На острове, средь морских вод,

В гнезде Голубого орла

Кот трёхглавый живёт.

Он мышей не ловит, пичужек не ест.

Он покой короля стережёт! – улыбнулась башка и даже подмигнула Его Величеству.

– Простите за бестактность, – Вербонур, оторопев, сел ровно, выпрямив осанку. – Но-о-о… что Вы такое?

– А король та еще сволочь!

Коту попить не даёт!

День и ночь бранится,

Да шкуру с котейки содрать грозится! – шепнула Чудина и присвистнула.

– Я правитель этого государства. Зовут меня Вербонур Фидель Десятый, – представился король. Он бы и ладонь для рукопожатия протянул, но это, по его мнению, будет неуместно. Учитывая тот факт, что у собеседника нет ни рук, ни ног. А касаться, допустим маленьких грязных ушей башки, Вербонуру не хотелось. – А Вас как зовут?

– Да шкуру с котейки содрать грозится! – повторила голова и замолчала.

В дверь кто-то постучал. Стоявший за ней войти не решился. Вербонур понимал, что Чудина наводит на обитателей замка несусветный ужас. Правитель сам поднялся на ноги и, пройдя мимо башки, которая не обращала на него внимания, вышел из кабинета.

– Вербик, поел бы. Отощаешь ведь, сокол, – ласковый голосок пожилой кухарки звучал тихо. Эта заботливая женщина вырастила короля, нянчила на своих коленях. Он любил её, как родную мать.

– Поем, Матушка. Чуть позже. – Мягко улыбнулся правитель и одарил женщину добродушным взглядом. Та быстренько обернулась, схватилась за ручку серебряного сервировочного столика на колесах, подкатила его к правителю. Накрытый на нём обед соблазнительно пах, пробуждая дикий аппетит. Вербонур вдруг осознал, что последний раз трапезничал позавчера.

– Покушай. – Еще раз напомнила кухарка и направилась вперед по длинному коридору. Её миниатюрный силуэт казался таким крохотным в величине высотных стен и широченных окон, окаймлённых громадными гардинами, сшитых в стиле барокко.

Правитель открыл крышку блестящего блюда и с удовольствием вдохнул упоительный аромат свежеиспеченных пряников. Схватил один, сунул в рот. Лакомство таяло на языке, Вербонур даже прикрыл от удовольствия глаза. Но, едва разомкнув веки, увидел гравировку на серебряной крышке птички Пеночки-весничка. Эта маленькая, но проворная пташка являлась символом его королевства. Она олицетворяла искусство и великолепное пение. В ту же секунду правитель вспомнил о своей ненаглядной Дэличее. В ушах зазвенел её чудный голосок. Порхающим облачком проплыли воспоминания о красавице…

Она в саду, поливает цветы и поёт самую красивую песенку нежным голоском.

– Пеночка! – так ласково Вербонур звал Дэличею в честь пташки. Девушка была той самой служанкой, обнаружившей Чудину ранним утром. Вербонур ужаснувшись, осознал, что забыл про всё на свете, так был поражен появлением башки. Даже не удосужился поинтересоваться состоянием дорогой Дэличеи. Правителю сделалось до жути стыдно. Отодвинув столик, он бегом помчался в крыло замка, где обитала прислуга.

– Пеночка? – король постучал костяшками пальцев и чуть приоткрыл дверь.

– Да?! – звонко воскликнула Дэличея и поспешила слезть с широкой кровати. – Фидель! – она кинулась в его сильные объятия. Обхватила миниатюрными рученьками крепкую шею и прижалась к широкой, сильной груди своего короля.

– Не бойся, моя хорошая, – он погладил возлюбленную по голове. – Я не дам тебя в обиду. – Вымолвил он чуть тише, вдыхая тонкое благоухание её шелковистых волос.

До сего момента Дэличея лишь смущенно улыбалась Вербонуру и отказывалась от любого подарка, на пирах тоже показывалась редко. Она часто благодарила правителя, хотя он и не понимал за что. Но никогда не подпускала его настолько близко к себе. Прежде девушка не подавала вида, что готова ответить на светлые чувства правителя. А теперь, когда она вжималась своим прекрасным личиком в ворот его рубашки, такая хрупкая, теплая и живая, король сердечно надеялся, что в сердце его любимой тлеет огонёк. Она, конечно, ему неровня. Вся такая талантливая и красивая. Вербонуру до неё еще расти и расти, но он питал неуёмное желание завоевать благородными поступками её сердечко.

