Оставив верблюда под присмотром молчаливого седого мужчины в конюшне за несколько мелких монет, он долго бродил по узким улочкам города, похожим и не похожим на его родную деревушку, где он провёл детство, но так ничего и не решил.

И уже подумывал отправиться куда-то ещё. Пустыня показалась ему гораздо более привычной и приветливой, а от мысли, что вокруг нет ни одного человека, с кем можно было бы просто поболтать по-дружески, сжималось сердце. Ему подумалось, что в пустыне он никогда не чувствовал себя одиноким, а вот в городе с множеством местных жителей и говорливых приезжих – довелось.

– Юноша, стой! Да, ты, рыжий! – внезапно донесся до него молодой мужской голос. Кэвин растерянно оглянулся, внезапно подумав, что встретит кого-то знакомого. Из тех, кто сбежал из деревушки, но смог стать путешественником, а не рабом.

Молодой мужчина, который его окликнул, оказался незнакомцем. Но, встретившись с ним взглядом, приветливо кивнул и поманил за собой к двери ближайшего трактира.

Кэвин сам заплатил за пиво, которые выпил впервые, хотя много слышал об этом напитке. Дрянное пойло всё-таки утоляло жажду и вскоре заставило улыбаться почти как раньше. Когда он был просто беззаботным деревенским юнцом и совершенно ничего не знал о своём прошлом.

Деревянный стул натужно скрипел под ним, а каменный потолок с почерневшими от времени деревянными балками и скудным освещением в виде огрызков свечей вызывал странное расслабление, навевал покой.

Усталая девушка приняла заказ, но с интересом кинула на него несколько косых взглядов.

Кэвин безразлично глянул на неё – встретившись с ним взглядом измождённая тощая девица вздрогнула всем телом и едва не упустила поднос с глиняными кружками и тарелками, и уставился на своего неожиданного спутника, с нетерпением ожидая, во что его попытаются втравить.

По крайней мере, это неожиданное событие остановило начавшую депрессию.

Незнакомец выглядел весьма колоритно: в широких штанах, короткой безрукавке на голый торс, и в тонких туфлях с загнутыми носами, которые едва не сваливались с него при каждом шаге. На голову он натянул высокую белую чалму.

А сам молодой мужчина напомнил Кэвину его давних приятелей по деревне: худощавый, жилистый, насквозь пропечённый солнцем брюнет с карими глазами и густыми бровями. У него был явно когда-то сломан нос, а щёку пересекал побелевший от времени шрам.

Он выглядел… обычным. Не красавцем, но и не уродом. Однако было в его глазах что-то яркое, какие-то огненные искры, жажда странствий и приключений.

Резкие жесты, слишком широкая улыбка и прямой взгляд притягивали внимание и вызывали лёгкую приязнь. Впрочем, Кэвин, ещё в свою бытность Шахрияром, никогда не был особенно дружелюбным и редко с кем сходился, несмотря на то, что часто становился центром любой компании.

– Я вижу, ты приезжий? – прямо спросил он, отпив пива из своей кружки и явственно скривившись. – Это моча осла, а не пиво! Впрочем, мало где можно найти что-то на самом деле пристойное. В любом городе почему-то считают, что путешественникам можно подавать кошек под видом кроликов, и спаивать всякую дрянь, которую местные и в рот не возьмут, разве что нищие. Можно подумать, я никогда не пил дорогих вин с самым настоящим падишахом! Хотя ладно, тот тип, который выдавал себя за переодетого властелина всех земель в округе, делая вид, что по ночам проверяет, как живёт его народ, скорее всего был мошенником, – махнул он свободной рукой. – Но с ним было весело, да, – протянул он задумчиво, уставившись на свечу в подсвечнике на деревянном столе.

– Да, я сегодня приехал, – не стал врать Кэвин и обхватил пальцами кружку, чтобы убедиться в её реальности. Пока он путешествовал по пустыне, ему снились такие яркие и странные сны, что нужно было обозначить границу между мечтами и явью. Ему хотелось добавить что-то про то, что он практически недавно заново родился, но он сдержался. Не то, чтобы боялся прослыть психом, просто привык самое важное держать в себе.

– И кто ты такой? – неожиданно внимательно уставился на него мужчина, словно пытаясь увидеть саму его суть. Он сложил руки на столе и переплёл пальцы, а на них положил подбородок.

