– Привет! – сказала я как можно более равнодушно.

– Привет, – ответила Ларка, удивленно втягивая носом, пропитанный духами воздух, – что это? Принимаешь ванну из парфюма?

– Да нет… – как можно беспечнее бросила я, – это домработница в родительской спальне прибиралась и мамины духи пролила.

– У вас же не было домработницы, – недоверчиво заметила Ларка.

– Теперь есть, – соврала я, но, испугавшись, что из-за моего вранья у нас в квартире будет жить посторонний человек, добавила, – приходящая.

– Ну, теперь твоя мама, наверно, ее рассчитает. Духи-то, судя по запаху, немерено стоят.

– Да у мамы еще один такой же флакон есть. Я его туда же на туалетный столик поставила, чтобы мама на домработницу не ругалась.

– Ну, ты добрая. Я свою наоборот в строгости держу, чуть что – говорю, что маме пожалуюсь, а она мне за это ДЗ по алгебре делает.

– Домработница? – удивилась я.

– Ага. Она у нас кандидат математических наук, в универе преподает, а уборкой подрабатывает, – поведала мне Ларка, и я пожалела, что не наделила свою навранную домработницу корочками университетского препода по математике – с алгеброй у меня тоже были не очень хорошие отношения.

– Покажи хоть, что за духи, – сказала Ларка и бесцеремонно зашагала к родительской спальне.

«Не поверила…», – подумала я и опустилась на пол, в ожидании ларкиной реакции от увиденного.

– Wow! – донеслось из спальни, – вот это да! Какой флакон! Это же топовый аромат сезона! Я о нем в «Космополитен» читала.

Я поднялась с пола и прошла в спальню. Судя по всему, Ларка поверила: на столике как ни в чем не бывало красовался хрустальный флакон, рядом с ним лежал томик Толстого, а от лужи и осколков не осталось даже следа, видимо навранная мной домработница уже успела все прибрать. Шляпа работала на славу!

На радостях я предложила Ларке чаю.

– Да нет, спасибо, я только что дома поела, – поспешила она отказаться.

– А у меня флорентийское печенье есть и эклеры из «Азбуки вкуса», – соврала я, назвав вкусности, которыми меня иногда угощали у Ларки дома.

– Тогда не откажусь, – согласилась Ларка, и мы пошли на кухню.

На столе, где еще пять минут назад ничего не было, красовалась коробочка с флорентийским печеньем и пластиковая упаковка с эклерами. Я включила электрический чайник и приготовилась заваривать чай.

– Ой! Давай без чая, – предложила Ларка, увидев коробку с надписью «Краснодарский».

– Да это только коробка такая, – успокоила я Ларку, вспомнив, что у них дома пьют только крутой чай. – Там коллекционный чай, собранный на вершине Эльбруса. Аромат – закачаешься.

– А что на Эльбрусе чай растет?

– А ты не знала? – «удивилась» я, – что у тебя по географии, детка?

Я плеснула кипятка в заварочный чайник, и по кухне поплыла волна сказочного аромата.

– Слушай, – не выдержала Ларка, – а откуда у вас все это: репетитор по английскому, домработница? Наследство что ли свалилось или твои предки клад нашли? – Ларка помнила, что родители мои преподавали филологию в университете, но, получая более, чем скромные зарплаты, ни за какие коврижки не расстались бы с любимой профессией.

– Да нет, – начала выкручиваться я, – просто мама сейчас дает частные уроки русского языка одному из сыновей султана Брунея, он в МГУ за папины деньги поступил, а с языком проблемы.

– А-а-а, – протянула Ларка, так что непонятно было, поверила она или нет. – А чего ж мебель не сменили? – заерзала Ларка на старом, видавшем виды диванчике.

– Да мы в новую квартиру на днях переезжаем, вон в том доме, – ткнула я пальцем в элитную новостройку, один из корпусов которой виднелся в окне, – поэтому сюда новую мебель и не покупали.

– Ничего себе… – Ларку аж пот прошиб от такого известия, – а по тебе не скажешь…. До сих пор, небось, телефон кнопочный…

– Ну, что ты! – как можно естественнее возмутилась я. – Мне еще на Новый год родители «десятку» подарили…

– Хr? – опешила Ларка, сжимая побелевшими от волнения пальцами свою «восьмерку».

