Пока они соревнуются взглядами, Алиса пытается переступить свою боль, забыть о ломке, которая всё больше начинало испытывать её на стойкость. Ей тяжело понять, как это переживает Клаус. Даже сейчас она помнит, как соблазн одолевал её сознание, голос в голове твердил, что от маленькой дозы ничего плохого не случится. И это желание ходило за ней, наступало на пятки, заставляло просыпаться глубокой ночью в холодном поту, напоминало прошлое. Но была Виолетта, напоминающая каждый раз, что эти вещества загонять в тот же плен, из которого она так старательно сбегала. Как Бэн помогал Клаусу, Вилу помогала ей справиться, словно ангел-хранитель, хотя так оно и есть.

Глубоко и размерено дыша, она сосредоточилась на чувстве легкой тяжести в обуви, а из-за лишнего предмета в правом ботинке было тесно. Эта тяжесть немного успокаивала, но связанные руки настораживали её. Дженкинс совершил ошибку, что не обыскал Алису, ведь её привычка таскать с собой складные ножи впервые может спасти ей жизнь. Волнение перед задачей о спасении перекрыло все чувства. Девушка начала качаться из стороны в сторону, игнорируя боль, ведь сейчас не время обращать на неё внимание. В любой момент по желанию психопата они могут разлететься по кусочкам. Пятый, что так увлеченно вел молчаливую войну с похитителем, на секунду обратил внимание на движении Семь. Уловив момент, она как могла отчетливей прошептала ему слова.

—”Отвлеки”, – смог прочитать по губам парень, принимая задачу.

— Ты можешь хотя бы объяснить ради чего это всё? – Пять включился в роль, на этот раз изображая надменность в голосе, но боковым зрением наблюдая за семьей.

— Я уже думал, что ты и не спросишь, – он попал в ловушку, начиная рассказывать ему свою историю, которую на самом деле его слушатель уже знает.

Вся надежда оставалась на остатках трезвости в её и кудрявой голове брата. От непрекращаемого покачивания в воздухе ей становилось нехорошо, но перед ней впервые появилась задача спасти не только свою жизнь, а всех Харгривзов, которых однажды бросила в Академии. Пока объект опасности не следил за ними, она как можно тише пыталась объяснить брату план, сдерживая внутри себя стон боли. Но Клаус был сосредоточен как никогда, но даже так она видит в нём свои же симптомы. Сердце защемило, но сейчас не время обращать внимание на внутренние переживание, что так желало вырваться наружу. Когда время летит слишком быстро, ей остается лишь лихорадочно придумывать план спасения. Пальцы связанных рук посинели, но продолжали дрожать от страха их возможного провала. Как оказалось, не зря.

— На счет три громко кашляй, а я сниму обувь, хорошо? – в ответ девушка получила одобрительные кивки. Прикрыв глаза, она уперлась носком левого ботинка в заднюю часть правого, готовясь снять его, вместе с ножом. — Раз… Два… Т…

— Я не помешал?

От испуга нога соскользнула, а вместе с ней и обувь, что вместе с ножом со звоном встретилась с кафелем. Именно в тот момент она поняла, что им конец. Чертов Леонард и его чертова способность только что поставила им смертельный приговор, где Алиса, того не желая, расписалась. Девушка со страхом сжимает глаза, слышит приближающиеся шаги, а вместе с ними и голос Пятого, но шаги затихают, оказавшись слишком близко к ней. Сеанс мычит, а Пять пытался понять как можно за пару секунд устранить где-то десяток взрывчатки, обезопасить семью и избавиться от Харольда, что являлось практически невозможным. Семь не открывает глаза, боится увидеть озлобленного Леонарда, но его тишина в ответ пугала еще больше. Три оглушающих выстрела над её головой, и она уже с силой встречается с полом, болезненно ударившись коленками с полом. Невольно открыв глаза, она увидела над собой дуло пистолета, секунду ранее освободившее её. Пару голубых вспышек позади парня, а после и вовсе появление Пятого в метре от Харольда.

— Эй, олух. Стреляй в меня, – провоцировал Пять, видимо, потеряв инстинкт самосохранения.

