицо открывшего дверь Бильбо засияло, как начищенный медный чайник.

- Гэндальф? – полувопросительно произнес он, словно будучи не в силах поверить, что это происходит на самом деле.

- Бильбо Торбинс.

- Мой дорогой Гэндальф! – хоббит бросился к магу и крепко обнял его.

- Рад тебя видеть, Бильбо, – Гэндальф опустился на корточки, чтоб было сподручнее, и положил ладонь на плечо старому другу. – Со 111 Днем Рождения тебя! Ну кто бы мог подумать? Хотя этот день еще не прожит… - он прервался, сообразив, что сейчас опять начнет говорить загадками, и засмеялся. Бильбо расхохотался следом.

- Давай, заходи, – хоббит вбежал в дом и пошире распахнул дверь. – Добро пожаловать!

Когда маг ступил за порог, Бильбо почтительно взял у него шляпу и посох, как сделал бы на его месте любой уважающий себя хоббит, принимающий дорогих гостей.

- Может, чаю? Или еще чего-нибудь покрепче? У меня осталось несколько бутылочек старого вина от 1296 года. Хороший был год! Мы с ним почти ровесники! – повесив головной убор и приставив жезл к стенке, Бильбо побежал куда-то вглубь дома. - Вино досталось мне от отца. Что скажешь, если мы откроем бутылочку?

- Спасибо, но чаю мне будет достаточно, – крикнул ему вслед Гэндальф и, отступив назад, едва не снес затылком висевшую под потолком люстру. Разумеется, высота помещений здесь была рассчитана на хоббитов, и Гэндальфу тут приходилось несколько неудобно. Поэтому придержав качающийся светильник, он развернулся и с наслаждением впилился лбом в рейку над проходом, уходящим вправо. Потерев рукой уже сто раз набитое место, Гэндальф, пригнувшись, двинулся дальше, стараясь ориентироваться по голосу Бильбо. Старый хоббит то появлялся, то исчезал и при этом говорил, не умолкая.

- Я ждал тебя еще на прошлой неделе. Хотя, что с тебя взять? Ты приходишь и уходишь, когда тебе вздумается. Так всегда было, и так будет. Ты застал меня неготовым к твоему приходу. У меня есть лишь замороженная курица и баночка солений, еще чуть-чуть сыра, хотя он слегка испортился. Еще есть малиновое варенье и яблочный пирог…

Между тем Гэндальф, пройдя по круглому коридорчику, добрался до просторной комнаты. Справа потрескивал и шуршал теплый огонь в камине, над ним висели в изящных круглых деревянных рамках портреты родителей Бильбо, в правом дальнем углу притулилась тумбочка с золотистыми подсолнухами. Повсюду на полу были собраны в небольшие стопки какие-то книжки, томики и скручены в трубочки рукописи. Слева было большое круглое окно, стекла которого были украшены витражом в виде ромбов. Свет из него падал на продолговатый стол, там замерла чернильница с белым пером, недопитая кружка чая, наполовину съеденная банка вишневого варенья, и валялись свитки, несколько фолиантов, дневников и парочка атласов. Гэндальф, шагнув вперед, вытащил из-под этой кипы старую и местами протертую карту, в основном, в местах сгибов. Она была вставлена в широкую деревянную рамку. Пробежав по ней глазами, маг увидел в левом верхнем углу изображение Одинокой Горы и вьющегося над ней дракона Смога. Под картинкой стояла надпись: “Здесь покоится Торин Дубовый Щит, Король-под-Горой”.