Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Уезжай отсюда, Вася, — сказал мне архангел, — как можно скорее. Христом тебя заклинаю, уезжай! В стране, где запрещают Прокофьева, тебе, Вася, делать абсолютно нечего.

— А как же другие? — спросил я, потрясенный до мозга костей красотой и величием Предводителя небесного воинства.

— Однажды я спустился в ад, — ответил мне Михаил притчей, — чтобы забрать душу, по недосмотру туда попавшую. Такое, к сожалению, случается и у нас, чрезвычайно редко, но случается. Итак, спустился я на глубину глубин, именем Христовым осветил тьму-тьмущую, отыскал душу, оказавшуюся не там, где ей положено было быть, прижал ее к себе и заторопился обратно в Царство Небесное, но тут со всех сторон раздались дикие вопли других душ. И они, эти грешные души, не взывали к Богу, они, Вася, криком кричали о том, как хорошо им в аду и как плохо придется спасенной душе в Божием Царстве. Они упрекали спасаемую душу в неблагодарности, убеждая, что назад она вернуться не сможет, даже если будет об этом сожалеть в Вечности… И тогда я спросил освобождающуюся душу, хочет ли она остаться в аду. Я трижды спросил ее, потому что никогда не занимался насилием. Я сказал душе, что только ей решать, поскольку в ад действительно возврата уже не будет. Из всех адских компьютеров душу вычистят, введя следующую информацию: «К спасенной душе нет доступа».

— И вы выбрались оттуда? — дрожащим голосом спросил я.

— И мы вознеслись! — ответил архангел Михаил. — И никогда еще, Вася, я с такой радостью не возносился! Тебя тоже будут уговаривать. Тебе тоже будут кричать, что Озверятник — самое дивное место на свете. Будут говорить со всех сторон, что назад ты уже не попадешь… Но решать тебе, только тебе.

Так наставлял меня архангел Михаил, осеняя крестным знамением, перед тем, как исчезнуть. И я для себя все решил, надеясь, что и вы для себя что-то решите, потому что каждому в жизни всегда что-то надо решать окончательно и бесповоротно.

SONATINAS, OP. 54

1

Когда я умирал в Озверятнике впервые, не имея, так сказать, большого опыта в этом деле, то распорядился заблаговременно, чтобы никаких народных скоплений не устраивалось.

— Не будет скоплений, — говорил я, — не будет давки, а следовательно, не будет жертв.

Так что жертв не было, как не было и плача на реках вавилонских. Следовательно, спас я тогда Озверятник от потопа, а потоп, если вы понимаете, самая главная беда для кого угодно, даже для озвереев.

Второй случай своего умирания я пропущу по причинам секретности и личной безопасности, а вот на третьем остановлюсь. И остановлюсь я затем, чтобы воспрепятствовать кому бы то ни было неразумно умирать, даже если сильно приспичит.

Только, значит, мне приспичило, только я произнес с облегчением, что, мол, все позади, только я приобрел вожделенный статус мертвеца, как у меня объявились внебрачные родственники. Внебрачные жены объявились у меня, внебрачные дети, внебрачные бабушки и дедушки, заявляющие о своих озверейских правах на все то, чего у меня никогда не было. Даже на мое хладное тело покусились они, потребовав эксгумации. И сказал я тогда своим внебрачным родственникам, ожидающим моего последнего унижения, несколько слов. Не помню точно, что я им сказал, но что-то вроде «Peace be with you!».

И так эти несколько слов на всех подействовали, что тут же началась давка, а затем появились жертвы и плач на реках вавилонских. Земля содрогнулась, и все вместе со всем провалилось в тартарары, и хорошо еще, что озвереев успели эвакуировать, выдав им противогазы на случай бактериологической войны и Второго пришествия. На случай пришествия Христа, Который явится во славе, чтобы не обмануть наших эсхатологических ожиданий и воскресить всех из мертвых, включая конечно же и озвереев, в противогазах и без противогазов.

2

Прямо на меня полз червяк, кокетничая всеми частями своего доморощенного тела, и я полюбил червяка и сказал ему следующее:

— Если ты червяк, то с тебя и взятки гладки, а если ты Вася Скобкин, то отвечаешь буквально за все. За каждого червяка отвечаешь!