Леонард, он был на взводе. Его игра идет не по правилам, его марионетки перестали его слушаться. Кровь закипала внутри, а желание поскорее прикончить всё их семейство только возрастало. Он поворачивается, решает начать играть уже по их правилам, всё ещё сжимая в руке детонатор. Азартная улыбка на лице подростка сильнее выбивало его из колеи. Всё идет не по плану, который рушится на глазах. Его озлобленные карие глаза прожигали в подростке дыру, но тому было плевать на это.

Его больше интересовал Клаус, которого он минуту назад освободил. Сейчас всё лежит на плечах медиума, что тихо крадется к Леонарду с тем самым складным ножом. Алиса видит это, тихо отползает подальше в сторону спящих родных. Видит, как Клаус замахивается, а после лезвие ножа пропало в спине противника. Кафе наполнил крик боли и звук выпавших предметов, подкатившихся к ногам девушки. Пистолет и детонатор.

Она машинально оттолкнула второе в сторону, чтобы никто не мог взять слишком опасный предмет. Она взяла пистолет в одну руку, неудобно держа его из-за веревок, но когда поднялась, то вновь встала в ступор. Между Пятым и Леонардом шла настоящая драка, в которой Пятый использовал свою способность, каждый раз нанося удары в изученные практикой места.

Сеанс развязывал Харгривзов, шепча себе под нос неразборчивые фразы, скорее всего, чтобы хоть как-то не потерять связь с миром от недавно принявших наркотиков. Руки трясутся, она не может прицелиться, когда Пять скачет из одного места в другое. Он выдыхается от слишком частого использования способности, по лбу скатываются первые капли пота, а вместе с этим Дженкинс всё никак не хотел сдаваться, даже с ножом в спине. Пять с силой вытаскивает предмет из спины, вновь болезненный крик.

Столкнувшись один на один, он со всей злобой воткнул оружие в шею соперника, после чего кровь растеклась горячим ручьем от шеи по руке парня, продолжающего смотреть ему в лицо. Пятый хочет увидеть его смерть больше, чем никогда. Он вновь отомстил, спокойствие накрывало его с головой только от одного вида захлебывающегося Леонарда своей же кровью, он…

Выстрел

Два пистолета столкнусь с полом, но только один из них произвел выстрел. Но из-за связанных рук Алиса не могла даже толком дотянутся до курка, что означало её непричастность. Харольд предугадал свой провал, взял с собой запасной план в виде второго пистолета. Сейчас его тело падает, испытывает последние вдохи. Но сейчас никого не волновала смерть Пибоди. Сейчас нужно было узнать в кого попала пуля.

Пятый прижимает руку к животу, но когда смотрит на пальцы, то видит на них кровь, но уже не Леонарда. Это его кровь. Теряя контроль над равновесием, он падает, до сих пор не веря своим глазам. Седьмая осознаёт, сжимает ладонью рот, а после подбегает к брату.

Может он был наёмным убийцей, может он уже сто раз отвергал помощь родных, обижал их, посылал нахрен. Может он и заслужил подохнуть от рук какого-то психопата, может уже несколько десятков лет назад, но каждый раз сбегал от своей смерти. Да, может так оно и есть. Но именно в эту чертову секунду, именно в этот чертов момент он не хотел умирать как никогда.

Слишком сильно Пятый старался найти тот мир, где он сможет нормально жить вместе с семьей, желая вернуть себе спокойную жизнь.

Он бы мог подохнуть в пустошах города, умереть от рук работников Комиссии Времени. Когда его тело покидает сила с такой же скоростью, как кровь распространялась багровым пятном по белоснежному кафелю, он посмотрел в глаза Алисы. Она стояла на коленях, прижимала всё ещё связанные руки к кровоточащей ране и плакала. Голубые, чистые глаза, переполненные слезами. Наверное, только на пороге жизни и смерти он осознал, что хотел бы неоднократно видеть их каждый день в Академии.

Пять мечтал о такой жизни, которую приобрел. Как оказалось, за спокойные дни своей уже угасающей жизни пришлось заплатить. Ему хотелось бы хоть раз увидеть её настоящую, искреннею улыбку. И даже, чтобы она улыбалась из-за него. И даже, если это его последняя минута жизни, он хочет провести её вместе с ней, в последний раз взглянув в голубые глаза.