— Леш, мы можем спасти обоих? — повернувшись, девушка пыталась отыскать в глазах парня хотя бы малейшую надежду на положительный ответ.

— Теоретически да, но…

— Этого достаточно! — тихо перебила его Мира. — В операционную!

— Пожалуйста, спасите моего малыша, — что по дороге, что в самой манипуляционной, что засыпая от наркоза, все время бормотала пациентка. — Я умоляю Вас, доктор… Просто помогите ему…нам… — Мира держала ее за руку, пока та не отключилась.

— Пульс в порядке, — сказал Антон, вошедший в помещение со всеми остальными докторами, — состояние плода в норме.

— Ага, за исключением кровотечения из поврежденной селезенки его матери! — быстро кинул Родс. — А так — все просто шикарно!

— Леш!

— Что?

— «Хе… Юмор! Отлично! Все любят остроумных докторов в трудный час…» — Антон процитировал известную многим врачам фразу из американского сериала «Менталист».

— «Хирург может позволить себе быть циничным только после десяти лет практики!» — тут же ответил ему Алексей, словами польского писателя Анджея Сапковского. — У меня, как ты понимаешь, она уже есть!

— Сейчас не время меряться своим… «интеллектом» или же опытом! — собираясь с мыслями, начала Мира. — Для начала нужно остановить кровотечение! Оба, успокойтесь! — парни недовольно фыркнули. — Скальпель…Теперь тампоны… Отсос…

— Остановлено! — уверенно сказал помощник.

— Отлично, а теперь убираем сгустки крови и вводим антибиотики в левое поддиафрагмальное пространство…

— Успешно! — снова отозвался тот, спустя некоторое время.

— Состояние плода?

— В норме.

— Это хорошо… Теперь нужно сохранить селезенку! — Алексей принялся за работу, придерживая натянутые скобы. — Зажим…

— Остановка сердца! — крикнул помощник, и Мира тут же взглянула на монитор. Все присутствующие закопошились.

— Готовьте дефибриллятор! Похоже, образование тромба… — она взяла аппарат в руки и притиснула его к груди девушки. — Разряд!

— Пульс не прощупывается…

— Разряд!

— Все так же! — отозвался Антон. — Мы ее теряем!

— Разряд!

— Состояние все еще критично!

— Мира, — Родс попытался оторвать ее, но у него ничего не получилось, и парень решил просто попытаться хоть как-то помочь, делая искуственное дыхание.

— Разряд! Перехожу на непрямой массаж сердца! — у девушки в сердце загорелись огоньки тревоги, в перемешку с озлобленностью, так как пульс пациентки все так же отсутствовал. — Раз, два, три, четыре…

— Мира… — останавливаясь, сказал Родс.

— Разряд! Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…

— Мира!

— Массаж… Так, Леш, снова нужно искусственное дыхание… Разряд! — у Мирославы округлились глаза, и на них выступили слезы непонимания и боли. — Перехожу на непрямой массаж сердца… Разряд… — комок, ставший у нее в горле, заглушил последние слова.

Все коллеги, присутствующие в зале, отошли от стола и, наблюдали картину, как доктор все еще напористо пыталась реанимировать уже покинувшую их пациентку. На заднем фоне отчетливо слышался лишь звук, сообщавший об окончательной остановке сердца. Он заглушал сердцебиения всех присутствовавших, невольно вгоняя в депрессивное состояние.

— Ну, давай же!.. — с силой и некой злостью она нажимала на грудь девушки, изредка поглядывая на монитор.

Наконец, Алексей все-таки решился прервать эти тщетные попытки.

— Мира, хватит! — спустя двадцатиминутную манипуляцию, Родс подошел к ней. Схватив девушку за руку, он развернул ее к себе. — Перестань… — практически шепотом.

— Я… я… — она подняла на него глаза, и он почувствовал, как ее кожа покрылась мурашками. У Миры потемнело в глазах, и начали подкашиваться ноги, но Родс тут же схватила ее, де давая упасть. — Я ей обещала… — было единственное, что она могла произнести.

Алексей прижал ее к себе, на что девушка никак не отреагировала, а лишь сильнее притиснулась к нему. Парень видел, как отключали все датчики, при этом, развернув Мирославу так, чтобы она не наблюдала "картину", он лишь тихо дышал ей в макушку. Вскоре, в операционной настала мертвецкая тишина. Табличка на дверях погасла, и доктора поочередно начали освобождать помещение. Мира все так же рыдала, уткнувшись носом в грудь молодого человека. Тело пациентки накрыли простыней и вывезли из операционной.

