Мне и слова не дали сказать рыцарю, просто посадили с одним из стражников на лошадь и отправили в неизвестном мне направлении. Игнат проводил меня взглядом, крикнув:

– Ни на что не соглашайся, я помогу, – его потеснила стража, но не арестовала, так и оставила стоять на площади и смотреть мне в след. Вот от этого мне стало страшно. Боги, вы мне так за то, что я выжила, мстите?

***

(Лагерь рыцарей, граница Шалана и Пустыни Ий)

Отряд оборотней уже день ждет, чтобы их впустили в лагерь серебряные рыцари. Но дело так и не сдвинулось с мертвой точки, все ждут, чтобы приехал их командир и разрешил въезд незваным гостям.

– Их долгожданный командир уже прибыл, – шепнул вожаку на ухо Велимир. – Эти ряженые нас не пропустят. Надо показать им, как относиться к оборотням.

– Постой, – остановил его Эрридан. – В этом лагере, возможно, живет Сона. Я не хочу ее пугать. Думаю, после всего, что наговорила ей Веста, она и так достаточно боится.

Ряды рыцарей расступились, и вперед вышел высокий темноволосый мужчина.

– Один из вас должен следовать за мной, – вперед вышел Эрридан, перепрыгнул через ограждение и последовал за воином в одну из палаток. – Заходи, и без глупостей, – оборотень кивнул. Сейчас ему было важнее узнать, где Сона и, даст бог, увидеть ее.

За массивным деревянным столом сидел воин, командир серебряных рыцарей. Он пристально смотрел на оборотня. Эрридан вдохнул и почувствовал знакомый и такой прекрасный запах.

– Она была здесь, – утвердительно сказал он. – С тобой? Это ты ее новый, – он помедлил, подбирая слова, – друг? – рыцарь встал и вышел вперед.

– Мое имя Димитрий, и я не собираюсь помогать тебе в ее поисках. Она бежала и пряталась от тебя.

– Я могу все объяснить, – зло сказал оборотень. Ему не нравилось, что какой-то человеческий воин заявляет какие-то там права на его пару. Волк внутри хотел разорвать подонка на части. – Я не причиню ей боли, она – моя пара. Мне не нужны ссоры, я уже понял, что ее здесь нет. Просто скажи, куда она отправилась.

– Пошел вон, – подойдя ближе, сказал на это рыцарь.

Волк уже скалил пасть на зарвавшегося человека, разорванная одежда Эрридана валялась на земле. Что же, он сам выбрал плохой путь. Оборотни у ограды тоже превратились, чувствуя угрозу вожаку.

***

(Подземная тюрьма, Миритан)

Долгие разговоры, требовательный тон, удары и угрозы. Вот что обрушилось на меня, когда двери эльфийской тюрьмы закрылись за моей спиной. Главный из этих стражников, которые, казалось, все на одно лицо, ходил по темнице и спрашивал:

– Признаешь?

– Нет! Да что признать-то?! – спрашивала я, сидя на холодной земле и потирая разбитую губу. А эльфы-то, оказывается, не лучше наших ублюдков.

– Закрой рот! Ты понимаешь, что ты сделал? – он подошел ближе и присел на корточки, чтобы видеть мое лицо.

– Я ничего не делал, – злобно прошептала.

– Посмотрим, как ты запоешь без еды и воды, – он вышел и крикнул что-то двум стражам, что остались стоять около дверей моей клетки.

Я прижала ноги к себе и опустила на них голову. Такую, значит, судьбу мне богиня определила. От одной навозной ямы ушла и тут же во вторую вляпалась. Даже своим деревенским умишком я понимала, что оказаться в эльфийском темнице – одно из худших наказаний.

Игната ко мне не пустят. В худшем случае меня казнят, не объяснив, что же такого важного я нарушила.

Стойте, это такое наказание за то, что я вчера от патруля бегала? Да не может быть. Какое это государственное дело, бегать за бедным торговым людом? Почему тогда девки вчера мне об этом не сказали? Так, может, они и наплели чего, что за мной целый отряд отправили.

От холода начали стучать зубы. Из огня да в полымя. Сбежала от пустыни и жары, попала, считай, в подвал.

Как и обещал беловолосый, еды мне не давали, но воду принесли. Один раз, под вечер.

Темница была крохотной, два на два метра, но имелось и отхожее место, деликатно прикрытое крохотной ширмой. Спать пришлось на тонком одеяле, что мне выдали с водой. С такими условиями, которые мне жизнь подкидывает, я точно себе что-нибудь застужу.