***

Башка тараторила дни напролёт! На вопросы не отвечала, представиться не спешила. Вместо красивых четверостиший теперь выдавала непонятную белиберду.

Как трактовать ту несусветицу, что несла Чудина король не знал. По сути, это полнейшая чушь! От подобного вздора хочется отплевываться, более того, Вербонур порой искренне желал прикрикнуть на башку с требованием заткнуться. Но он был слишком сдержан и хорошо воспитан, чтобы вести себя таким недостойным образом. Тратить время на стишки и глупости не в характере короля. Он уважал высокодуховные диалоги, наполненные философией, рассуждениями. Будучи человеком ответственным, ценил своё время и время собеседников. Решал важные вопросы, часами беседовал с мудрецами. Безусловно, Вербонур увлекался искусством, обожал слушать музыку, но не сутки же напролет.

Наступившее утро исключением не стало. Король присел напротив уже наскучившей башки на свое привычное место. Он временно отложил личные дела, желая сперва разобраться с головехой. Люди боялись, на этой почве стали распускаться всякие слухи. Король с аппетитом жевал кусочек свежеиспеченного хлебушка, сдобренного подсолнечным маслом и солью. Всё думал о том, как бы порадовать кухарку. Вербонур обожал дарить щедрые презенты слугам. Ведь они выполняют довольно грязную, а порой тяжелую или даже опасную работу. А те, кто на полях трудятся? Временами королю становилось совестно, если он, справив все свои обязанности, сидел сложа руки, тогда как в этот момент кто-то буквально впахивал, словно конь. Допоздна правитель задерживался в библиотеке. Читал, узнавал что-то новое, развивая навык управления государством, работая на улучшение качества жизни своих граждан.

– Бязы-Азы! – буркнула башка и издала череду хриплых смешков. Его Величество даже не обратил на неё внимания, так был погружен в свои мысли.

– А стрижики летали над водою, всё летали, – запела голова. – А стрижики покоя всё не знали, не знали! Рыбешек дразнили, водицу мутили!

– А я хлебец жую, да песенки слушаю. Тоской упиваюсь, дурью маюсь. Мне до стрижиков дела нет, да и рыбу сегодня подадут на обед… – пропел король, отрешенно глядя перед собой.

– Доброе утро, Ваше Величество! – вдруг выдала головеха и ухмыльнулась.

Правитель так и замер на месте! Корочка, что осталась от хлебца, выпала из его руки. Вербонур медленно повернул голову и уставился на башку. Это первое, самое адекватное, что сказала Чудина за прошедшие семь суток.

– Д-д-доброе… – проговорил Вербонур и тяжело сглотнул.

– Как Ваше здоровье? – рыжая бровь поползла вверх, образуя на широком лбу волны параллельных морщинок.

– Потрясающе… – растерянно вымолвил король, скорее выражая свое восхищение, нежели отвечая на заданный вопрос. – А Ваше? – спросил он уже чуть тише.

– О, право-право, крепкое! – голова издала три гортанных смешка. – Вы, помнится, спрашивали, как меня зовут? Так позвольте представиться, я Сафэлус.

Вербонур прикрыл разомкнутые от изумления губы и кротко кивнул.

– Я бы поклонился Вам, Ваше Величество, но думаю, Вы и сами сообразили, что у меня нет шеи.

– Не стоит беспокоиться, Сафэлус – Вербонур немного расслабился. – А я с Вашего позволения! – правитель поднялся во весь рост и чуть склонил голову, выражая свою признательность. Не страх или подхалимство, а именно проявляя уважение.

***

На данный момент Вербонура тяготила лишь одна дума: несёт ли Сафэлус какую-либо угрозу его королевству и жителям? Благополучие народа и родных земель превыше всего! Если честно, то на уме правителя вопросов было превеликое множество. Конечно, он не решился в лоб спрашивать, не уготовила ли мерзкая башка страшной участи для его государства? Даже если Сафэлус и ответит, где гарантия, что это будет чистая правда?

«Стоит подождать немного с расспросами!» – решил Вербонур, намереваясь дружеской беседой развязать голове язык.