Домой пришли, а там… конечно, бардак.

Вера даже растерялась, когда все это разом с порога бросилось в глаза. Утром она так спешила, что даже постель не заправила. Ее халатик валялся на самом видном месте в прихожей, кошмар, неряшливо так, хорошо, хоть не трусы. Быстро подобрала, повесила в ванной и, пока Вовка заносил пакеты на кухню, прошла внутрь.

Вчера вроде казалось, что с девчонками прибрались, но на дневной свет да свежим взглядом… Она теперь не знала, за что хвататься, то ли с ходу начинать все скрести, полы мыть, то ли в кухне прибираться, там тоже со вчерашнего вечера посуда осталась. Позволила себе один день расслабиться.

Но прежде всего надо поесть. Взглянула на часы, с минуты на минуту должна быть доставка.

– Иди, мой руки, сейчас пиццу привезут. И вытащи из холодильника салат, что тетя Марина принесла, там еще должен был оставаться.

А сама пошла в спальню, переодеться и хоть постель по-быстрому застелить.

Вот поедят, потом она наведет чистоту, порядок. Вечером позвонит куда надо, а завтра со спокойной душой к Татьяне Анатольевне. И уже планомерно займется поисками работы.

Звонок в дверь.

Вера крикнула из спальни:

– Вовка, глянь, там пиццу, наверное, принесли. Я сейчас подойду! – стала быстро натягивать мягкий домашний костюм.

Слышно было, как мимо спальни протопал сын, потом звук открываемой двери и…

И тишина.

Вера метнулась в прихожую и обомлела.

В дверях стояли какой-то мужчина с небольшим пакетом и… Веру чуть не вывернуло. Бывшая свекровь. А из прихожей на них ошарашенно смотрел Вовка.

Немая сцена. К нам приехал ревизор.

Первым отреагировал мужчина. Прокашлялся и протянул пакет.

– Это… У вас из пакетов выпало.

Вера узнала пакетик, шуманит и бутыль уайт-спирита ей в супермаркете упаковали отдельно. Конечно, было бы досадно, если бы это все потерялось, но присутствие тут свекрови делало всю ситуацию запредельно абсурдной. Очевидно, до мужчины дошло. Он покосился на замершую статуей пожилую женщину и выдал:

– Кхммм… Видимо, когда машину закрывали, не заметили. Я решил занести. Я тут рядом живу. Извините.

– Спасибо, – пробормотала Вера и быстро взяла протянутый пакет.

Тот кивнул всем сразу, бросил еще один взгляд на бывшую свекровь и ушел. А вот Валерия Аристарховна осталась.

Повисло тяжело молчание. Вера не могла понять, как она вообще тут оказалась, зачем? Какого черта ей тут надо?! В воздухе аж звенело от напряжения. И вдруг это статичное противостояние нарушилось. Не дожидаясь приглашения, бывшая свекровь молча прошла внутрь.

Ни тебе здравствуй, ни можно войти? Как ее всегда бесила эта бесцеремонность, это показательно-презрительное отношение к плебеям!

Тяжело выдохнув и стиснув зубы, Вера пошла следом. Эта женщина застала ее в самый неподходящий момент, Вера и сама видела весь этот беспорядок как под микроскопом, каждая мелочь перла в глаза. По сердцу стал разливаться яд дикой досады и злости на себя.

– Почему ребенок открывает дверь кому попало? – холодно спросила Валерия Аристарховна, с брезгливостью оглядывая ее квартиру. – В дом может войти кто угодно, сделать что угодно.

Вовка уже не маленький, он почти с нее ростом, хотелось крикнуть Вере! В его возрасте дети уже достаточно самостоятельны и спокойно пользуются общественным транспортом. Что собственно, в ближайшее время и произойдет, когда она выйдет на работу. И вообще, она не собиралась воспитывать из сына оранжерейное растение. Это они, богатенькие сверхчеловеки, пусть сидят за семью замками да с сигнализацией. А они простые люди, им можно жить свободно.

Но да, Вера готова была признать, что в словах бабки есть доля истины, надо предупредить Вовку, чтобы дверь, кому ни попадя, не открывал. Впрочем, тот уже и сам все понял и сделал правильные выводы. Мальчик был неприятно поражен и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Все, довольно! Но только Вера собралась сказать дражайшей Валерии Аристарховне, что ей пора, как та деловито свернула в кухню. И замерла, уставившись на следы вчерашних посиделок. Грязную посуду, стаканы, початую бутылку коньяка и пустые винные бутылки на полу в уголке за холодильником.

