– Почему нет? Что вы…

Но конец вопроса Вэна поглотил нарастающий рёв.

Тот же жуткий звук, что ему уже приходилось слышать, налетел сокрушительной волной, резонируя в темноте и внутри головы Вэна. Ступени задрожали. Вэн вырвал руку из пальцев Гальки и схватился за каменные перила. Они тоже вибрировали. Вэн зажмурился и вцепился в них изо всех сил.

Наконец звук стих, а вместе с ним унялась и дрожь. Холодный воздух застыл.

Вэн заставил себя отпустить перила и посмотрел на стоящую рядом Гальку.

– Что это было?

Та моргнула.

– Ты о чём?

– Об этом звуке.

– Каком звуке?

– Ты должна была его слышать! Этот звук! Этот истошный воющий рёв!

Вэн повернул голову к Барнавельту. Белка посмотрела на него, после чего перепрыгнула на плечо Гальки.

– Похоже, он раздаётся откуда-то снизу. – Вэн перегнулся через перила, но не увидел ничего, кроме бесконечной чёрной пропасти. – Мы что, над линией метро? Или там внизу какое-то гигантское животное?

– Я не понимаю, о чём ты, – напряжённым тоном отозвалась Галька.

– Я говорю об этом звуке! – нетерпеливо повторил Вэн. – Я чувствовал его. Я…

Он повернулся к Гальке.

Но она уже была не одна.

Их окружала целая группа людей в длинных тёмных пальто.

Кто-то схватил его за руку. Вэн посмотрел вверх и встретился взглядом с большой чёрной птицей.

Она сидела на плече крупного мужчины с тёмными глазами и длинными чёрными волосами. Он был одет в пальто с бесчисленными завязками, крючками и маленькими кожаными мешочками, а прямо под его ключицей поблёскивал устрашающего вида нож в чехле.

Мужчина сгрёб двумя руками Вэна за ворот рубашки и поднял в воздух.

– Маленький мальчик, – сурово сказал он низким голосом, – ты совершил серьёзную ошибку.

Вэн никогда так быстро не поднимался по лестнице.

Конечно, он не поднимался сам. Несколько ладоней сжались вокруг его рук, ещё несколько вцепились в его воротник, и все вместе они пронесли его над ступенями до следующей площадки и внутрь зала «Календарь», полного больших чёрных книг. Вэн успел в последний раз увидеть Гальку и Барнавельта, прежде чем их скрыла толпа. Он пытался придумать, что бы такого сказать, что могло бы всё исправить, но слова разлетались во все стороны, подобно стае перепуганных голубей.

Его притащили в центр каменного зала. Все говорили одновременно. Вэн уловил слова «обычный мальчик», кто-то кричал «не мог найти сюда дорогу», а здоровяк с вороном на плече рычал что-то насчёт «торможения» или «вторжения» и «опасен» или «гласен». Толпа всё увеличивалась, шум от спорящих голосов нарастал, и у Вэна возникло такое ощущение, будто он погружается в густую липкую тьму, и ему не за что уцепиться.

Он закрыл глаза. Голоса отдалились.

Вэн замычал себе под нос мелодию без слов, придуманную им несколько лет назад. Эта была музыкальная тема Супер-Вэна. Если мычать её достаточно громко, она заполняла его голову.

«Дам, да-дам, ДАМММ… дам, да-даммм…»

Приглушённые голоса громко спорили. Вэн почувствовал, как что-то с лапками и усами принюхалось к его щеке, затем что-то мягкое и пушистое потёрлось об его голени, а в следующий миг его сильно толкнули в плечо – двое стоящих рядом взрослых принялись пихать друг друга.

– Хватит! – прогремел голос.

Кто-то опять схватил его за рубашку.

Вэн открыл глаза и увидел нависающего над ним здоровяка. Ворон на его плече тряхнул крыльями.

– Достаточно споров! – перекричал мужчина толпу. – Я отведу его в Хранилище!

– Опусти его, Валет, – сказал глубокий громкий голос.

Толпа притихла. Вэн, висящий в воздухе на кулаках здоровяка, не мог видеть, откуда раздаётся голос, но ясно слышал каждое произнесённое им слово.

– Он весит, должно быть, всего фунтов пятьдесят, – продолжил он.

– Пятьдесят семь, – пискнул Вэн.

– Пятьдесят семь фунтов, – повторил глубокий голос. – Ты правда думаешь, что ему удастся вырваться и сбежать?

