– Крутое название. Я вроде слышал такое. А клички у вас есть?
– Нет, мы же не дети и не дикари. Мы поменяли наши имена, чтобы оградить свои семьи от себя и тем самым спасти их.
– То есть твоё имя не настоящее?
– Да. Его дал мне мой тот, кого я назвала в честь брата. Оно значит «истинная отвага», потому что я первая отважилась вершить правосудие.
– А как тебя звали раньше?
– Однажды ты узнаешь. Я и так рассказала тебе больше, чем другим. И давай договоримся, что все, что я тебе сказала, останется между нами, – Чон Дунг протянула руку для пожатия. Мальчик с полной серьёзностью пожал ей руку. – Вот и славненько.
– Пугаете моего племянника? – Чон Дунг обернулась.
Там стоял широкоплечий мужчина в доспехах. Его волосы были собраны в пучок, а маленькие темные глаза смотрели с подозрением. Чон Дунг встала с колен и подошла к мужчине.
– Никак нет, господин. Меня зовут Ки Чон Дунг, – она поклонилась.
– Генерал Баян.
– Я потерялась. Не проводите меня к выходу?
– Я должен отблагодарить вас за спасение брата. Сомневаюсь, что вам есть, где жить. Оставайтесь в моем доме.
– Ваша милость безгранична, господин. Но мне есть, куда пойти.
– Обращайтесь, если что-то будет нужно. Пойдёмте, я покажу, где выход.
– Скоро увидимся, господин, – Чон Дунг поклонилась Тогто и ушла вслед за Баяном.
Выйдя из дома, Чон Дунг направилась в дом кисен, которых сопровождала в Дайду несколько недель назад. Они с удовольствием дали ей постель в одной комнате с ними. Они обработали ее раны, накормили и вместе с ней помылись. Старшая дама разрешила ей остаться на условиях охранника, ведь по пути в Дайду Чон Дунг показала отличные боевые навыки, защищая девушек от бандитов.
Через пару дней девушки попросили Чон Дунг сходить на рынок за новыми украшениями, которых нет в Корё. Пока она рассматривала яркие ленты и выбирала оттенок для каждой девушки, к ней подошли два солдата. Ее лицо все ещё не было прикрыто повязкой, а потому ее могли принять за бандита.
– Вы госпожа Ки? – спросил один из патрульных.
– Меня вряд ли можно назвать госпожой.
– Вы Ки Чон Дунг?
– Верно.
– Вы арестованы за убийство своей госпожи Мяошири, – солдаты тут же схватили ее под руки.
– Погодите. Кто-нибудь из вас может отнести эти украшения кисен?
– Что? – удивились солдаты.
– Они попросили меня купить украшения. Если я не принесу их, то им нечего будет надеть на представление, которое они дадут императору. Они не смогут выступить, император будет искать причину. Не выступили почему? Украшений нет. А нет почему? Потому что Чон Дунг не донесла. А почему она не донесла? Потому что солдаты ее схватили и не выполнили ее чистосердечную просьбу. Вам нужны такие проблемы?
Солдаты переглянулись.
– Вы хотите сбежать, – сказал один из них.
– Я невиновна, зачем мне сбегать? В тюрьме я не раз была, чего мне бояться?
– Тогда я отнесу это в дом кисен, а ты отведи ее в тюрьму.
– А что я? Может она меня покалечит?
– Она женщина, а ты мужчина. Ты сильнее.
Солдат взял украшения и понёс их, а другой повёл Чон Дунг в тюрьму. Она шла, совершенно не противясь, потому что знала, что невиновна.
4 глава
– Признайся, ты ведь убила Мяошири? – кричал Баян на Чон Дунг, истекающую кровью в тюрьме на допросе.
Ее белая одежда была в ее собственной крови. Руки были изрезаны, на ногах были ожоги, на лице было остывшее масло, уже оставившее свой след. Она подняла свою окровавленную голову и посмотрела на Баяна с усмешкой, отчего она казалась ещё страшнее.
– Я бы никогда этого не сделала. И я никогда не скажу то, что вам от меня нужно.
– Нет никаких доказательств твоей невиновности.
– А показания Маджияртая не считаются?
– Не произноси его имени, если хочешь правосудия.
– Я не глупая, генерал Баян. Я буду говорить то, что считаю правильным в этой ситуации. Как слуга, я обязана защитить свою госпожу. Не вышло это, так своей смертью или правосудием я исполню свой долг.
