− Солия Миллиал, − сказала она, пытаясь унять дрожь в голосе, но это у нее плохо сработало.

− Вы дочь барона Дориана из города Вильен-Трегги?

− Да. Но откуда ты знаешь моего отца?

− Я много слышал о нем в своей прошлой жизни. Мне рассказывали о его жестоком характере. Он и правда такой? Я знаю: часто люди сами не понимают, что говорят. Им важно только сказать, а подумать некогда.

Солия напряглась от услышанного. Ее отец никогда не был жесток. Но, может быть, она слишком плохо его знала, ведь за пределами своего родного дома человек преображается, надевает маску для неугодных его лику людей.

− Мой отец вовсе не такой. Он очень добрый и любящий человек. Не понимаю, кто мог тебе такое сказать о нем.

− Возможно, Вы знаете только того своего отца, который бывает дома, с вами. Но вне семейного очага он может быть другим. Таким, как мне всегда о нем рассказывали.

− Да кто тебе такое о нем рассказывал? – Солия едва сдержала крик; она не терпела, когда на ее любимую семью наводили треклятую ложь.

Мальчик опустил глаза и долго молчал, как будто не осмеливался назвать имя человека, от которого когда-то услышал историю о Дориане. Девушке не надо было прилагать усилия, чтобы понять это.

Быстро успокоившись, она постаралась говорить легко и непринужденно, как говорила с ней всегда ее матушка.

− Ты ведь Вальям, маленький граф?

От последнего слова все существо парнишки сжалось. Его глаза стали еще печальнее и тусклее. Но его тайная скорбь не продлилась долго, а Солия из-за неосторожного слова больно прикусила нижнюю губу.

− Прости. Не знала, что эта тема запретна для тебя. Что я могу сделать ради тебя? Кстати, − тут девушка прояснилась; она вспомнила, ради чего убежала из дома этим поздним вечером, − я принесла поесть и теплые вещи. У нас в поместье есть паренек примерно твоего возраста. Его одежда должна тебе подойти.

Солия откинула плащ, и в ее руках оказалась большая черная сумка. Положив ее себе на колени, она хотела было достать ее содержимое, но в какой-то момент она осеклась. Вероятно, этот жест мальчик расценил бы как отношение к попрошайке. Стоит заметить, таким он никогда не был, несмотря на свое положение. Поэтому Солия просто протянула ему эту сумку, легко улыбнувшись. Этой улыбки и доброго взгляда хватило, чтобы несчастный граф принял ее подарок, хоть легкий румянец залил все его лицо.

− Не стоило Вам ехать сюда только ради меня. Поверьте, госпожа, я не какой-то там попрошайка. Я никогда не прошу помощи у людей. Это… это не совсем правильно. Если уж я и оказался в таком положении, то только своими усилиями я могу все исправить.

− Я бы не смогла уснуть, зная, что где-то в мрачных переулках Горден-Хейла голодает дитя. Подобные мысли просто невероятно жестоки. И я не могла…

− Бросить меня? – перебил ее Вальям, настороженно посмотрев на нее. – Не надо об этом думать, Солия. Я не хочу, чтобы обо мне кто-то заботился или даже думал. Просто оставьте меня после нашего сегодняшнего разговора.

Девушка застыла на месте, в горле ее застрял какой-то комок.

Как можно было объяснить причину этих странных слов мальчика? Как можно было понять его? Вальям никогда об этом никому не говорил и вряд ли уже расскажет. Его жизнь не та, которой живут счастливой люди. Он не такой, он особенный, и эта особенность в какой-то мере стала его проклятием.

− Солия, та тень, которую Вы видели, − голос мальчика звучал таинственно, а его глаза, казалось, смотрели прямиком в душу Солии, − не принадлежит человеку. Она даже не жива. Они приходят в наш мир поздно вечером и выпивают души светлых людей. Поэтому Горден-Хейл стал таким пустым, злачным городком. Некогда он был славным местом, наполненным добрыми людьми. Но тени быстро его опустошили и опустошают до сих пор. Я не знаю, откуда они явились. Слышал только легенду от одного старика, который скончался в этом городке совсем недавно. Он говорил: в темном, пустом городе, где люди уже не могут жить, стоит мрачное поместье призраков. Старик не знал, что это был за город из легенд, да и я сам не могу ничего об этом сказать из-за своей прикованности к этому гнилому городку. И как-то я сказал Вам, что тени заберут Вас, Солия. Я не лгал. Будьте осторожны с тенями.

