А потом… Потом он положил руку на её живот, чтобы удержать неподвижной, и надавил прямо над её холмиком, выбирая этот самый — идеальный — момент, чтобы пососать место, которое доставляло ей неизмеримое удовольствие (боль?), и сильнее сжать пальцы внутри неё. Тогда её глаза широко распахнулись. Огонь в ней достиг кульминации, такой сильной, что она не могла видеть, только чувствовать, и слышала, как кто-то стонет (она, определённо она). Огонь полностью захватывал её, поглощал изнутри, и она достигла края чего-то чудесного, и её тело, её душа, просто разбились вдребезги.

Когда она пришла в себя, то всё ещё задыхалась, хватая ртом воздух. Тирион целовал её бёдра и живот, нежно поглаживая пальцами, и наблюдал за ней.

— Это было… это было… — сглотнула она.

— Неприлично? — поддразнил он, нежно покусывая кожу её живота.

— Что ж, я не думаю, что в этом было что-то, что можно было бы считать приличным, — парировала она, мягко потянув его за руку, пока он не забрался вверх по её телу.

Он вздохнул и поцеловал её в макушку.

— Тогда, полагаю, мы больше не будем пытаться, — он сокрушёно вздохнул, изображая покорность судьбе.

Она знала, что он шутит, но её щёки всё равно вспыхнули, и она почувствовала необходимость прояснить ситуацию.

— Ну, я этого не говорила, — пробормотала она.

Он улыбнулся, но не утрудил себя ответом, вместо этого пользуясь возможностью её поцеловать.

Она совсем не возражала, когда его язык снова нашёл её. Что-то… Что-то было не так. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что дело во вкусе, что он был другим, её, и эта мысль оказалась такой непристойной, что она застонала ему в рот, крепче притягивая к себе, прижимая свои ноги к его бёдрам.

Его член непроизвольно прижался к ней, и она внезапно осознала, что может чувствовать его даже через бриджи, может чувствовать твёрдость его длины, тесно к ней прижимающейся.

Это было не так, как в те разы, когда она чувствовала его рядом со своей ногой или задницей. Теперь он слегка шевелился, и ей было приятно прижиматься к его обнажённой плоти. Она не могла не думать о том, насколько лучше было бы, если бы он снял бриджи.

Санса нежно оттолкнула его, пока он не оторвался от её рта. Слегка смущённый, его брови были сдвинуты, и она провела пальцами вниз, по мягким волосам на его груди, пока не достигла завязок на его последней одежде. Он почти задохнулся, и её сердце заколотилось.

— Не хочешь их снять? — пробормотала она, дёргая за шнурки.

Он даже не потрудился ответить, отстраняясь от неё, чтобы присесть, и развязывая их так быстро, что она удивилась, как он не ушибся. Затем он бесцеремонно опустил их на колени и снял.

Какое-то время он не замечал пристального взгляда с её стороны, а затем, опираясь на колени, снова устроился между её ног. Когда он поднял взгляд, то замер, давая ей время рассмотреть.

Что она и сделала.

Он… большой. Во всяком случае, больше, чем она ожидала, хотя была не совсем уверена, чего именно ожидала. Она видела только один мужской член, да и то под давлением и лишь мельком.

И все же она помнила достаточно, чтобы сравнивать.

Там, где Рамси был прямым и толстым, Тирион был длиннее и немного тоньше. Его достоинство было темнее, и оно выглядело почти болезненно набухшим, выступающим из-за его бёдер. Слегка покрасневшее и немного блестящее на кончике.

У неё появилось внезапное желание прикоснуться к нему, но она умудрилась удержаться, вместо этого сжимая простыни.

Тирион заметил — всегда всё замечал — и слегка присел на корточки.

— Ты хочешь… — он замолк, слегка склонив голову набок.

Её щёки вспыхнули, но она не ответила, и он взял её за руку, лежащую рядом. Нежно притянул к себе, позволяя обхватить длину и держа свою руку поверх её.

«Он удивительно мягкий,» — поняла она, осторожно проводя по нему большим пальцем. Твёрдый, да, но это внутри — снаружи кожа была гладкой, тёплой. Машинально она сжала его, и его бёдра вздрогнули.

