– Пристегни его, вдруг там собаки или машина, – неожиданно приказала сестра, первой выходя из подъезда, но брат не послушался и лишь придержал пса за ошейник.

Прохожие, подростки, вечерняя смена старушек – на улице все было спокойно и обыденно, и Саша, убедившись в этом, отпустил Бэста на газон, где у первого же куста он задрал лапу, опорожняя мочевой пузырь.

– Надо выходить с ним пораньше, – прокомментировала сестра. – Сколько натерпел, с ума сойти.

– Второй литр пошел! – в подтверждении слов спутницы, добавил мальчик.

– Может в парк?

– Нет, далеко…

– Тогда пошли за дом. Если на маленькую нужду вон те бабки закрывают глаза, то навалить на газон ему никто больше не позволит.

По улице Октябрьской, довольно плотно заполненной проезжавшими автомобилями, вдоль длинного девятиэтажного дома с номером шестьдесят один, родственники двигались по тротуару, наблюдая за резвившейся собакой, и разговаривали о пустяках. Бэст убегал от них вперед, возвращался, лаял на голубя, замечал проходившего на поводке лабрадора и здоровался с ним носом, затем поворачивался к хозяевам и вилял хвостом, довольный, что они следуют за ним.

– Снеж, а ты, правда, переедешь к бабушке? – спросил вдруг Саша.

– С чего ты взял?

– Папа с мамой говорили, что на время экзаменов тебе лучше пожить у нее. Мол, ближе институт, и не надо тратить полтора часа на дорогу в Питер.

– Ну, раз говорили, значит, правда.

– Досадно… А если поступишь, то останешься у нее жить?

– Что значит если?

– Ну, пусть не "если", а "когда"…

– Не знаю, Шурик, как получится, – ответила девушка, с подозрением сощурив глаза на брата. – И тебе все время придется гулять с собакой. Ты об этом, наверное, волнуешься?

– Нет, что ты.

– Значит, переживаешь, что некого будет доставать.

– Просто без тебя будет скучно.

– У тебя есть друзья, мама и папа, ты привыкнешь. И потом, я же не на Камчатку собираюсь, буду часто приезжать, как и вы к нам. Многие люди на учебу вообще улетают в другой город и даже страну, и ничего. А нас разделит какой-то там час на автобусе!

– Ты права, но я не хочу ничего менять, как и заходить в твою пустую комнату.

Сестра приятно улыбнулась – милое личико ее расцвело – и положила брату руку на плечи, обняв его за шею.

– Погоди, Снежан, я еще не начал скучать!

– Но никто ж не знает, что я сестра твоя, стесняшка.

– И все же на подружку ты не похожа. Каланча старая.

– А по морде?

– Не догонишь! – фыркнул разозлившийся мальчик, высвобождаясь из объятий, и побежал за псом. – Бэст! Ко мне! Бэст!

– Маленький придурок, – прошептала девушка под нос. – А ведь я тоже не смогу без твоих проказ слишком долго.

Сумерки окончательно накрыли улицу, и ветер, все еще по-зимнему нахальный, немного потрепал лицо. Стало неуютно, но романтика вечерней улицы не давала сосредоточиться на холоде. Вдоль дороги зажигались фонари, и фары автомобилей быстро сменяли друг друга, отвлекая и обманывая.

Когда родственники дошли до прилегающей улочки, навстречу им вывернула группа молодых людей, перемежеванная знакомыми лицами одноклассниц сестры.

– Ха! – выкрикнула одна из них. – Кувшинка!

– Привет! – откликнулась Снежана и несколько замедлилась для важности, чтобы они сами приблизились к ней, обступая полукругом.

– Чего это ты тут одна? Приключений ищешь?

Снежана молча кивнула на газон, где брат пытался отнять у собаки палку.

– А-а… выгуливаешь своих.

– Ну да.

– А мы в Светкин двор собрались, – подключилась к разговору вторая одноклассница. – Пивка прихватили, гитару.

– Рановато гуляем, лето впереди, – заметила Снежана.

– Репетируем.

– Присоединяйся, – предложил кто-то из незнакомых парней. – У нас даже есть сухарики для твоей собачки.

– И сигарета для брата, – добавил другой.

– Да, вы научите…

– Пить, курить, ругаться! – продолжил первый.

– И в карты жульничать… – закончил второй.

