– Остальные давай, – притоптывая от нетерпения приказала она.
Я сняла рюкзак и стала копаться в нем в поисках кошелька. В рюкзаке у меня, как всегда, был беспорядок.
– Справа под «Физикой», – командовала тетка, – давай быстрее, а то красяга уйдет.
Я протянула ей две бумажки: пятьсот и пятьдесят рублей. Она выхватила их, словно не брала, а отнимала, сунула мне шляпу и быстро пробормотала:
– Врать нужно только, надев шляпу, иначе не прокатит. Поняла?
– Поняла… – ответила я в никуда, потому что странная тетка уже растаяла в воздухе словно ее и не было.
Если бы не шляпа, которую я держала в правой руке, можно было подумать, что все случившееся со мной в последние пять минут мне просто привиделось.
Шляпа была старая, мятая, словно вынутая из помойки или отобранная у какого-нибудь бомжа. Я почему-то поднесла ее к носу и понюхала. Нет, помойкой шляпа не пахла, наоборот издавала аромат каких-то благовоний, похожих на те палочки, которые папин брат, дядя Володя привозил из Индии. Но, все равно, надеть ее было выше моих сил. Я вообще не любила головные уборы, предпочитая им капюшоны курток и свитшотов. А тут шляпа, да еще такая стремная… «Неужели пятьсот рублей просто выброшены на ветер? – ужаснулась я, – Нет уж! Нужно по крайней мере проверить, надула меня эта сумасшедшая или нет!», – сказала я себе и напялила этот ужас. «Реакция общественности» не заставила себя ждать в лице Ларки Костальской из соседнего подъезда.
Когда-то в раннем детстве, мы играли в одной песочнице, потом ходили в одну школу и очень дружили. Но, в шестом классе родители перевели Ларку в престижный лицей, после чего она задрала нос, стала общаться со мной свысока, и дружба наша как-то «сошла на нет».
– Что это ты на себя нацепила? У какой-нибудь бомжихи отобрала? – ехидно рассмеялась Ларка.
– Эту шляпу мне, между прочим, дядя Володя из Парижа привез. Последний писк моды, – обидевшись, соврала я на ходу и добавила, – кстати, свое последнее интервью Анжелина Джоли давала именно в такой шляпе.
– Не смеши! – отбрила меня Ларка, но полезла в карман за смартфоном.
«Поверила или нет?», – гадала я, пока она копалась в интернете. Вдруг ее лицо вытянулось и застыло. Боясь поверить в удачу, я обошла неподвижную в удивлении Ларку и через ее плечо заглянула в смартфон. «Поверила!», – чуть не закричала я, увидев на дисплее голливудскую звезду в точно такой же шляпе, как у меня.
– Прикольная шляпка… – очнулась Ларка, – а что за фирма?
– Какой-то молодой дизайнер… не помню фамилию. Но, если это тебе так интересно, спрошу у дяди Володиной жены, она, наверно, знает.
– Спроси, пожалуйста! – заюлила Ларка, – и вообще, заходи как-нибудь, пообщаемся…
Когда-то я любила бывать у Ларки. Мы часами трепались обо всем на свете, устраивали «фотосессии», напялив на себя платья и бижутерию ларкиной мамы, пили вкуснющий чай, заедая его флорентийским печеньем из «Азбуки вкуса». Но в новом классе у Ларки появились новые подруги, и она перестала приглашать меня в гости. Поэтому, поборов в себе желание сказать: «Да, конечно, приду!», я с прохладцей ответила:
– С удовольствием бы… но мне сейчас некогда…
– А что так?
– Готовлюсь к городской олимпиаде по английскому.
– Да ну? Ты же с английским не дружишь…
Ларка и раньше «подкалывала» меня за мою неспособность к иностранным языкам, но, когда мы дружили, мне не было так обидно, а теперь, задетая за живое, я начала вдохновенно врать, не задумываясь о последствиях:
– Это раньше так было, а теперь у меня по английскому сплошные пятерки. Родители классного репетитора нашли, носителя языка. Между прочим, на Джонни Депа похож, – коварно добавила я, зная, что Ларка с ума сходит от звезды «Пиратов Карибского моря».
