– Убей. Меня.

– Что?!

– Я не знаю. Когда это. Закончится. Помоги.

– Но ведь должен быть другой способ!

– Может. Но… Не для меня. Или просто… Оставь меня.

– Но… Л-л-ладно.

– Возьми нож. Внизу.

Юноша спустился в кухню. Нож на столе блестел как глаза волка безлунной ночью. Юноша осторожно взял его, оттер от жира. Несколько раз он его уронил, прежде чем пришел к старику. Тот не поменял свою позу.

– Вы точно уверены?

– Как никогда. Давай, парень.

Юноша обошел кровать. Он смотрел на серый затылок, огромный из-за седины. Юноша занес нож, но старик его прервал:

– Знаешь. Ты больше не алхимик. Но если захочешь помочь кому-то из них озолотиться. Скажи ему, пусть придет сюда. Я нашел способы, как удешевить и ускорить создание огромного множества тех или иных дорогих зелий. Ты, я думаю, видел мои записи. А теперь – давай!

Аврелиан стоял перед стариком, и не решался никак выполнить его просьбу. Теронин не выдержал и крикнул:

– Что еще?!

– Скажите, а та маска у Вас в подвале…

Старик вдруг мечтательно улыбнулся.

– Маска Арчиско. Это была моя величайшая и лучшая ошибка в жизни. Но об этом долго говорить. Сделай это наконец!

Юноша глотнул и сделал то, что требовалось. Старик размяк, и глаза его закатились. Алая кровь полилась на кровать, ознаменуя смерть этой деревни, чье название Аврелиан так и не спросил. Юноша же не стал задерживаться и убежал прочь из этого места.

Аврелиан шел на запад несколько дней. Будучи полным сил и памятуя о лесном детстве, он уже прекрасно выживал среди деревьев, находя съедобные травы и кустарники. При помощи магии он смог даже убить бродившего оленя и зажарить его на костре. Как раз за этим занятием его застал патруль имперской армии. Несколько солдат окружили человека в одеяниях алхимика, предупредительно направив на него кисти правых рук, готовых выпустить несколько боевых заклинаний. Один из людей в черно-золотых доспехах обратился к встревожившемуся юноше:

– Кто ты и что здесь делаешь?

– Я иду на фронт, сэр. Я отбился от отряда и иду обратно.

Аврелиан продемонстрировал уже поблекшего грифона на груди, осторожно раздвинув плечами плащ. Говоривший солдат медленно подошел к нему с неопущенной рукой и дотронулся до грифона другой кистью. Он закрыл глаза и немного пошевелил губами, после чего опустил руки и сказал:

– Хорошо, амулет и правда твой. Где тебя завербовали? – с этими словами солдат достал небольшой листок бумаги и выжидательно посмотрел в него.

– В Лине.

Солдат немного пробежал глазами по листку и спросил:

– Ты под руководством Энорека?

– Да.

– Хорошо, доставим тебя туда. Ты почти дошел, Аврелиан Витанский.

Юноша встал и пошел вслед за хмурыми бойцами. Через полчаса он услышал шум лагеря армии, и еще через несколько минут перед ним вновь расстелилась шевелящаяся разноцветная равнина. У юноши сперва закружилась голова от такого количества всевозможных звуков, порожденных тысячами людей, объединенных единой проблемой.

Его привели на окраину того массива людей, к его командиру в неизменном золотом шлеме. Солдат, шедший впереди, позвал того по имени, на что Энорек повернул голову и застыл, уставившись прорезями для глаз на Аврелиана. Эскорт немедленно удалился, и юноша остался в одиночестве крутить носком ступни в земле перед начальством.

– Аврелиан, как ты выжил?!

– Это было… странное чудо, сэр.

– Подойди ко мне.

Аврелиан глотнул и подошел. Энорек стал внимательно осматривать юношу с ног до головы, особенно внимательно следя за теми местами, где некогда были раны. Он взял его ладонь, пронзенную насквозь, и увидел лишь абсолютно здоровую плоть, словно юноша ее даже не царапал никогда. С недоверием он посмотрел и вторую, но был вынужден признать, что Аврелиан действительно здоров и цел.

– Расскажи, где ты был и что с тобой сделали?

