— Что? Хочешь сказать, что я или Виолетта теперь не важны для тебя?
— Нет, совсем нет…
Анима вырвался из захвата и подступил к двери, опустив голову, он не мог выйти, чтобы сбежать, а потому просто отвернулся.
Раздался шаг, и вперед вышел Стеллар.
— Анима, ты слишком добросердечен. Ты не можешь рассказать, потому что тебе жаль. Но я могу. Я расскажу вместо тебя, в таком случае ты останешься непричастен.
Тот ничего не ответил, а холодный голубой взгляд упал на Вениамина.
Комментарий к Собрание друзей в таверне «Красный жемчуг» ШПИП – шлем полного интеллектуального погружения.
====== Санни. На повешенной кем-то веревке, затянутая своими собственными руками петля ======
Погода в городе всегда стояла непредсказуемая. Утро могло начаться с сильного ливня, а ко дню все расходилось и голубое небо согревало теплыми лучами солнца. Это возбуждало молодые умы школьников и отвлекало от занятий.
Учитель старательно объяснял новую тему, записывая примеры на доске и разъясняя их решения. Взглянув на часы на левой руке, он вздохнул и повернулся к классу, который по большему случаю был занят любованием облаков в небе, как на рыб в аквариуме. Мужчина подошел к своему столу и вытер руку от мела сырой тряпочкой.
— Применяя эту теорему, решить пример становится намного проще. Надеюсь вы все успели записать, так как на следующем уроке будет контрольная.
Те, кто был не вовлечен в урок, тут же повернули носы на учителя в недоумении. А тот добавил:
— Ее результат будет влиять на вашу годовую оценку. Советую подготовиться как следует.
Раздался звонок с урока, и ученики безрадостно покинули кабинет. А учитель принялся готовиться к следующему занятию, дальше у него были младшие классы, и он вел у них основы безопасности жизнедеятельности. Достав из стола все необходимое, мужчина присел и, взглянув в окно, вздохнул. Достав из пакета баночку с обедом, он по-быстрому перекусил. Ученики стали собираться в кабинете, и скоро придет пора начинать новый урок.
К вечеру он собрался и направился по привычному пути домой. Оглядывая улицу и дома, он видел только обычную серость будней, такую же скучную и безвкусную, как и сегодняшний обед. Как и всегда, он купил в ларьке банку пива и, проходя сквозь детскую пустую площадку, остановился, усевшись на холодных железных прутьях. Там, уже давно наловчившись открывать жестянку одной рукой, он стал медленно распивать напиток. Глядя то на качели, то на деревья, переводя взгляд на небо, мужчина размышлял о ежедневных буднях. Несомненно, у него все было хорошо, так как имелось все: дом, работа, друзья, и несмотря на это, словно что-то пожирало изнутри, съедая одну за одной все эмоции, заставляя вливаться в тоску унылого мира взрослых. Он бы улыбнулся от пришедшей на ум такой мысли, однако, даже улыбка не проскользнула по губам. Эта ежедневная серость утомляла, а с каждым годом казалось становилась все тяжелее. В душе оставалось лишь беспокойство, подпитываемое обыденностью и страхом неизбежно проходящей мимо жизни. Была и еще одна тревога — она, как и все остальное, подпитывала тяжесть в груди и от нее сильнее всего хотелось отвернуться и забыться, убежать как можно дальше. Но пережитые по молодости провалы и неудачи накрепко засели в сердце не давая сделать и метр уверенного в себе шага.
Когда банка была допита, он поднялся, выкинул ее в мусорный бак и направился домой. Уже там, приоткрыв дверь, он услышал родителей, голос матери, доносившейся из комнаты. Неуверенно, он шагнул через порог.
— Санни, с возвращением, — прозвучал громкий голос отца, перекрикивающего телевизор.
— Да, Виолетта дома? — спросил мужчина, не решаясь начать снимать уличную обувь.
— Еще не возвращалась, — вновь раздался голос матери, которая снова начала упрекать отца из-за какого-то пустяка.
Санни качнул головой и уже более уверенно закрыл дверь, став раздеваться. Он положил ключи на тумбочку и его взгляд упал на нераспакованное письмо. Поторопившись, он тут же взял его, став раскрывать, он уже давно его ждал. Не то чтобы Сани надеялся на что-то, однако разочарование не могло не тронуть сердце, когда он прочитал первые строчки.
