Увы, приходится с печалью констатировать, что детский активный туризм у нас умирает. Его не следует путать с отдыхом школьников в стационарных лагерях, санаториях, а также на пришкольных участках и площадках. Это – именно активный, походный, деятельный туризм (с различными, по усмотрению организаторов, приставками – экологический, патриотический, военно-патриотический, физкультурный, оздоровительный, краеведческий и пр.) на лоне полудикой и дикой природы. Так есть ли у нас такой? Не умер ли он вовсе? Старожилы помнят точно, что он был в их далеком детстве! Возможно, я пишу в этой книге о последних актах этой большой трагедии. Вот вам цитата специалиста (Захар Сарапулов, (https://www.facebook.com/ZakharS,):
«По данным «Союза организаторов детского туризма» количество детских палаточных лагерей в России сокращается каждый год примерно на 20%, а количество детей, участвующих в активном туризме, за последние 10 лет сократилось с 2 до одного миллиона человек».
И далее автор констатирует причину – «…чрезмерная зарегулированность». Созданная руками и мозгами чиновников. Зарегулированность чем? Документацией! Зачем? Чтобы снять с себя, чиновников, всякую и любую ответственность. Судите сами: список законодательных актов, которые регламентируют сферу активного детского «походничества» сейчас состоит из 96 пунктов.
«Чтобы повести детей в пеший поход, вам необходимо предварительно оформить порядка 70 (!) разрешительных документов…, а каждый идущий с вами несовершеннолетний перед выходом на маршрут обязан пройти медицинский осмотр и получить разрешение медицинского работника… Только представьте, какой это бюрократический ад, и это только та часть, что предваряет само путешествие!» (https://www.facebook.com/ZakharS).
На эту тему – противоборства чиновников со здравым смыслом в сфере детского активного отдыха – следует писать отдельную книгу. Здесь и сейчас ограничимся перечнем некоторых пунктов, которые укажут вдумчивому читателю – на правильном ли мы пути?
Пища и её приготовление в походе. Вот что гласит пункт 9.3 из упомянутых выше актов регламентации активного детского туризма: «Доставка пищевых продуктов осуществляется специализированным транспортом, имеющим оформленный в установленном порядке санитарный паспорт, при условии обеспечения раздельной транспортировки продовольственного сырья и готовых пищевых продуктов, не требующих тепловой обработки». Далее читаем следующее: «Полевые кухни оборудуются под навесом или в каркасной палатке для защиты от атмосферных осадков и пыли. Они оборудуются разделочными столами, разделочными досками и поварскими ножами с соответствующей маркировкой: «СМ» – сырое мясо, «СР» – сырая рыба, «СО» – сырые овощи, «ВМ» – вареное мясо, «ВР» – вареная рыба, «ВО» – вареные овощи, «Х» – хлеб, «КС» – куры сырые, «Зелень», «Сельдь». Всё это барахло нужно волочь с собой (включая столы).
Вода для питья и готовки обеда на костре. Тут вообще проблем выше крыши. В Пункте 3.3 упомянутых регламентаций сказано, что дети в походе должны пить только бутилированную воду (на которую, соответственно, должны быть документы, подтверждающие ее качество). Представьте: вы идете, скажем, в трехдневный поход. Все ручьи, родники и речки вам следует обходить стороной. А в рюкзаках в бутылях с приложенной документацией – вся вода, сколько её понадобится! Или эту воду везет следом за вами автомобиль (скорее, вездеход или танк, ведь вы же не на прогулку за околицу вышли по асфальтированной трассе?!).
Тяжесть рюкзака. Кстати, а сколько вы сами-то понесете на себе? И тут чиновники подготовили вам четкий ответ: если вам исполнилось 17 лет, то даже и в таком расцвете жизненных сил вам разрешат загрузиться только не более 9 килограммов за спиной (Пункт 8.9)!
Костер. Оказывается, готовить на костре дети сами не смогут. Им запрещено приближаться к кострам ближе чем на 5 метров (!). Стало быть, и обогреться – проблема. Использовать газовое оборудование в детских походах запрещено тоже (Пункт 2.22). Костер же можно разводить только в специально отведенных для этой цели местах (т.е. никакой «спонтанный» поход невозможен, нужно идти только проверенными и оборудованными тропами).
