Тедди издал предупреждающий шум, который означал: «Давай, возьми меня сейчас, или я начну кричать».

Гарри ухмыльнулся Гермионе.

— Хочешь увидеть комок радости?

Она улыбнулась очевидному счастью, которое увидела на лице своего лучшего друга, и сказала:

— Конечно.

— Оставайся здесь, ему будет полезно немного подышать свежим воздухом.

Гарри вернулся довольно быстро, пеленая Тедди на руках. Он не сразу передал его Гермионе, поскольку знал, что если кто-то, кроме него или Андромеды, будет удержать ребенка, тот может начать плакать.

Девушка, казалось, не возражала против того, чтобы Гарри держал младенца.

Тедди прищурил нос увидев Гермиону, но проигнорировал её, когда Гарри начал кормить его с теплой бутылочки.

— Гарри, — сказала она тихим голосом, — у него зеленые глаза, твои глаза.

Гарри улыбнулся.

— Он удался в свою мать.

Гермиона усмехнулась.

— Он такой маленький. Я не могу поверить, что Тонкс могла оставить его таким крошечным.

— Я тоже этого не понимаю. То есть, это хорошо, что она воевала на стороне Ордена, но…

— Некоторые вещи важнее, — закончила Гермиона. — Хотя, кто еще мог умереть, если бы Тонкс не воевала.

— Гермиона, «что если» уже не имеет значения. Потому что, если зацикливаться на том, что могло быть, то что мы имеем развалится, и никто не сможет двигаться вперед.

— Я думаю, ты будешь отличным отцом, Гарри.

— Надеюсь, что это так…

Андромеда, которая проснулась, после того, как Поттер взял Тедди, стояла спиной к стене. Она слушала разговор между двумя молодыми людьми и не могла не думать, что Гарриуже отличный отец.

========== Глава 5 - Кошмары во время дня рождения ==========

Гарри проснулся в поту. Ему приснился кошмар… его собственный кошмар.

Это было так ярко, Дамблдор и белый туман. На мгновение он почувствовал, как его сердце остановилось.

Видения исчезли, и он застонал, когда встал. Гарри уснул рядом с кроваткой Тедди. Младенец крепко спал. Поттер пошел на кухню приготовить себе кофе. Ему было все равно, который час. То есть ему было все равно, пока он не проверил часы на холодильнике и не понял, что должен был быть в Уизли ещё час назад на вечеринке по случаю своего дня рождения.

Гарри побежал в ванную, чтобы почистить зубы, затем побежал что есть сил в комнату Тедди, где он хранил свой сундук. Выбрав наименее помятые одежды и надев их, он отправился на поиски Андромеды.

Она сидела на заднем крыльце, спокойно покачиваясь, наблюдая за закатом.

— Миссис Тонкс, я ухожу сегодня вечером, приду домой немного поздно. В холодильнике есть немного еды, если вы проголодаетесь. Для Тедди тоже осталась еда.

— Куда ты собираешься? — спросила Андромеда.

Гарри был рад, что она достаточно заинтересована, чтобы спросить.

— Уизли устраивают мне вечеринку по случаю дня рождения.

Затем она посмотрела на него, её карие глаза нашли его зеленые, и Гарри замер.

— Я уже опоздал, — сказал он, колеблясь, потому что не был уверен, что Андромеда не хотела ещё что-то сказать.

— Повеселись, — проговорила она наконец, — со мной всё будет хорошо.

Это означало: «Я могу позаботиться о Тедди, и я не буду пытаться подняться наверх, чтобы тебе не пришлось ремонтировать его снова».

— Не забудь поесть, — произнес Гарри, расстроенно.

***

Дом Тонкс находился в тихом месте. Из всех звуков, которые там можно было назвать громкими, это плач Тедди, готовка еды Гарри и случайные магические выбросы Андромеды, когда та поднималась на второй этаж, где были комнаты её с мужем и дочери. Гарри очень привык и был очень привязан к этому образу жизни. Поэтому Поттер не был готов к тому, что около ста человек ревели и приветствовали его, когда он прибыл в Нору.

Сердце Гарри замерло. Только то, что Гермиона подбежала к нему, чтобы обнять, остановило его от побега или попытки сразиться со всеми.

— С Днем Рождения, Гарри! - Гермиона перекрикивала шум.