– Сэр, после нападения я был почти мертв. Только благодаря беспощадной воле к жизни я смог проползти к ближайшему дереву и дальше пошло что-то совсем странное. Я увидел все вокруг сложными плетеными рисунками, – в этот момент Энорек задержал дыхание, но не перебил, – и каким-то образом смог починить свой. Затем я оказался в какой-то деревне, где я учился немного этому странному зрению, но на нее напали, люди покинули ее, а я направился сюда.

– То есть. Ты хочешь сказать. Что самостоятельно. Без наставников. И даже, в крайнем случае, книг. Обучился высшей магии?!

– Э-э-э…

– Смотри, – Энорек поднял свою ладонь, и над ней зажглась руна. – Ты можешь сказать, что она делает?

– Нет, сэр.

– Хорошо. Попробуй ее использовать на вон том камне.

Юноша использовал магическое зрение и врисовал в небольшой булыжник этот знак, после чего посмотрел обычным взглядом. Камень вдруг покрылся влагой.

– Если в нем сделать небольшую дырку, то из нее потечет чистая вода. Но я не почувствовал, чтобы ты использовал мои силы. Не думал, что у меня под боком скрываются такие таланты.

– Эм, спасибо.

– Потом благодарности. Тебя нужно перевести к магам, чтобы с тебя был здесь толк. Не тратить же твой потенциал на алхимию! Только вот учителей у нас сейчас толком нет. Но что-нибудь придумаем. Ты вообще как чувствуешь, что тебя бы больше тянет?

Перед глазами юноши пронесся бой. И вид людей, искалеченных войной, их разорванные и окровавленные трупы заставили его не задумываясь сказать:

– Целительство.

В ответ юноша услышал лишь усмешку. Энорек сказал ему пока побыть с алхимиками, а сам удалился куда-то вглубь армии.

Аврелиан направился к шатрам своих согильдийцев. Те упорно создавали видимость работы, погруженные в откровенную скуку. Увидев своего товарища, они издали возглас удивления, и пошли встречать его. Оказалось, что его считали погибшим, поскольку сложно было представить себе его спасение. Около половины не магов из отряда погибли, однако не похоронили лишь Аврелиана. Из солдат же потеряли лишь двоих, их противником оказался Культ Жизни, сборище фанатиков, которые верили, что революция и Война Ткачей времен древней империи не выполнили своей главной задачи: дать простому люду магию. И теперь они стремились принести людям эту самую магию, страхом заманивая все новых и новых членов в свои ряды. Однако для имперской армии они были лишь небольшим недомоганием в этой войне, поэтому на них почти не тратили сил. Услышав же рассказ юноши и узнав про его планы стать магом, алхимики сперва восторгнули, а затем немного огорчились. Один из них, потерявший в бою глаз, немедленно обратился к юноше с некоторой насмешкой:

– А ты это залечить сможешь?

Аврелиан, памятуя прошлый свой опыт, не на шутку испугался. Он опустил взгляд, и собирался было отнекиваться, но он увидел вокруг себя лишь хищные взгляды. Волки в алхимических плащах уже готовы были броситься на растерзание молодого мага, отчего по его телу растекся жар. Засохшими губами он сказал:

– Без проблем.

И сразу вновь использовал свое особое зрение. Юноши вокруг отхлынули от фиолетового свечения в его глазах, отчего Аврелиан лишь улыбнулся и протянул руку вперед. Раненый, колеблясь, наклонил к нему голову. Аврелиан внимательно изучал его, после чего стал исполнять уже привычную процедуру. Он обнаружил, что если лечить не себя, то силы покидают тело не так скоро, хотя у него и слегка закружилась голова. Скоро все ниточки встали на свои места, маг посмотрел привычным образом на своего соратника и обнаружил, что у того сперва появилась небольшая дымка на месте пустой глазницы, которая стремительно уплотнялась и принимала нужную форму. Через каких-то полминуты алхимик удивленно смотрел вокруг обоими глазами, шепча слова изумления. Аврелиан же с победным видом оглядел стоящих вокруг. Глаза волков обратились взглядами овечек. Только хотел юноша сказать еще что-то победительное, как услышал голос Энорека: