Но Мапоппи знал все уловки, и дверь полностью закрылась. Чары не позволяли ему слышать ссору.

***

— Ты его расстроил, — сказала Андромеда.

— Я расстроен, — сказал Гарри.

— Я не твоя пленница, — огрызнулась она.

Гарри всплеснул руками.

— Ты думаешь, я этого не знаю? Но то, что ты сделала, было опасно, и ты это знаешь! Вот почему оставила записку вместо того, чтобы сказать мне, что сегодня собираешься уехать из города. Думаю, именно поэтому Люциус Чертов Малфой проводил тебя домой!

Он был прав. Гарри знал, что был прав, но она всё равно спорила с ним:

— Он мой брат. Ему всегда рады здесь.

Гарри усмехнулся.

— Да, черт возьми, - он оглянулся через её плечо и жестом указал на диван. - Заходи, Малфой, присаживайся, не хочешь чего-нибудь выпить? Это такая чертова честь, что ты хочешь провести с нами время.

Люциус не двинулся с места.

— Следи за своим языком, — прорычала Андромеда.

Изумрудный взгляд Гарри сузился на неё.

— Ты понимаешь, в какой опасности находилась? Какой опасности подвергла нашего ребенка?

— Я Блэк, мне ничего не угрожало.

Гарри схватил с полки газету.

— Ты не читаешь газеты, Андромеда! Они ненавидят тебя. Люди, которые говорят, что обожают меня, ненавидят тебя!

— Зачем тогда им причинять вред твоему ребенку? — спросила она, почти крича в ответ.

— Потому что они мне незнакомы! Волшебный мир за день чередовал слепую преданность бессмысленной ярости! Нравится вам это или нет, но я публичная фигура!

— Я могу защитить себя! — она кричала на него. В доме мерцали огни.

Гарри держал в руках свою силу крепче, но он был не менее зол и напуган, чем она.

— Ты на восьмом месяце беременности! Ты не можете сражаться с группой. Звезды свыше запрещают биться с толпой в твоем состоянии, и даже если бы ты могла, мы все знаем, что тебе не следует!

— Ты не можешь диктовать мне, что я должна или не должна делать!

— Я ничего не диктую! А спрашиваю, какого черта ты решила подвергнуть себя опасности?! Ради Мерлина, ты отправилась в Гринготтс, в самом сердце долбаного волшебного Лондона! У нас не было бы этого обсуждения, если бы ты осталась в мире маглов. Ты не можешь аппарировать, использовать портключи. И ты уже говорила, что долго ездить на метле больно. Это оставляет тебя с поездом или фестралами, и я желаю чтобы ты выбрала фестрала, по крайней мере, он обеспечил бы вам какую-то защиту.

— Это ты перевез нас в Хогсмид!

— Тебе сейчас не нравится наш дом? Не хочешь ли ты вернуться в дом Теда, в Лондон, переехать к своей сестре? Где бы ты предпочла, чтобы мы были?! — спросил он, подходя к ней.

— Ты пытаешься приказывать мне, Поттер, а я…

— Ты пытаешься выиграть бой, Тонкс, и всё, что я хочу знать, — это почему ты подвергла себя опасности? Почему, Андромеда? Почему? — почти умолял Гарри.

Он так боялся за нее, и всё, чего хотел, — это обнять её и уложить в постель. Лучше держать её там, пока не родится ребенок, и тогда она сама сможет сразиться с долбанной армией.

— Потому что я не осознавала, что это риск, — прошипела она ему. — Потому что чистокровные, даже когда они отвернулись от меня, никогда бы не подумали о том, чтобы причинить боль беременной чистокровной женщине, независимо от того, кто был отцом.

— Не шипи на меня, — прорычал Гарри, их лица находились в нескольких дюймах друг от друга. Ему пришлось наклониться вперед, чтобы не прикасаться к ее животу своим. — Уверяю тебя, у меня это получается лучше.

Она зашипела на него, как рассерженная кошка.

Гарри прошипел её на парселтанге: Ты могла убить себя и моего ребенка.

Андромеда удивленно моргнула. Выражение её лица ясно показывало, что если она и слышала слухи о том, что он змееуст, то им не верила.