– Все! – отрезала Снежана. – Расходимся, как корабли. До завтра, девки.

Компания переглянулась и продолжила путь, тактично обходя несговорчивую девушку.

Повернувшись боком, она с пренебрежением посмотрела им вслед, словно в вывеску уходящего прошлого, и подумала, что не сильно об этом сожалеет.

"Школьные годы… как глупо. Душою я давно уже не здесь".

– Вот охота им сидеть в такую мерзлятину? – поразмыслил вслух подошедший Саша. – И вчера во дворе кто-то до ночи бренчал. Теперь знаю, кто!

– Это пацаны из 588-ой школы, – просветила Снежана. – Завтра разузнаю, чего это наши с ними трутся.

– О-о, назревают разборки? Стенка на стенку!

Девушка щелкнула брата по лбу и накинула капюшон себе на голову.

– Пошли домой, холодно, – сказала она.

– Брр, а и вправду. – Саша поежился и, позвав Бэста, пристегнул карабин поводка к ошейнику.

Вскоре они вернулись в свой двор, еще немного постояли у подъезда и поднялись на пятый этаж.

Переодевшись в домашнее, Снежана хотела посмотреть телевизор в обществе родителей, но в какой-то момент передумала и закрылась у себя, включив компьютер.

Когда молодые Кувшинниковы прогуливались по спальному району Колпино, на кухне уже знакомого дома на Фонтанке Северин Ветров готовил кофе, в предвкушении вернуться в плен многопользовательской ролевой игры, к которой пристрастился год назад в одной из попыток скоротать время. Тьма, неожиданно окунувшая Снежану в сеть электрических сумерек, теперь подкралась к дому Северина, беззвучно просачиваясь в окно сквозь стекло и заставляя языки синего пламени светиться ярче. Пытаясь помочь хозяину, чайник спасительно засвистел.

Молодой человек встрепенулся и, подняв голову с рук, вытянутых на столе, огляделся, удивляясь, как быстро сумерки сменила ночь. Силуэт кухонного гарнитура чертежом выделялся во тьме, будто черный холст архитектурного кульмана мелом расчертил дизайнер для обозначения будущего интерьера. Сделав шаг в сторону пламени, Северин перекрыл газ и рукой достал до выключателя, сощурившись под светом лампы. Осталось вынуть ложку гранулированного напитка из банки, демонстративно проигнорировать сахарницу и даже не вспомнить о молоке, которое, та, что ушла, всегда без спроса подливала в его чашку.

– Мужской несладкий черный кофе! – подчеркнуто произнес Северин, с удовольствием добавляя уже знакомую фразу: – И к черту женщин!

Выключив свет, мужчина наощупь побрел из кухни в прихожую и, в ожидании подсветки включенного ноутбука, зашел в комнату. Только тьма уже резвилась там, сбрызнув матовый экран черной краской и радуясь реваншу, выпавшему так удачно. Осталось притаиться, послушать шарканье ищущих путь тапочек и за ноги утащить их хозяина под кровать.

"Шир-шир-шир" – сообщали они, что близко, но ритм вдруг прервался неожиданным звуком громко отпитой из чашки жидкости.

Мужчина проглотил напиток и, довольный, крякнул в след:

– Экх!

При этих всплесках и всхрапах тьма в негодовании сгустилась под кроватью и испуганно затаилась.

– Так, – добавил Северин, отхлебывая еще раз, чтобы вслед за тьмой отогнать от себя еще и холод, начинающий забираться под вельветовую рубашку и холодить ноги под трико. – Кажется, убавили отопление…

Дошаркав до окна, мужчина потрогал батарею рукой – предчувствия сбылись, она была чуть теплая. Теперь только и осталось, что залезть в постель, да кофе горячее пить.

Быстро сдернув примятое одеяло, Северин ткнул в тачпад ноутбука пальцем, подсветив экраном комнату, и в одежде залез в постель.

– В себя мужчина погружен, собою занимается,

Когда один и нету жен, удача улыбается.

С этой примитивной песенкой, отчеканенной языком в жанре марша, Северин привалился к подушке и на бедра водрузил ноутбук, рассматривая знакомую картинку фантастической карты, сплошь утыканную нарисованными замками. Слева, меняя цвет надписей, двигался бесконечный поток чата, и игроки с вымышленными никами без устали отправляли набитые на клавиатуре электронные тексты.