– Ты знаешь, сколько стоит эта ткань?

– Уж точно не больше вашей жизни, – Она оторвала ещё один кусок, а Маджияртай тяжело завыл, будто от него оторвали этот кусок.

– Разве моя жизнь так ценна? – с огорчением спросил он.

– Вы свидетель смерти госпожи. Вы сможете защитить меня на суде и наказать Ляо-хатун.

– Защитить тебя? А ты доживешь ли до суда? Смотри же, сама ещё чуть-чуть и умрешь, – Маджияртай показал кивком на кровавое пятно на ноге Чон Дунг.

– Такие раны не смогут меня убить. Можете не беспокоиться, – сказала она с полным равнодушием и ушла, хромая, из пещеры.

Маджияртай выдохнул с облегчением.

– Слава Будде, никто не стоит у меня над душой! – послышался писк летучей мыши, и мужчина вздрогнул. – Где эта чертова Ки? Куда она пошла? Решила оставить меня умирать? Когда придет, я с нее шкуру спущу! – моль пролетела рядом. – Скорее бы пришла эта ведьма!

В это время Чон Дунг направилась осторожно в деревню, которая была неподалёку. На самой окраине стоял домик, на крыльце которого старичок продавал лечебные травы. Увидев ее, он ахнул и тут же подбежал к ней, ведь вид у неё был не самый лучший.

– Госпожа, вы ранены? – спросил старичок, осматривая ее.

– Не страшно все это. А вот мой друг ранен очень.

– Я дам вам лекарства и хлеб, зайдите в дом скорее.

Чон Дунг зашла в дом, а позже направилась обратно в пещеру, чтобы залечить Маджияртая. Он все ещё лежал на холодном камне, но кровь перестала течь. Чон Дунг разбудила его каплями холодной воды из пещерного родника. Маджияртай недовольно закряхтел и сел, морщась от боли и неприязни к своей спутнице.

– Я говорил, что это подстава. Служанка указала на большую часть солдат, а потому госпожа и мертва. Это ты виновата!

– Я предлагала остаться во дворце, но вы сказали, что возьмёте больше солдат, которые оказались бесполезны.

– Ты права, – вздохнул Маджияртай. – Мне стоило согласиться с тобой. Что я за дурак? – он схватился за голову. – Я виноват в смерти собственной невесты!

– Вы не правы. Чтобы понять, кто виноват, достаточно исключить из цепи событий человека, которого считают виновным, и посмотреть, что изменится. Если убрать меня, то Мяошири была бы убита ещё в первый раз. Если убрать вас, то Ляо-хатун нашла бы другое время и причину, чтобы убить госпожу. Если же убрать Ляо-хатун, то ничего бы не случилось. Не вините себя, – Чон Дунг горько улыбнулась и протянула кусок хлеба Маджияртаю. – Пойдёмте, нам пора возвращаться во дворец.

3 глава

Чон Дунг снова повела Маджияртая за собой, периодически таща его на себе. Она шла осторожно, стараясь не шелестеть листьями под ногами. Наконец, они пришли к деревне. У домика старика стояла лошадь. Старичок гладил животное, ожидая Чон Дунг. Как только они подошли, он тут же протянул им поводья. Чон Дунг помогла Маджияртаю взобраться на лошадь, а потом села сама.

– Мы не забудем вашей доброты, – сказала Чон Дунг и погнала лошадь ко дворцу, потому что Маджияртай начал терять сознание.

Лошадь скакала, поднимая пыль, пугая прохожих. Все, кто видел их, возмущался и спрашивал сам себя или собеседника, куда же так спешат эти двое. Приехав в дом, где жила семья Маджияртая, Чон Дунг отдала его слугам.

Убедившись, что все с ним будет хорошо, она хотела идти, но заблудилась. Дом был довольно большим, ведь там также жил генерал Баян, хотя и у Маджияртая был не малый чин.

Чон Дунг вышла на балкон, где в углу сидел мальчик лет пятнадцати. Он закрыл лицо руками и тихо плакал. Его одежда была такой же дорогой, что и у Маджияртая. Чон Дунг присела на колени рядом с ним и хотела погладить его по голове, чтобы успокоить, но вспомнила, что на ее лице нет повязки. Она остановила руку совсем у его головы. Вдруг мальчик медленно стал поднимать голову. Чон Дунг тут же одернула руку, закрыв рукавом нижнюю часть лица. Опухшие глаза мальчика смотрели с испугом и печалью на нежданную гостью.