Звук удара заставил их обоих повернуться лицом к двери. Люциус быстро отступил и ударился о дверь, его глаза расширились от страха, и он смотрел на Гарри, будто на Волдеморта.

И Гарри знал это выражение Люциуса не только как сторонний наблюдатель, но и потому, что помнил это в сознании Волдеморта, когда тот его мучил…

Гарри на каблуках развернулся к комнате Тедди.

«Я не Темный Лорд», — подумал он про себя. В это иногда было трудно поверить, когда у него было так много воспоминаний о пытках и убийствах людей, а также получении от этого удовольствия.

— Куда ты собираешься? — спросила Андромеда.

— Чтобы утешить Тедди. Он, вероятно, напуган, — сказал Гарри, не оборачиваясь. Парень вошел в комнату мальчика, тихо захлопнув за собой дверь.

Когда Поттер вошел, Тедди гладил Венди Берд. Ребенок бросился к нему, плача. Гарри, обнимая сына, сказал ему, что всё будет в порядке.

***

Андромеда повернулась к Люциусу, который всё ещё был прижат к двери.

— Могу я уйти сейчас? — спросил он напряженным голосом.

Она знала, что единственная причина, по которой мужчина остался, заключалась в правилах, согласно которым, если он сопровождал леди к её лорду, то оставался до тех пор, пока Андромеда не была официально принята, и Люциус был официально освобожден. Это была архаическая чепуха, но женщина знала, что если бы Гарри был другим волшебником, то долг Люциуса — защитить её.

— Спасибо, что проводил меня домой, Люциус, — сказала она, гнев покинул её, сменившись стыдом. Гарри был молод, и он был прав, опасаясь за нее, она тоже должна была бояться.

— Могу я уйти? — спросил он более решительно. Его страх пробудил собственный гнев.

— Уходи, — рявкнула женщина, теряя терпение по отношению к нему и к самой себе.

Андромеда пошла на кухню заварить чай.

Чай может всё исправить.

========== Глава 28 - Его кольцо ==========

Через две недели после их «первого» боя всё вернулось на круги своя. Что же, по правде говоря, они вернулись к нормальному состоянию в ту ночь после чая и булочек в постели.

Примирительный секс с ребенком в утробе матери был странным танцем между словами: «Мне очень жаль, но я был так расстроен и напуган, и мне нужно избавиться от остальных этих эмоций» и «Между нами есть крошечный человек, который может не осознавать, что мы делаем, но давайте всё равно будем осторожны, потому что я думаю, что он или она знают, что что-то происходит».

Целительница была слишком открыта и интересовалась их сексуальной жизнью. Каждая медсестра / помощник целителя, приходившая «проверить» ребенка Гарри Поттера, уверяла их, что, поскольку Андромеда совершенно здорова, заниматься сексом до тех пор, пока у нее не отойдут воды, совершенно безопасно.

Гарри мог бы прожить месяцы без секса, не получая от этого удовольствия. Но Андромеда не придерживалась целомудрия.

Она сказала ему:

— После родов я буду чувствовать себя ужасно. Буду носить подгузник, у меня будет кровотечение, мне будет больно. На протяжении месяца буду постоянно беспокойно просыпаться для этого ребенка. Вот тогда ты можешь сыграть монаха.Я чувствую себя хорошо, когда беременна. Мои волосы блестят, моя кожа более чистая, и я не буду теряю это чувство, когда у меня есть красивый, двадцатилетний отец моего ребенка, лежащий рядом со мной в постели.

После этого Гарри не стал спорить и был вполне доволен. Он задавался вопросом, каково было бы пройти через это с молодой женщиной, когда у нее был бы первый ребенок. Парень вздрогнул при этой мысли. Поттер всё время волновался из-за того, что прочитал маггловские книги о беременности, которые Андромеда хранила, и не мог представить, чтобы кто-то мог успокоиться.

Нет, Андромеда определенно была более уравновешенной, когда дело касалось ребенка.

***

— Гарри, — прошептала Андромеда.

— Я проснулся, — тихо сказал он в темноту, скользя рукой по её руке и бедру. Парень лежал грудью к её спине. Поверх них была тонкая простыня. В декабре в комнате было прохладно, обогреватели были слабыми, но, поскольку тело Андромеды действовало как печь, это было нормально.

— Что тебе снилось? — спросила она.