– Сбежа-а-ать! – прокричал ворон. – Жа-а-ать!

– Он нас видит, – сказал мужчина, названный Валетом. – Он спустился сюда, и никто из нас этого не заметил. Что он такое?

– Я не знаю, – ответил глубокий громкий голос. – Почему бы ему нам не рассказать? А пока опусти его, Валет.

Очень, очень медленно ноги Вэна снова коснулись пола. Пальцы Валета разжались. Оглушённый гомоном голосов и столькими людьми вокруг, Вэн сделал шаг назад, восстанавливая равновесие, и впервые как следует осмотрелся.

Его окружала дюжина людей. На всех были длинные тёмные пальто с множеством карманов, крючков, кнопок и мешочков на пришитых крест-накрест кожаных ремешках. Мужчины и женщины с волосами и кожей всевозможных оттенков, и глазами, мерцающими, как поверхность луж. На плече женщины с гладкими как шёлк волосами, прижавшись к её шее, сидел серый голубь. Вокруг воротника мужчины с длинными, убранными в конский хвост волосами лежал живой енот. У нескольких человек на лацканах пальто на манер броши висели огромные пауки. А на плечах очень высокого худого мужчины с взъерошенными серыми волосами и острыми скулами сидели две большие чёрные крысы.

Вокруг было столько всего, что Вэн на секунду забыл о своём ужасе.

– Итак, мальчик, – обратился к нему мужчина с крысами и острыми скулами, и Вэн понял, что это ему принадлежал тот глубокий громкий голос. Когда он говорил, все остальные замолкали. – Скажи нам, кто ты.

– Я… Я Вэн. – Вэн сглотнул. – Вэн Марксон. – Он вытянул дрожащую руку. – Приятно познакомиться.

Мужчина секунду смотрел на его руку, но затем всё же пожал её. Ладонь Вэна полностью скрылась в его.

– Я Гвоздь, – представился высокий мужчина.

Не отпуская его руки, Гвоздь обвёл Вэна неторопливым оценивающим взглядом, попеременно наклоняя голову то вправо, то влево. Вдруг он напрягся всем телом. Его острые скулы и длинный узкий нос резко приблизились.

– Что это? – спросил он прямо в ухо Вэна.

Одна из крыс встала передними лапами на плечо Вэна и пощекотала усиками мочку его уха.

– А, это, – Вэн свободной рукой отмахнулся от усов, – это мой слуховой аппарат.

Гвоздь прищурился.

– Ты нас записываешь? Или передаёшь это кому-то? – Толпа зашепталась и встала плотнее. – На кого ты работаешь?

– Я… Мне одиннадцать, – дрожащим голосом ответил Вэн. – Я ни на кого не работаю.

– Тогда зачем тебе скрытый микрофон?

– Это не просто микрофон, – возразил Вэн. – Он помогает мне слышать. Это усилитель и…

Но толпа вокруг не слушала. Их бормотание и шёпот подобно чёрной шумовой волне нахлынули и поглотили Вэна. Его сердце гулко заколотилось. Он опять замычал, достаточно громко, чтобы его голос оттеснил поток злых звуков.

«Дам, да-дам, ДАМММ…»

Крыса продолжала нюхать его мочку. Её усы, мягкие и гладкие как бархат, скользили по его коже. Наконец Вэн повернулся к ней лицом – он откуда-то знал, что это была именно она, – и встретился взглядом с её глазками-бусинками.

Вэн так привык, что его не замечают – даже люди одного с ним возраста, из одного класса и с одинаковым числом ног, – что этот пристальный взгляд его обескуражил.

«Привет», – подумал он.

Крыса ещё секунду посмотрела на него, затем развернулась, взобралась назад на плечо Гвоздя и прижала нос к его уху.

Вэну показалось, что губы Гвоздя шевельнулись в тихом «спасибо», и он посмотрел на него.

– Не считая устройства в твоём ухе, – сказал Гвоздь, и его голос заставил всех вокруг притихнуть, – ты обычный?

Вэну не понравилось, как это прозвучало. «Обычный». Ему вспомнилось, как Галька сказала ему, что он «просто маленький мальчик». Но вокруг него всё ещё толпились незнакомые люди в тёмных пальто, а до лестницы, что могла увести его отсюда, было очень и очень далеко.

– Да, – ответил Вэн. – Я просто человек.

– Человек, – повторил Гвоздь. – Но с кем ты? Чей ты?