– Кто вы? – его голос звучал твёрдо, хоть он и был испуган.

– А ты кто?

– Я первый спросил.

– Мой ответ зависит от твоего.

– Я Тогто, сын Маджияртая.

– А я друг твоего отца, Ки Чон Дунг.

– Откуда мне знать, что это правда?

– Ну… – Чон Дунг задумалась. – Просто поверь мне на слово. С чего бы мне тебе врать?

– С того, что вы закрываете своё лицо.

– Если я уберу руку, то вряд ли понравлюсь тебе больше, чем сейчас.

– Если вы друг моего отца, то вы мне понравитесь независимо от вашего лица.

– Потом не говори, что я не предупреждала, – Чон Дунг убрала руку.

Мальчик замер в ужасе, пытаясь его скрыть. Он сглотнул комок в горле и осмотрел балкон, надеясь увидеть кого-то ещё. Не найдя никого, он вновь посмотрел на Чон Дунг.

– Вы пришли убить меня? Так же, как моего отца?

– Я же сказала, что я друг твоего отца, – Чон Дунг разочарованно вздохнула. – Я спасла его от смерти. С чего бы мне убивать тебя?

– Вы так выглядите.

– Как так? Страшно? Уродливо? – мальчик молчал. – Можешь не молчать. Я сама прекрасно знаю, как ужасно выглядит мое лицо.

– Вы выглядите, как злой человек, – сказал Тогто боязливо.

– Порой уродливые люди, как раз, добрые, а красивые – злые. Вот знаешь госпожу Ляо-хатун?

– Знаю, госпожа.

– Мне так льстит твоё вежливое обращение. Никто из господ ко мне так не обращается. А Ляо-хатун назвала меня шавкой. Она же убила госпожу Мяошири и пыталась убить твоего отца и меня.

– Это точно она? Она не выглядит так, будто может хотя бы обидеть кого-то словом, – Чон Дунг усмехнулась.

– Сколько в тебе сохранилось доверия до такого возраста! В твои годы я не просто никому не верила, я всех ненавидела.

– Почему?

– Сколько тебе?

– Четырнадцать.

– В тринадцать лет меня забрали из дома в Корё и отправили в качестве дани в Юань, лишив семьи и родного дома. Мой брат, пытаясь спасти меня, был убит. Перед смертью он сообщил мне, что матушка умерла от горя. Всех девушек, которые были со мной, по воле случая убили. Я скрывалась месяц в горах, питаясь летучими мышами. Тогда я была способна только на ненависть.

– А что же сейчас?

– Прошло восемь лет. Я встретила людей, которые помогли мне подняться и увидеть, как можно отомстить тем, кто лишил меня всего, что я имела. Больше всего на свете я желала мести. Я хотела лишить всего каждого купца и чиновника, которого встречу на своем пути.

– Всех?

– Да. Я считала, что все чиновники такие, как тот, который забрал меня из дома. Но потом я встретила Мяошири. Я увидела в ней возможность помочь людям, потому что она тоже этого хотела. Так постепенно моим главным желанием стала помощь людям, а не месть за мою боль.

– А что это были за люди, которые помогли вам…

– Это был свободный евнух, бывший офицер из Корё. Он поселил меня в корёской деревне. Мы все там перебивались с крошки на крошку.

– А почему не вернулись домой? В Корё?

– Вернувшихся считают предателями. Даже если они ушли не по своей воле. Даже если их путь домой был тяжелым.

– Поэтому вы стали жить здесь…

– Именно. Однажды, когда я приносила посылку в дом чиновника, я увидела, что он делал со слугами, и как он был богат. Я узнала, что все его состояние было частью заработанных денег с фальсифицирования чао. Он грабил народ, а я ограбила его и накормила его голодавших слуг на те деньги. А на остатки накормила и одела нашу бедную деревушку. Меня поймали и посадили в тюрьму. Хотели казнить, но я сбежала. Тюрьма у них никудышная, – оба усмехнулись.

– И что тогда?

– Тогда я показала, что справедливость возможна. Но правосудие мы не должны ждать, а делать все, чтобы оно стало реальностью. Я собрала всех согласных со мной вместе. Мы грабили взяточников, мошенников, в общем, плохих людей, а на деньги с продажи мы покупали еду и вещи наиболее нуждающимся людям. Иногда денег было так много, что мы выкупали рабов.

– А как вы назывались? Должно же быть название.

– «Драконий лотос». Поэтому и знак наш – лотос в огне.