– Твой рассудок окончательно помутился. Посадите ее в камеру.
Солдаты отвязали ее и кинули в камеру, где она беззвучно села на грязный пол и прислонилась к холодной стене. Чон Дунг закрыла глаза и расплылась в довольной улыбке. Баян покрутил пальцем у виска, но все же остался охранять ее, ведь было непонятно, на что она может быть способна.
Послышались тяжелые шаги. В тюрьму вошёл чиновник возраста Баяна, одетый в дорогую одежду. Его чёрные волосы стелились по плечам. Он подошёл к решетке, за которой сидела Чон Дунг. Будто почувствовав его присутствие, измученная девушка открыла глаза, заплывшие кровью. Мужчина прокашлялся, увидев ее уродство. Чон Дунг встала с сырого пола и медленно подошла к решетке, широко улыбаясь.
– Вы ее так намучили, что она лишилась рассудка? – спросил Баяна старик. – Зачем же вы так? Она мне была нужна.
– Я не сошла с ума. Вся эта боль не сравнится с этой, – она потянула за уголки шрама.
– Да ты полна энтузиазма, – он улыбнулся.
– А как иначе? Я планирую выйти из этой ситуации живой. И я выйду.
– Точно с ума сошла, – сказал Баян с усмешкой.
– Поверьте, я ещё поднимусь выше вас, господин Баян.
– Только если на небеса, – рассмеялся он.
– Но кто же решил посетить меня? Кому же я была нужна? – девушка перевела внимание на незнакомца.
– Помощнику руководителя Военного комитета, Эль-Темуру.
– Ки Чон Дунг, – она протянула руку через решетку. Мужчина пожал ее руку, заляпавшись в крови. – В чем же цель вашего визита?
– Что ты знаешь о смерти Мяошири?
На этих словах Баян вывел всех солдат из тюрьмы и ушёл сам.
– Ее убили разбойники по приказу Ляо-хатун. С ними в сговоре были солдаты и служанки. Это может подтвердить Маджияртай.
– Если скажешь, что виноват Маджияртай, и забудешь про Ляо-хатун, то ты не лишишься жизни, а пойдёшь служить в моей личной армии.
– Я не исполню свой долг госпоже только ради вас?
– Ради себя. У тебя впереди ещё много лет прекрасной жизни.
– А какие позади, знаете? Из-за таких людей, как вы, я потеряла все, что у меня было. Мне не нужно богатство, успех и высокая должность. Они затмевают разум. И я стану такой, как вы и другие чиновники.
– Так стань чиновником, непохожим на других. Я даю шанс тебе показать, каким человеком надо быть, имея власть. Воспользуйся им, ты ведь не глупая.
Немного подумав, девушка отошла от решетки и окинула свою камеру взглядом.
– Я принимаю вашу милость, господин, – сказала Чон Дунг, снова посмотрев на Эль-Темура.
Девушка поклонилась и замерла, а Эль-Темур усмехнулся и ушёл. Остановившись в дверях, он повернулся и сказал:
– Только не сделай какую-нибудь глупость. Умные живут, а глупые умирают.
После этих слов Эль-Темур вышел из тюрьмы, стуча каблуками. Баян зашёл внутрь, и Чон Дунг вернулась на холодный пол, удобно усевшись. Мужчина встал напротив неё и рассматривал ее раны и кровь со своего места.
– Что вы меня разглядываете? Не видели женщину после пыток?
– Видел. И все они валялись на полу, не имея сил, даже чтобы сказать что-то, а не то что уж встать.
– И что вы надумали себе обо мне?
– Что вы здесь не впервые.
– Нет. В тюрьме Дайду я впервые. Но эта обстановка для меня не нова, если вы об этом. Приходилось часто бывать в тюрьме и на пытках по долгу службы. Так что, вы меня здесь ничем не удивите.
– Так вы разбойница, а вас пригрела такая знатная особа…
– Я тоже знатная. Я дочь купца из Согёна, племянница министра Корё и невеста короля Корё Чхунсука. Если бы не Юань, я тоже могла бы иметь большое состояние.
– Да вы что? Небось отец ваш обеднел из-за налогов, вот вы и вините Юань, – усмехнулся Баян.
– Мой отец остался один в тот же день, что и я. Он остался при деньгах, но они не вернули ему дочь из Юани и сына с женой с того света тоже не могут вернуть. Ни мой дядя, ни мой жених не вернут меня домой. А потому я не тот человек, которого можно сломать пытками или усмирить богатством.