Все, кого Гарри знал, были там. Уизли, Хагрид, Минерва, Филиус, Луна — все, кроме слизеринцев, за исключением Слагхорна, который улыбался, разговаривая с толпой, довольный, что он «получил в свою коллекцию» Гарри.

Гарри был ошеломлен и провел следующие три часа с фальшивой улыбкой на лице, когда каждый подходил, чтобы поздравить его, пожать ему руку, поблагодарить и похвалить.

Поттер ненавидел каждую минуту этого. И яростно желал, чтобы он спал и избежал празднования. Гарри хотел, чтобы Сириус был здесь, чтобы отвлечь внимание, или Снейп, который закатил бы глаза на всех и направлял пренебрежительные замечания в сторону Поттера. Все в этой комнате любили его, обожали то, что он сделал, и поднимали на ещё более высокую вершину.

Рон купался во внимании. Гермиона разговаривала с Луной, Джинни и Флер. Гарри чувствовал себя одиноким, даже когда Дедал Диггл чуть не вытряхнул его руку из сустава.

Джинни и Молли были, вероятно, единственными двумя людьми, которые были тоже расстроены. Они оба ясно дали понять, что это потому что они «любили его и заботились о нем».

— Гарри скоро вернется к своим чувствам, — говорила Молли небольшой группе людей. — У него слишком много людей, которые любят его, понимаете. — Она похлопала Джинни по плечу и подмигнула им. — Мы все знаем, что Гарри никогда не сможет отвернуться от Рона и Гермионы. Эти трое были вместе с самого начала.

Гарри извинился и направился к выходу. Он глотнул свежего воздуха, как тонущий человек. Парень прошел вокруг дома и рухнул оземь, прижавшись спиной к стене. Поттер не был одинок в своем укрытии.

Вытащив палочку, он с удивлением посмотрел на Ксенофилиуса Лавгуда, сидящего рядом с ним в кустах.

— Мистер Лавгуд? — спросил Гарри.

Ксенофилиус вздохнул и положил подбородок на сложенные колени.

— Зови меня Ксено, Гарри.

— Что вы здесь делаете? — хотя он был почти уверен, что это было по той же причине, что и Гарри.

— Если ты имеешь в виду кусты, то это потому, что твоим обожающим фанатам не нравятся люди, которые пытались тебя сдать. Если ты имеешь в виду на этой вечеринке… Гарри, прости меня за то, что я сделал с тобой.

— Не надо. Вы сделали это для Луны. Я понимаю. В течение следующих десяти минут не могли бы сделать мне одолжение?

— Какое?

— Не могли бы вы не говорить?

Ксенофилиус кивнул и произнес:

— Нарглы были безжалостны в последние несколько месяцев.

Гарри и Ксенофилиус сидели молча девять минут, прежде чем Луна нашла их.

— Вот вы где. Привет, Гарри.

— Привет, Луна, — сказал он, вставая и не удосужившись скрыть на лице нежелание возвращения на вечеринку.

— Это твой день рождения, Гарри. Тебе не нужно делать ничего, чего ты не хочешь, — сказала Луна.

Парень одарил её кривой улыбкой.

— Я думаю, что пропущу следующее точно.

— Если ты останешься, то я думаю, что миссис Уизли собирается вынести торт в ближайшее время.

И поскольку это была Луна, которая точно не осудила бы его, он сказал:

— Ей лучше порадоваться, что я не запущу его ей в лицо.

Луна кивнула:

— Она лгала, верно? О том, что ты вернешься в Хогвартс.

— Я не вернусь в Хогвартс.

— И ты не парень Джинни.

— Да.

— Хорошо.

Гарри наклонил голову к ней:

— Джинни — твой лучший друг, не так ли? И ты возвращаешься в Хогвартс?

Она кивнула:

— Да, на оба вопроса. Хотя, я думаю, что для меня ты лучший друг, чем Джинни. Это хорошо, что ты не встречаешься с ней. Она не видит тебя, каким ты есть. Не именно сейчас, но ты чувствуешь себя лучше, чем во время войны. Многим становится всё хуже. Но ты вырос. Я хотела бы встретиться с Тедди однажды.

Она ушла, уведя отца за руку, прежде чем Гарри успел что-то сказать. Парень чувствовал то, что всегда ощущал после разговора с Луной — как будто только что вошел в глубокую лужу, которая, как он ожидал, будет поверхностной, а потом удивляясь, насколько она глубокая. Но всё же Гарри чувствовал себя лучше, поговорив с ней.