«И… Вновь отказ. Это было ожидаемо», — подумал он, разглядывая буквы на белом листе. — «Пора прекращать надеяться. Тем более в моем возрасте ни в какое агентство уже так просто не примут. Ну все, больше пытаться даже не буду. Быть моделью — все-таки дурацкая мечта. Осталось получить последний отказ, и на этом все закончится».
Выбросив его в мусор, Санни побрел к себе в комнату готовиться к завтра. Предстояло многое сделать: проверить тетради с самостоятельной и подготовить темы.
Следующий день проходил абсолютно точно также, как собственно, и все предыдущие: работа в школе, обед, прогулка до парка, поход домой по вечереющей улице.
Это было столь однообразно и безрадостно, что Санни с каждым днем, каждым годом чувствовал себя все хуже и хуже: в теле появилась слабость, голова потяжелела и стала чаще болеть, постоянная усталость вместе с меланхолией проедала все чувства и эмоции. Ему все больше казалось, что вот так приходит взросление, вместе со всеми этими чувствами и недомоганиями, и это удручало только больше.
Санни не любил свою работу. По началу, она доставляла радость, но потом стала приносить только тяжесть. Его лучший друг также был постоянно занят работой и им все реже получалось видиться, от силы раз в две, а то и три недели. Домой не хотелось возвращаться и вовсе. Он чувствовал себя подростком, которому хотелось взбунтоваться и убежать так далеко, как только можно, но ему не хватало решимости.
И вот, придя домой, он в привычном жесте положил на тумбочку ключи и посмотрел на новое письмо.
— Пришло, — только произнес он, покрутив бумажку в руке. Рассматривая ее, ему во взгляд попали часы, висящие на руке, и вдруг он кое-что вспомнил. Кинув быстрый взгляд на тумбу, он не увидел ключей с розовым помпоном. — Вот черт.
Бросив свою сумку в коридоре и схватив ключи, он со всех ног помчался из дома, вдоль по чернеющим улицам. На ходу проверяя время. Минут за десять он успел добежать до автобусной остановки, где сидела девушка с серьезным видом. Как всегда, одета она была с иголочки, лучшие наряды, лучший макияж, такой вот она была с малых лет. И, заметив подбежавшего, встала со скамейки и подошла к запыхавшемуся мужчине.
— СанВио, Санни! СанВио!!! И ты забыл, да?! Как ты мог, это же наше с тобой обещание!
— Прости, Виолетта, я так устал на работе, что вспомнил только когда пришел домой, — пытаясь отдышаться он, потирая пот со лба единственной, левой рукой.
Девушка подняла руку и прикоснулась к его пиджаку, перепачканному мелом. И став отряхивать его пальцами, сменила гнев на милость, заботливо произнеся:
— Вот же. Ты даже в рабочей одежде пришел. Но ладно, я тебя прощаю, такой вот мой дорогой братец и тут ничего не поделаешь. Зато только мой.
Тот, подняв брови, измучено улыбнулся. По скосившим губам было не понятно — то ли его смутила неловкость, то ли недовольство.
— Прости. Пойдем куда захочешь. Я обещал погулять вместе, так что давай погуляем.
— Ну хорошо! Первым делом мы пойдем и немного поиграем на автоматах в парке развлечений. А после ты отведешь меня в мороженное кафе! — словно ребенок воскликнула девушка.
— Мороженное, а, то что со сливками и стаканчиком на дверях?
Наконец отдышавшись, Санни выпрямился, и Виолетта взяла его под руку.
— Именно так!
— Хорошо, как скажешь. Я, кстати говоря, давно задумывался туда зайти.
Так они и направились по расписанному плану Виолетты. Со стороны они могли казаться довольно милой парой, так как сложно было признать в них родственников. Виолетта, как и Санни, обладала немалой красотой с детства, однако, она совсем не была на него похожа, пойдя внешностью в мать, когда тот был полностью в своего отца.
Санни всеми силами старался быть хорошим для нее братом, чем возможно еще в детстве разбаловал Виолетту. Порой удивляясь с того, как же быстро растут дети. Обратив внимание на некоторые странности в ее поведении, он предпочитал оставлять их на потом и не углядел, как маленькая девочка уже стала девушкой, со своими принципами и вкусом. Виолетта его единственная и любимая сестра, которую он, взрослый мужчина, старался остерегаться. Пытаясь улыбаться и поддерживая все ее капризы, он слишком поздно понял, как испортил собственную сестру.