Бивуак. «Пункт 2.1. СанПина запрещает размещение туристического лагеря на территории, эндемичной по антропозоонозным инфекциям». В эту зону входят более половины всех регионов России, где зафиксированы клещевой энцефалит и прочие подобные вирусные напасти. Там, где как-то все-таки еще можно разбить лагерь и поставить палатки, предварительно вам придется сделать «генеральную уборку территории, скашивание травы, уборку сухостоя и валежника, очистку от колючих кустарников и зеленых насаждений с ядовитыми плодами, акарицидную обработку территории, провести мероприятия по борьбе с грызунами». Представили? В денежном эквиваленте весь этот комплекс мер с большой долей вероятности будет стоить вам гораздо дороже, чем вся остальная материально-техническая часть похода. В довершение всего, бивуак нельзя разбивать далее чем в 20 минутах езды автомобиля от ближайшей пожарной станции (Пункт 2.9).
При этом, любопытный момент, МВД и Росгвардия указывают вам немедленно огородить вашу палаточную стоянку забором (в целях защиты от диверсий и террора), а Лесной кодекс запрещает городить какие бы то ни было ограждения на землях лесного Фонда (!).
Сертифицированные медики и повара. Они должны быть все время с вашей группой. Медики – лечить ссадины и мозоли, повара – готовить вам обеды. Как же без этого?!
Аэрозольные баллоны от клещей и комаров. Они предписаны, чтобы не подцепить. С другой стороны, категорически нельзя брать в поход (и давать детям в руки) легковоспламеняющиеся жидкости и сжатые газы.
И прочее (там еще немало всего!)…
«Давайте-ка плюнем на всю эту галиматью – и пойдем в поход тайно!», – скажет иной бывалый походник-педагог. И тут его, как организатора, ждет статья номер 238 УК РФ «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Т.е. – уголовная ответственность. Так то! Чтобы не повадно!…
Получается, что в роли «выживальщика» оказался сам активный детский туризм! Чиновники делают его «нежизнеспособным» потому, что им самим так удобно – не нести никакой ответственности и при любом ЧП говорить: «А мы предупреждали! А Вы – не исполняли!».
Как же быть? По сценарию в согласии со всеми указанными чиновничьими пунктами мы получаем вовсе не походы и экспедиции. Мы получаем увеселительные пикники рядом с автомобильной дорогой и близ пожарной станции. Так, может, лучше дома на диванчике остаться лежать? Как-то спокойнее…
А что же в иных странах? Везде так? Нет, не везде. В Китае, например, путешествия по родному краю (с трудностями и преодолениями их) входят в обязательную школьную программу. В других странах качество активного детского туризма «обеспечивается рыночными механизмами и институтом репутации».
ГЛАВА 3. УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК В ДИКОЙ ПРИРОДЕ: ЗАЧЕМ ОНИ НУЖНЫ ТАМ ДРУГ ДРУГУ?
«Человек, которому кажется, что он ясно излагает свои мысли, не всегда бывает понятен другим, потому что он идет от мысли к словам, а слушатель – от слов к мысли».
(Николя де Шамфор)
Один ребенок в лесу – это нонсенс. Он либо заблудился и плачет в отчаянье, либо удрал из дома в знак протеста и теперь судорожно мозгует, как уладить конфликт с родичами и с достоинством вернуться домой. Два ребенка в лесу – это заговор. Это дерзкий побег. Как правило, такие беглецы сторонятся в лесу встреч с людьми и упорно, молча куда-то бредут. Частенько бедуя и ругаясь между собой. Группа детей в лесу – необычайная редкость. Так как необходим цементирующий мотивационный материал, двигающий их всех вместе вперед. Должна быть одна довлеющая над всеми одновременно цель, толкающая всю группу на небывалый ранее подвиг. Я даже затрудняюсь сказать, что именно это может быть! Ну, например, поиск клада, в существование которого под каким-то старым дубом все свято верят.