– Я так и знала! – и такое торжество, победный блеск в глазах!

– Что вы знали, Валерия Аристарховна?! – не выдержала Вера.

– Что начнутся попойки, мужчины!

– Что…? – это было настолько неожиданно, что Вера даже растерялась.

– Для моего внука недопустимо оставаться в этом… хлеву, – она даже всплеснула руками для большей трагичности. – С безработной алкоголичкой матерью!

– Что? Что?!

Веру задело даже не то, что ее обозвали алкоголичкой, нет.

– Давно мой сын стал вашим внуком? Вы же его все эти годы в упор не замечали, так почему вдруг заинтересовались теперь?

– Потому что он Верховцев, – упрямо заявила старуха. – А Верховцеву здесь не место.

Все. Предел наступил.

– Знаете что, Валерия Аристарховна… Говорю вам второй раз, в третий раз повторять не буду, просто спущу с лестницы. Убирайтесь из моего дома, и чтобы духу вашего здесь не было!

Они застыли, глядя друг на друга и начисто забыв обо всем. Вдруг раздалось легкое покашливание:

– Э… Хозяйка… Извините, дверь была открыта, и я э… пицца. Это же 134 квартира? Заказ будете брать?

Вера отмерла.

– Да… Проходите, положите здесь. Я сейчас.

– Вот. Я же говорила! Дом открыт настежь, заходите кто угодно. Я этого так не оставлю, – проговорила бывшая свекровь и удалилась, оставляя после себя какой-то прямо осязаемый шлейф неприязни.

Паренек разносчик пиццы тоже ушел следом. Смущался, прятал глаза, конечно, не каждый день становишься свидетелем такой отвратительной сцены. Вера тяжело опустилась на стул и закрыла лицо рукой.

Как-то слишком много Верховцевых в ее жизни стало…

Господи милосердный, что плохого она им сделала, что они никак не хотят оставить ее в покое? Ведь ей же ничего от них не нужно, она им никто, так зачем же трепать ей нервы теперь?

– Ма, мы есть будем? Я все приготовил…

Вовка. Пока она сидела в прострации, убрал пакеты и накрыл на стол.

– Будем, конечно.

– Ма… – мальчик неожиданно подошел и неуклюже обнял ее. – Все будет хорошо, вот увидишь. Ма!

– Да. Да. – Прижалась к нему, слезы закапали.

– Ты не бери в голову, что она сказала. Ты же не такая. А она просто… старая женщина.

Действительно, что это она так расползлась? Ну подумаешь, очередная порция яда, мало их было в ее жизни?

– Не буду, – сказала Вера. – Давай, что ли, кушать, пока пицца еще не остыла?

Видя, что мать пришла в себя, ребенок просиял улыбкой и тут же ткнул пальцем в коробку:

– Мне чур вот эту, с курицей и грибами, и пепперони, и с беконом!

Не выдержала, рассмеялась.

Поесть, конечно, было хорошо. Вроде и сил прибавилось, и настроение после эмоциональной встряски хорошее вернулось, достаточно было вспомнить физиономию Валерии Аристарховны, когда она ее культурно попросила исчезнуть из их жизни. Однако где-то там, на дне, в глубине души скребли кошки. Похоже, Верховцевы от нее так просто не отстанут.

Остаток дня прошел в трудах. Как-то они с Вовкой по взаимному соглашению больше не поднимали тему, которую затронула внезапно озаботившаяся родством бабка Верховцева. Однако Вера, нет-нет посматривала в сторону сына, копошившегося в лоджии со своими бесконечными коробками.

Ему там было тесно, и даже расставив все в идеальном порядке и три ряда, все равно не уместится и половина. Все эти нависающие полки… Немного неосторожно дернется, ударится головой. Как Меньшиков в Березове*, блин.

Невольно приходила в голову мысль, а правильно ли она поступила?

Имела ли она право из-за личных обид и амбиций лишать ребенка привычного комфорта? Ну, перетерпела бы. Подумаешь, изменил, отправил ее на списание Верховцев, зато Вовке было бы хорошо. У них возможности, связи, деньги. Учеба за границей, перспективы. Все. Ради сына, ради его будущего и не то можно вытерпеть.