И расхотелось мне быть Васей, а захотелось немедленно стать червяком, чтобы ни за что не отвечать. Но Овидия рядом не было, так что метаморфозы не случилось. Никого вообще рядом не было, потому как все к этому времени отступили от меня подальше и делали вид, что Васи Скобкина давным-давно в природе не существует.

А я между тем был и даже не раздавил червяка грубой подошвой своего башмака, поскольку верил, что и меня не задавят обстоятельства, если я не превращусь в убийцу. Хотя все знают, что Озверятник такое место, где убийцы поощряются. Озверейские премьер-министры, например, все до одного были убийцами и, соответственно, никогда не оказывались в финансовой пустыне.

— С действительностью надо считаться, на то она и действительность, — сказал я червяку, ползущему по моей финансовой пустыне. — Но это не по мне!

Так я отдал свое тело червяку, душу — Богу и пал на поле последней, перед Страшным Судом, брани. Поле это можно отыскать еще и сейчас в тридцати километрах от озверейской столицы.

3

В Озверятнике, если вам так хочется знать, навалом культурных озвереев, и я даже могу подсказать, как их узнать. Ничего мне эта подсказка стоить не будет, потому как я сам недавно узнал, что культурные озвереи сушат волосы естественным путем, а все остальные пользуются для сушки волос утюгами. Гладят они свои мокрые шевелюры утюгами, причем обязательно чугунными, а так как чугун в Озверятнике не производят, то античные утюги, на поиски которых брошены все озверейские археологи, пользуются колоссальным спросом и стоят бешеных денег.

Некоторые иностранцы наловчились прямо контейнеры с утюгами ввозить в Озверятник и продавать их темным слоям населения, обеспечивая себе лучезарное иностранное будущее. Но это я так, для справки; это я для тех, кто Озверятник только собирается посетить и мало что знает. Впрочем, фундаментальных знаний приобретать я иностранным гражданам не советую, а не то обалдеют от напряжения мозговых извилин и загрустят на досуге. Пусть лучше активизируют свою деятельность, собирая по деревням чугунные утюги и прочие железяки, которые очень даже могут пригодиться для предполагаемого посещения Озверятника. Еще я могу им посоветовать, чтобы они обратили самое пристальное внимание на каминные щипцы и лошадиные подковы.

Деды и прадеды очень многих иностранцев любили по молодости гнуть подковы и завязывать каминные щипцы в узел. Короче, баловались с железом, чтобы создать побольше металлолома. Они, можно сказать, предвидели, что их странам вскоре понадобится металлолом для вооружения и последующего разоружения. И так много этого железа с тех пор валяется по разным углам, что до сих пор его продолжают находить.

А так как надобность в металлоломе не отпала только в Озверятнике, то множество озверейских множеств занято здесь разгибанием и развязыванием иностранного железа. Множество множеств, опираясь на каминные щипцы, медленно распрямляется, чтобы занять, курчавясь своими невыглаженными волосами, устойчивое положение среди прочих народов. И это, считаю я, важная культурная инициатива. Вероятно, наиважнейшая, поскольку с реальной высоты своего роста мир может увидеться озвереям совсем иным.

4

Раньше человек из своей головы шары вынимал. И шары эти были самого разнообразного свойства и вида, от каменных до воздушных. Каков человек, такой, можно сказать, и шар. Иногда вся жизнь человека уходила на то, чтобы заполучить шар, допустим, из жадеита. Такой шар говорил о том, что индивидуум имел твердый характер, независимо от его отношения к Востоку. Шары попроще, вроде мраморных, давались легче, но тоже требовали определенных усилий. Шар из горного хрусталя убеждал окружающих в кристальной честности хозяина, а из лазурита или малахита — в богатстве воображения. Гранитные шары до сих пор украшают некоторые столбы, радуя потомков, чьи предки делали все основательно и лбы зря не морщили. Обладатели же воздушных шаров вообще не имели морщин, а просто выдували шар и улетали тотчас на Луну и другие планеты. Некоторым оригиналам и артистам требовалась, правда, целая связка воздушных шаров, но до звезды эрцгерцога Карла они все равно не долетали, а оказывались на каком-нибудь дырявом облаке, чтобы в самое неподходящее время свалиться на чью-нибудь голову. Такие, следовательно, были раньше люди.

31
{"b":"6902","o":1}