– Никто, – ответил Кэвин, борясь с желанием отвести взгляд. Будто у него было, что скрывать. Хотя да, было. – Сейчас я иду по новой дороге, – пояснил он, увидев, как собеседник высоко приподнял брови.

– Я ищу моряков на своё новое судно, – мужчина почему-то скривился. – Очередной новый корабль, – пробормотал он и вновь взялся за кружу, будто стремился обнаружить на её дне несметные сокровища. – И если ты не боишься проклятья Синдбада Морехода…

– Кого-кого? – прыснул Кэвин в кружку. – Ещё скажи, что того самого – из сказки. Ему внезапно подумалось, что он точно нигде не пропадёт, так как везде есть люди, охочие до выдуманных историй. Впрочем, он не был уверен, что на этом можно заработать. Даже караванщики, которых он частенько развлекал, были не очень щедрыми. Он слышал истории о стариках, чаще всего слепых, которые путешествовали по городам, обычно в компании с каким-нибудь сироткой, собирая милостыню. И они тоже интересно рассказывали, а также играли на различных музыкальных инструментах и пели.

Нет, такой судьбы он себе точно не желал! Да и петь никогда не пробовал, и не был уверен, что его не закидают камнями, если он попытается.

А ему нужно было как-то продержаться в этом мире, пока его не заберут домой.

– А что, про меня уже истории сочиняют? – потёр подбородок мужчина с озадаченным видом, машинально пощипал отросшую щетину. – Наверное, и анекдотов насочиняли.

– Так что все, все эти сказки – правда? – изумлённо спросил Кэвин, вновь ощущая себя почти прежним ребёнком, который ещё ничего о себе не знал, и просто жил, наслаждаясь нехитрыми радостями.

Он ещё раз оглядел собеседника, но ничего особо героического в нём не заметил. Нет, его сильные, мозолистые руки в шрамах и царапинах показывали, что он не чурался драки и умел сражаться. На его поясе висел небольшой кинжал в ножнах – точно не для украшения.

Но выглядел он молодым и слишком обычным.

– Понятия не имею, какие истории ты обо мне слышал, – пожал тот плечами с беспечным видом. – Но вот проклятие – да, существует. Довольно часто корабли, на которых я плаваю, идут ко дну. И чаще всего спасаюсь я один. Так что, подумай, готов ли ты пойти на риск. Но если ты истинный искатель приключений, то не отступишься! – с горящими глазами уставился на него Синдбад. Ну, или скорее тот, кто себя за него выдавал.

Не то, чтобы тот его на самом деле воодушевил… Но Кэвин вдруг ощутил внезапное и сильное желание наконец-то сменить надоевшую пустыню на море или даже на океан. Синий, бескрайний, чудесный, будто небеса спустились вниз и облагодетельствовали смертных вечным покоем и прохладой.

И ещё ему пришло в голову, что эта встреча тоже может быть одним из испытаний – почему нет?

– Согласен попробовать, – ответил Кэвин, пожимая тут же протянутую ему руку и отвечая лёгкой улыбкой на широкую лыбу обрадовавшегося Синдбада. – Проклятий я не боюсь, – признался он, пожимая плечами.

– Как тебя зовут? – деловым тоном спросил его наниматель, подзывая подавальщицу и заказывая ещё пива .

– Шахрияр или… Кэвин, выбирай сам, – развёл он руками.

– Забавно, – хмыкнул тот и залпом допил остатки своего пива. – Давай допьём быстренько свеженькое, а потом и на корабль. А чего тянуть? Приключения сами с собой не случаются, знаешь ли.

– А мне ещё нужно от верблюда избавиться, – произнёс Кэвин, на которого испуганная служанка едва не пролила пиво. Ему даже стало интересно, почему он настолько сильно её напугал. Вроде бы страшных рож не корчил, немедленную гибель не пророчил и даже за тощую задницу не хватал.

– Да ничего, продадим, – отмахнулся Синдбад. – Это я умею, сделаем по-быстрому. Вообще никаких проблем, только держись меня!

Синдбад шагал рядом с новым членом его команды, стараясь не упускать его из виду. И надеялся, что всё у них "срастётся", и что новичок принесёт удачу. И что очередное плавание не закончится уже привычным образом, когда корабль ломается на части посреди моря, а все товары оказываются на дне. А он сам спасается на какой-нибудь доске, которую уже впору называть любимым и родным домом.