Наутро ситуация не изменилась. Ко мне никто не приходил, на мои просьбы не отвечали. Только охрану поменяли. Весь день я пролежала, пытаясь согреться. Видно, своим стуком зубов я так достала тонкий слух ушастых, что мне вечером выдали еще одно одеяло.

Проснувшись утром, когда сквозь маленькую щель в стене светил крохотный лучик солнца, я зашлась в сильнейшем кашле. Простыла. Меня знобило, кидало то в жар, то в холод. Одеяло не помогало, только если сопли им вытирать, что я демонстративно и делала. Пусть не мне одной плохо будет. Кашель разносился эхом по всему коридору и всем камерам.

– Ведите его наверх, на допрос, – придя под вечер, сказал глава стражи и тут же ушел, поморщив нос.

Меня подхватили и повели по каменной винтовой лестнице. В этот раз они были куда аккуратнее. Когда кашляла, специально не закрывала рот рукой, может, и они заразу подхватят. Смотря на меня и мое состояние, ушастые только кривили носы и бросали пренебрежительные взгляды. Поделом им.

Миновав большую деревянную дверь, мы вышли в красивый и чистый, отделанный белым мрамором коридор. Высоченные потолки, окна до пола, цветы и яркие ковры дали понять, что мы во дворце или же в доме аристократа. Очень и очень богатого вельможи.

Стражники повели меня на один этаж выше по красивой резной лестнице. После – по длинному коридору. Кроме стражи, что стояла каждые два-три метра, в доме никто не встречался.

Мы зашли в залу, вышли в еще одну дверь и опять пошли по коридору, уже не такому широкому и богатому.

– Это нам решать, Иллодан, он сложил свои полномочия, – я смотрела, как к нам приближаются два эльфа. Одеты они были куда лучше той стражи, что я видела. Их светлые волосы были заплетены, у одного – в тугую косу, у второго – в две косицы на висках. Эльфы, что вели меня, остановились и поклонились.

Богачи тоже остановились и уставились на меня. У одного были красивые зеленые глаза, а у того, что с двумя косами, – голубые. Аристократия, уловив “приятное” амбре от меня, сморщила носы.

– И что это? – всю красоту от такого тона сразу сбило.

– Это дело Лимали, – ответил один из стражников. Лимали? Знакомое что-то.

– С каких пор дела моей сестры не касаются меня? – спросил зеленоглазый. Посмотрела на него внимательно, без первого очарования. Да ведь и вправду похож на ту эльфийскую проститутку. Значит, меня из-за нее сюда привели. Может, ее ищут? – Куда вы его ведете? – требовательно спросил он.

– Алхир ждет нас в своем кабинете, – ответил тот же стражник.

– Алхир сам так решил? – спросил голубоглазый.

– Это дело госпожи Лимали, – стушевавшись, ответил стражник.

– Ведите его в мой кабинет, и позови Алхира, я хочу поговорить с ним про допросы, – приказал зеленоглазый и двинулся со своим спутником дальше по коридору, но, сделав пару шагов, остановился. – Вы отпустите его? Или я плохо выразился? – мои руки освободили, и я немного покачнулась, когда осталась без опоры. Стражники не уходили. – Вы не верите, что я и Иллодан справимся с хилым человеком? – стража неохотно кивнула и удалилась, а я последовала за этими двумя. Они перешли на эльфийский. Конечно, я их не понимала, а просто шла, оглядываясь по сторонам.

Мы добрались до одной из многих деревянных дверей, зашли. Зеленоглазый сел за дорогой и красивый стол, сзади него со скучающим видом стоял голубоглазый.

– Откуда ты? – задал вопрос сидящий.

– Хаса, Шалан, приехал с торговым караваном, – отвечала быстро. – Я не знаю, почему меня забрали в темницу. И готов поклясться, что не делал ничего плохого для вашей страны. Обвинения беспочвенны.

– Это мы решим сами, – выслушав меня, ответил он. Мы замолчали, ожидая прихода Алхира. Он быстро вошел в комнату и поклонился зеленоглазому.

– Ваше Величество, я прошу прощения, что вы тратите свое время на такой пустяк. Если вы позволите… – Король? Он – коронованный принц Таллион? Значит его сестра, принцесса… Проститутка? На моем лице отразилось такое удивление, что голубоглазый, до этого читающий что-то, посмотрел на меня внимательно и настороженно.