— Боги, — ругнулся он, зажмурившись.

Любопытствуя, она сделала это снова и снова, и он крепче сжал её руку в своей.

— Чёрт, чёрт, — снова ругнулся он, прижимаясь к ней. — Санса…

Она попыталась скользнуть по нему рукой вниз, один раз, потом ещё, но он резко отстранился.

— Стой, стой, — сказал он, с дикими глазами откидываясь назад. — Ты не можешь этого сделать.

— Извини, — пробормотала она обеспокоенно. — Это было неправильно?

Сбитый с толку он, тяжело дыша, просто смотрел на неё мгновение, прежде чем покачал головой и снова сел сверху.

— Нет, нет, всё было прекрасно, — он обдал её губы дыханием, прежде чем их прикусил. — Я просто не продержусь долго, если ты будешь продолжать в том же духе.

— О, — пискнула она, начиная понимать.

Он улыбнулся её румянцу, снова крепко поцеловал, поглощая её, как будто от этого зависела его жизнь. В какой-то момент он забыл держать свои бёдра отдельно от её, и она почувствовала его, почувствовала, как к ней прижалась его длина, и захныкала.

Он оторвался от губ, чтобы с любопытством на неё посмотреть, затем экспериментально двинулся, прижимаясь своими бёдрами к её, пока не проскользнул между её складок, и — семеро, — она умрёт, если он ничего не сделает.

Он, должно быть, подумал о том же, потому что снова двинулся, крепко прижимаясь к этому месту раз за разом, и — она не думала, что это возможно, — жар, который она чувствовала прежде, снова усилился, обжигая область между ног. Она обвила его ногами и со стоном он продолжил движение.

— Как ты думаешь, я мог бы… — начал он, но со стоном остановился, когда она толкнула свои бёдра вверх, стремясь повторить трение.

— Трахнуть меня? — закончила она мысль, покачивая бёдрами. — Пожалуйста.

Он с облегчением вздохнул и наклонился, нежно раздвигая пальцами её складки, прежде чем она почувствовала движение внизу. Ожидая подтверждения, он снова поднял на неё глаза, и она отрывисто кивнула.

Тирион медленно выдохнул, а затем вошёл в неё.

Она почти закричала — у неё не было девственности, но прошло уже много лет с тех пор, как эта часть её тела чувствовала подобное вторжение. Её немного обожгло, когда он вошёл во всю длину, но она чувствовала влагу, которая там собралась (она начинала подозревать, что, возможно, она должна там быть), помогая ему войти, и это не заняло много времени, чтобы полностью в ней оказаться.

Зажмурив глаза, он прерывисто дышал, и если бы она не знала его лучше, то сказала бы, что ему больно.

Но она знала; потому сжала свои мышцы вокруг него.

— О боже… — выдохнул он, прижимаясь лицом к её груди и крепче сжимая бедра. — Подожди, подожди, пожалуйста, — умолял он и она перестала.

Ему потребовалось долгое мгновение, чтобы тёплое дыхание коснулось её груди, но в конце концов он приподнялся, чтобы опереться на предплечья, и начал двигаться.

Это было хорошо, действительно хорошо; каждый толчок посылал низ его живота против неё туда, где раскалённый добела ожог начал разгораться снова. Затем он остановился, говоря ей подтянуть ноги ещё выше, через его плечи. Он прижался к ней низко хрипя, и каким-то образом толкнул что-то глубоко внутри неё, что-то такое, такое хорошее, и она застонала, а зрение помутнело.

Она видела, что он очень старался двигаться медленно, ровно, но вскоре понял, что это безнадёжное дело, и просто брал её, двигая бёдрами беспорядочно, быстро и жёстко.

Она была так близко к пропасти, но с дикими звуками, которые он издавал, с тем, как быстро он двигался, поняла, что он придёт первым. Он замедлился на мгновение, перенося свой вес на одну руку, чтобы мог скользить другой вниз, между ними, и её дыхание прервалось, когда он потёр. Она снова закричала, дрожа, когда он толкнул последний раз. Затем он замер, сдавленным дыханием выкрикнул её имя и пролился глубоко внутрь.

Тогда он упал, положив голову ей на грудь, а она, уставившись в потолок, запустила пальцы в его волосы.