– Ты часто видел, как они… выпивают души людей?

– Часто, – нехотя ответил он. – Как-то одна из этих тварей хотела поглотить и меня. – Сердце Солии трепетало от спокойного голоса мальчика. – Но что-то ей во мне не понравилось, и она отпустила меня. Я был единственным, кто не мог прийтись ко вкусу этим демонам. Они не трогают меня, проходят мимо. От этого я ощущаю себя одним из них. И это очень тяжело перенести. Поэтому я и проклят.

– Вальям, это… У меня нет слов, чтобы выразить свою печаль. И даже тогда, когда в этом городе останутся одни тени, ты будешь среди них. – Солия хотела проклянуть себя за эти слова; они вырвались, как запертые в подвале дикие псы, и глубоко вгрызлись в тело мальчика.

Лицо Вальяма посинело. Он не говорил ни слова, молча смотря, как в импровизированном чайнике закипала вода. Солия тоже молчала, уйдя глубоко в свои размышления. В своих мыслях она была одна, а за ее спиной к ней тянулись чьи-то призрачные руки.

– Солия! – воскликнул Вальям, бросившись в темноту. – Бегите!

Отпрыгнув в сторону, девушка недоуменно смотрела во тьму, куда так яростно устремился парень.

– Ай, какой буйный! Отпусти мою руку. Сейчас же! – в подвале раздался знакомый девушке голос. Лучше присмотревшись к силуэту, она узнала в нем дворецкого своей семьи.

Вальям, поняв, что перед ним стоял живой человек, отпустил его и отошел в сторону.

– Солия, что этот сирота делает здесь с Вами? Он угрожал Вам? Солия?

Человек среднего роста приблизился к девушке и осмотрел ее с ног до головы. Когда он понял, что все было в порядке с юной госпожой, то недовольно бросил на нее требовательной взгляд.

– Солия, зачем Вы приехали сюда сейчас? Вы же знаете, как опасно это место в сумраке.

– Простите, Хорман, мне мое поведение. Мои родные знают? – вдруг спохватилась она, на что дворецкий недовольно покачал головой.

– Я ничего не говорил им, зная, что эта новость разбила бы им сердце. Обещаю сокрыть это в тайне ради здоровья Вашей семьи.

– Но как же Вы нашли меня? Следили за мной?

– А как же иначе?! Я уже собирался идти спать, но вдруг увидел, как Вы выбираетесь на улицу. Я не поймал Вас за руку сразу, думая, что Вы что-то затеяли вместе с графом Даллейманом. Хорошо, что я шел за Вами по пятам.

– Хорман, но я же не дитя.

– Тц! Я сомневаюсь, Солия. Идемте же. Экипаж ждет. Но он не может ждать вечность. – И тут он обернулся в сторону мальчика, желая его отругать.

– Нет, прошу Вас. Он не виноват. Этот мальчик спас меня, – Солия осеклась; нельзя говорить об этом людям поместья Миллиал, а то они легко поднимут шум.

– Спас? От кого? Ради всего святого, Солия!

– Ох, нет, Хорман, я не то имела в виду. Вальям не дал мне потеряться в темных улочках, вот и все. Так мы и встретились.

– Хмм… Как бы то ни было, нам пора. Не чудите больше, прошу Вас. По ночам я хочу все же спать, а не искать Вас по всяким трущобам.

– Да, Хорман, простите мне мое любопытство.

Дворецкий и девушка без происшествий добрались до дома, сохранив тайну об этом приключении. Солия молчала о разговоре с Вальямом, а Хорман – о непослушании юной персоны.

Солия не сомневалась: тени были реальны, и они по-настоящему питались душами людей. Она бы, конечно, не поверила, будь это простая история с подворотни, но то, что ей довелось увидеть собственными глазами, подтверждало слова мальчика.

Тени были реальны, и страх перед ними перерастал в бессилие. Люди ничего не могли сделать ради своего спасения, а Солия уже видела, как ее пустое, легкое тело безвольно падает на холодную землю. Так сильно она еще никогда не боялась. Этот страх перерастал все ее чувства, питался ее слабостью. Ничего более кошмарного Солия никогда ранее не испытывала и не знала, как с этим бороться. Рассказать сестре? Родителям? А может, графу Шейдену? Нет, нельзя было так поступать. Они волнуются о ней, и каждое их малейшее беспокойство дробью отдается в голове девушки.