Я добилась своего. Известие о репетиторе, похожем на Джонни Депа повергло Ларку в глубокое уныние. Она даже не попыталась скрыть своего разочарования моими достижениями.
– Ну, ладно… Желаю успеха!
Ларка понуро потащилась к своему подъезду. А я побежала к своему – мне не терпелось открыть электронный дневник.
Пулей взлетев на третий этаж, я достала из рюкзака ключи и открыла дверь в квартиру. Минуя кухню, куда бы при других обстоятельствах непременно заглянула, побежала в свою комнату к компьютеру. Потом, одновременно молясь и чертыхаясь, ждала пока он включится и загрузится. Когда это, наконец, произошло, с замиранием сердца щелкнула мышкой, чтобы открыть электронный дневник.
Увиденное поразило меня до глубины души: вместо привычных четверок и полученной сегодня двойки в графе «английский язык» красовались… ни много ни мало, четыре пятерки, по одной на каждый день текущей недели! «Что за прелесть эта шляпа!» – подумала я и побежала на кухню, от радости у меня разыгрался зверский аппетит. По дороге на секунду остановилась перед зеркалом и, напялив шляпу, посмотрела на свое отражение. Шляпа явно была мне к лицу. «Шляпка моя, родная! Теперь даже спать в тебе буду!», – со слезами умиления подумала я. Я была решительно и бесповоротно счастлива!
Забежав на кухню, подняла крышку с кастрюли, стоящей на плите, и вдохнула запах маминой солянки, вкуснейшей солянки на свете. Взяв половник, наполнила глубокую тарелку и поставила ее в микроволновку, а затем открыла в хлебницу и отломила большой кусок ароматной чиабаты. «Жизнь удалась!», – подумала я через две минуты, доставая тарелку из микроволновки.
Я уже откусила кусок чиабаты и зачерпнула большой деревянной ложкой ароматную юшку, но заливистая трель звонка на входной двери заставила меня поперхнуться.
Родители были еще на работе, к тому же у обоих были ключи… Затопить соседей я не могла, так как даже не включала воду – мамы дома не было, следовательно об обязательном мытье рук перед обедом мне никто не напомнил. Осторожно на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок: на лестничной площадке стоял молодой мужчина, лицо его показалось мне знакомым. Он достал из кармана телефон, набрал номер, и, дождавшись ответа, стал с кем-то разговаривать по-английски…
«Неужели…», – пронеслось у меня в голове.
Ноги подкосились, и я опустилась на коврик в прихожей. Тут же зазвонил мой мобильник. На дисплее высветилось мамино фото. Я отползла подальше от двери и ответила на звонок.
– Ты где? – мамин голос звучал взволнованно.
– Дома, – прошептала я.
– Слава Богу! А я уже думала что-то случилось. Почему не открываешь? Джонни уже пять минут стоит у двери.
– Я в туалете.
– Так долго?
– Живот болит, наверное, съела что-то не то… Уже выхожу.
– Давай скорее, а то неудобно – он такой востребованный репетитор, у него каждая минута на вес золота. Позвони мне потом.
– Хорошо, – сказала я и пошла открывать дверь.
Теперь я поняла, почему его лицо показалось мне знакомым. Репетитор действительно, был похож на Джека Воробья.
– Hi! How are you? – сверкая белоснежной улыбкой спросил он, когда я открыла дверь.
– Fine, thank you…– ответила я, пропуская его в прихожую.
Он сразу направился в мою комнату, как будто и в правду был здесь не первый раз. «Плакала моя солянка!», – с горечью подумала я и обреченно пошла за ним. И тут произошло самое неприятное: у меня так скрутило живот, что мне ничего не оставалось, как крикнув вслед репетитору: «I ‘m sorry! I’ll be back in a moment!», – побежать в туалет. Хорошо, что моего словарного запаса хватило на эти незамысловатые фразы.
«Moment» затянулся на добрые пятнадцать минут. Оставшиеся полчаса урока я мучилась от своей полнейшей словесной беспомощности (Джонни, разумеется, говорил только по-английски) и «революции» в желудке. С облегчением закрывая за Джонни дверь, я подумала, что врать нужно аккуратнее, а то так можно черт знает до чего довраться. Но быть аккуратной с враньем оказалось труднее всего.