Спустя пятнадцать мину, Родсу с трудом удалось уговорить Миру уйти отсюда. Они сняли спецодежду, и он помог вымыть ей трясущиеся от страха руки. Когда девушка шла по коридору, у нее снова невольно подкосились ноги и уже оставшийся путь до ординаторской, она преодолела на руках у своего коллеги.

— Вот, — он всунул ей в руки стакан воды, куда уже предварительно накапал корвалола, — выпей! Должно стать легче, — садясь на корточки перед Мирой, он накрыл своими ладонями ее колени.

— Не хочу…

— Мира, это жизнь и всякое случается!

— Я обещала, что спасу ее… Это… — она попыталась сделать глоток, но руки начали трястись и практически вся жидкость оказалась у девушки на халате.

— Вот! — парень взял стакан и сам поднес к ее губам. Она надпила. — Я так понимаю, ты первый раз потеряла пациента? — ничего не ответила. — Мира, поверь, если бы я каждый раз вот так вот расстраивался из-за проделок судьбы, то…

— Расстраивался? — девушка перебила Родса. — Ты вообще думаешь, что говоришь? У меня на операционном столе погибла мать с ребенком, а ты говоришь, чтобы я не расстраивалась? — Алексей хотел было ответить, но она продолжила. — За всю мою практику я не встречалась с подобным…и теперь просто не знаю, как должна реагировать… Два человека! Погиб даже не один, а два!…

— Я не это имел в виду… Прежде всего не стоит себя винить! — он вскочила на ноги, повышая голос. — Ты откачивала ее пол гребаных часа, пока я не прекратил эту вакханалию! Ты сделала все, что только могла!

В ординаторскую зашел Антон, чтобы забрать вещи, тем самым, разряжая накалившуюся обстановку.

— Как она? — подозвав к себе Родса, он начал надевать кофту.

— Она первый раз потеряла пациента… Вот это все, — он указал на нее рукой, — нормальное явление.

— Может, мне тоже остаться? — Алесей вспомнил слова, сказанные Мирой о нем, и его тут же охватила злость, которую он попытался скрыть. — Ну, поговорить, помочь…

— Нет, не нужно! — решительно заявил парень. — Сегодня же не твоя смена. Я дал ей успокоительное, так что, думаю, скоро уснет. Это сейчас все, что может помочь, — Антон хлопнул его по плечу и устремился к выходу. — Доброй ночи, вам обоим!

— Он хотел помочь! — воскликнула девушка, когда от Ланского и след простыл. — Лучше бы помогал тогда в операцинной, час назад! А он просто стоял и смотрел в сторонке, как и все остальные…

— Мира, Ланской тоже не виноват! Никто не виноват! Ты сделала все, что смогла, и даже больше всех нас! Прошу, не вини себя!.. — у нее в голове пронеслась та ужасная картина и на глазах снова проявились слезы. — Ну все, — садясь рядом, Росд приобнял девушку, — хватит! Иди сюда, — он покосился на часы, стрелки которых показывали двенадцать ночи и, умостившись на диване, практически уложил ее на себя. — Тебе нужно немного отдохнуть и отойти… — поглаживая ее по плечу, говорил он, а Мира даже не сопротивлялась, так как была попросту не в силах.

Вскоре, закрыв красные и опухшие от слез глаза, она уснула, а Алексей еще долго думал обо всем произошедшем сегодня.

— Я хотел ее поцеловать… — размышлял про себя он. — Боже, что со мной? Зачем я пытался это сделать? Что на меня нашло? Она же не нравится мне! Ну, может, немного…Только как коллега, друг!.. Я просто помогаю… Мира — отличный человек и все! Что сейчас от меня требуется — быть рядом и помочь ей забыть об этом ужасном инциденте. Да, я просто не хочу больше видеть, как она плачет… — с такими мыслями, молодой человек впал в объятия Морфея.

На следующее утро, девушка проснулась на кушетке в ординаторской. Родса рядом не было. Все стаканы и тарелки, оставшиеся после празднования, были уже в ведре. На столе она нашла парочку таблеток от головной боли, воду, и записку «Съешь меня».