– Xs, – с садистским спокойствием «добила» я бывшую подругу, и, видя, что Ларка поверила, полезла в задний карман джинсов, где вместо старенькой кнопочной Nokia уже лежал десятый айфон. Пока Ларка сравнивала мою «десятку» со своей «восьмеркой» я с удовольствием уплетала эклеры и думала: «Каким же вкусным может быть вранье!».

Ларка просидела у меня почти до вечера. Мы объедались флорентийским печеньем и эклерами, новые коробки которых появлялись сразу, как заканчивались предыдущие, стоило только соврать. Конечно, за это время мне пришлось еще много раз говорить неправду, зато у меня появились беспроводные наушники, джинсы Guess и еще куча вещей, о которых раньше я могла только мечтать.

Наконец, Ларка засобиралась домой. Уже в прихожей она вдруг попросила:

– Машк, а можно я в твоей шляпе сфотографируюсь?

– Конечно, – протянула я шляпу.

Ларка нахлобучила ее и повернулась к зеркалу.

– А мне идет, – с удовлетворением отметила она, – Знаешь, на следующей неделе мы с родителями летим в Лондон. Обязательно куплю себе такую. Ты не против?

– Да нет…

– Ну, что же ты? Сфотай меня! – Ларка протянула мне свою «восьмерку» и приняла точно такую же позу, как Анжелина Джоли на фото к интервью. – Жаль, конечно, от тебя уходить, – со вздохом сказала она, продолжая вертеться перед зеркалом, – но…

– Так посиди еще…

– Да нет. Мы сегодня с родителями идем на прием в Американское посольство. Через полчаса мама за мной должна заехать, а мне еще собираться…

– Тогда конечно… – с облегчением вздохнула я, с непривычки уставшая от общения с Ларкой.

– Ну, заходи… – сказала Ларка и, с сожалением расставшись со шляпой, потопала домой.

Закрыв за Ларкой дверь, я побежала на кухню убирать со стола, иначе пришлось бы врать родителям, откуда у нас появились столь изысканные яства, а врать я уже боялась… Выбрасывать остатки эклеров и печенья было жаль, но запихнуть их в себя я уже никак не могла. Загрузив последствия нашего с Ларкой пира в полиэтиленовый пакет, пошла выносить мусор. До возвращения родителей оставалось приблизительно полчаса. Выйдя во двор, я нос к носу столкнулась с мамой моего одноклассника Витьки Петюнина.

– Маш, ты не знаешь, куда Витька после школы пошел? Не могу до него дозвониться, трубку не берет.

– Сейчас, тетя Свет! Подождите секундочку… я, кажется, плиту выключить забыла… только никуда не уходите!

Сломя голову, я побежала домой за шляпой. Я специально оставила ее дома, так как больше не хотела врать, но… вспомнила, что Витька сегодня поспорил с ребятами, что после уроков, забравшись по строительным лесам на самый верх строящегося напротив школы дома, пройдет по узкому выступу на уровне седьмого этажа. Нет, я не Витьку пожалела, мне и в голову бы не пришло его жалеть, он был, что называется, «отмороженный» и жалеть его было бессмысленно… Я просто на мгновение представила, что будет с тетей Светой, когда ей скажут, что Витька сорвался с карниза.

Быстро открыв дверь, я побежала в свою комнату, вытащила пыльную шляпу, которую от греха подальше швырнула под кровать и выбежала на улицу. Витькина мама стояла у подъезда.

– Все в порядке, тетя Света! Витьку сегодня отправили на районную олимпиаду, – как можно беспечнее прощебетала я первое, что пришло на ум – видимо, он еще там, – там ведь телефоны отбирают, вот он и не может вам ответить.

– На какую еще олимпиаду? – опешила Витькина мама, – он ведь из троек не вылезает…

– Вы знаете, теть Свет, – начала выворачиваться я, – у нас учитель химии поменялся, так он говорит, что ваш Витька прирожденный химик, прямо Менделеев какой-то…