Горел Эдуард Мещеряков. Он лежал на асфальте лицом вниз, свитер на нем пылал. Из дверей и окон его офиса вырывались языки пламени и черный дым. Пашка не растерялся, скинул с себя куртку и начал хлестать мужчину по спине, стараясь сбить пламя.

– Катя, уходи! – кричал он.

Я замотала головой, быстро завязала шарф вокруг лица маленького Эдика и побежала помогать Паше. Вместе с ним мы сбили пламя, схватили Мещерякова за руки и, кашляя до слез и боли в ребрах, потащили мужчину по двору.

– Эдик, за нами! – крикнула я мальчику.

Он все понял. Крепко схватил меня за край кофты, зажмурил глаза, чтобы не видеть обгоревшую спину Мещерякова, и послушно зашагал рядом с нами. Двор наполнял черный дым, белая цементная пыль и едкий удушающий запах.

– Что-что, утечка газа! – на ходу бросил пожарный проходившей мимо женщине.

Мы сидели в полицейской машине. Я держала чумазого Эдика на коленях и поила его водой. Паша пытался очистить свои джинсы какой-то грязной тряпкой, что дал ему пожарный. Дело это было совершенно бесполезное – он только еще сильнее размазывал по ним сажу. От соседнего здания отъезжала машина «Скорой помощи», увозя Эдуарда Мещерякова в больницу.

– Здравствуйте, ребята! – наклонился к нам пожилой мужчина в накинутой на расстегнутую рубаху синей рабочей куртке. – А где милиция-то?

– Полиция! – поправил его Паша.

– Гражданин, кого ищете? – появился за его спиной рослый полицейский с солидной блестящей залысиной.

– Здравствуйте, товарищ капитан! – почтительно кивнул ему старик. – Вы меня вызывали?

– Вы председатель ТСЖ?

– Нет, председатель за границей. В отпуске то есть. Давно уже! – сбивчиво начал отвечать старик. – Я инженер. Тихомиров, Владимир Петрович!

– Владимир Петрович, что размещалось в данном помещении?

– Фирма. Название такое смешное – «Круглый апельсин»!

– На каком основании оно там размещалось? – сурово сдвинул брови капитан.

– То есть? – испугался старик.

– Договор аренды с этой фирмой у ТСЖ есть? – строго спросил он.

– А, как же, конечно! Договор есть. У бухгалтера нашего все документы. У нас, товарищ капитан, все официально! Только их договор-то заканчивался уже в апреле! – вспомнил вдруг Тихомиров.

– Заканчивался? – внимательно посмотрел на него полицейский.

– Да, я слышал, как наша бухгалтер с их директором говорила. Он продлевать договор отказался, сказал, что в апреле уже съедет.

– Вот как! – задумался капитан. – А почему, не знаете? Другое место нашли?

– Не знаю. Да вряд ли! По-моему, загибался уже это «Апельсин»! Совсем дела у них плохо шли. Да за последние полгода ни разу и не видел, чтобы к ним клиенты шли!

– Интересно! Так, Владимир Петрович, когда ваш дом последний раз проверяла газовая служба?

– Да совсем недавно, месяца не прошло! Как ремонт закончили, так проверили и все помещения, и квартиры!

– А разве ремонт закончен? – озадачено посмотрел капитан на дом в строительных лесах.

– Конечно! Они только фасад доделывают!

– У строителей есть доступ в подвальные помещения?

– Нет! – уверенно ответил старик. – Все у нас закрыто! Я сам лично каждый день проверяю!

– Они могли использовать газовое оборудование?

– Да какое? – пожал плечами Тихомиров. – Я же говорю, им осталось только фасад покрасить!

– Ну, а буржуйку? Где они греются, как еду готовят? – допытывался въедливый капитан.

– В соседнем здании! Их же фирма там начала капитальный ремонт! Вот, видите, там им выделили специальную комнату! – Тихомиров показал на противоположную сторону улицы.

Эдик на моих коленях вдруг захныкал. Паша быстро повернулся к нему и приложил палец к губам. Ему этот разговор почему-то показался ему интересным, хотя я, если честно, мало что из него понимала. Я прижала мальчика к себе и дала в руки мой телефон. Он тут же успокоился и с интересом начал его изучать.

– А кто-то из жильцов мог, например, потолок натяжной ставить? – продолжил полицейский.

– Не предупредив ТСЖ – нет! – замотал головой старик.

– Точно? – с усмешкой посмотрел на него капитан.

– Точно! Да тут недавно в соседнем квартале взрыв был как раз из-за этого. Поэтому у нас строго – без предупреждения никаких ремонтных работ! – рассказывал он, ежась от пронизывающего ветра. – Да и живут в той части дома только две бабушки, какие тут натяжные потолки? Одна квартира пустая стоит, владелец в Финляндию уехал… И вот эта фирма… Вообще не понимаю, что там могло взорваться!

– Понятно. Ладно, отец, можешь идти! – пожалел замершего старика полицейский. – Где тебя можно найти?

– Вот, капитан, комнатка на углу дома! Там вахтерша сидит! Я там и буду если что… А может и ребятам со мной пойти? – заглянул он в машину. – Замерзли тут, наверное? Мы вас чаем напоим! С печеньем!

Пожилой инженер улыбнулся нам ласково и как-то даже застенчиво, чем до боли напомнил мне дедушку.

– Может и прям там посидите? Тем более с малым таким? – спросил нас полицейский.

Мы с Пашей переглянулись, но ответить не успели. Рядом с нами раздался истеричный женский вопль:

– Что случилось? Что?

– Гражданка, стойте! – преградил ей путь капитан. – Туда нельзя, еще пожарные работают!

– Там мой муж! – кричала она. – Что случилось?

– Взрыв газа. Не волнуйтесь, жильцы все эвакуированы, погибших нет! – отрапортовал он.

– А что взорвалось?

– Я же сказал, утечка газа. В офисе на первом этаже.

– В офисе? – ахнула женщина. – В турфирме?

– Да.

– Там мой муж, мой муж! – чуть не завыла она.

Мы с Пашей не сговариваясь высунулись из машины. Первое, что я увидела – сапоги какого-то дикого фиолетового цвета, одетые на довольно толстые ноги. А через секунду я узнала их владелицу – это была подруга Надиной мамы, которая час назад вышла из офиса вместе с молодым парнем, сотрудником турфирмы. Он тоже был здесь – стоял за спиной женщины, трусливо вжав голову в плечи.

– Здравствуйте! – закашлялась я.

Женщина резко обернулась, увидела нас с Пашей. В ее глазах мелькнул испуг и удивление.