За следующие четверть часа я ухитрилась соврать еще несколько раз. Два вранья обошлись без неприятных последствий: сказала интересовавшейся по телефону бабушке Ариадне Сергеевне, что уроки уже сделала – и тут же в моих тетрадках появилось аккуратно выполненное ДЗ; ответила на мамину smsку, что ковер в гостиной уже пропылесосила – и потемневший от пыли ковер вернул свой первоначальный бежевый цвет. А вот когда на вопрос учительницы музыки, почему я не на уроке (разумеется, обалдев от случившегося, я совсем забыла о музыкальной школе) пришлось соврать, что повредила указательный палец на правой руке… Тот самый палец так разнылся, что пришлось подумать об обезболивающем. Это вранье повлекло за собой вранье следующее, а соответственно и следующие неприятности.

Не найдя дома обезболивающих таблеток, я вышла на лестничную площадку и позвонила в соседнюю дверь – пенсионерку тетю Иру всегда можно было застать дома.

– Ой, Маша! Заходи! – радостно встретила она меня, – как дела в школе?

– Да, вроде бы, все нормально, – осторожно ответила я, – Теть Ир, а у вас не найдется чего-нибудь от боли в пальце.

– А что у тебя… Ой! – взвизгнула она, увидев мой распухший указательный, – а может тебе в травмпункт обратиться? Вдруг перелом?

– Да нет, теть Ир! Просто мячом ушибла на физкультуре, – мне очень нужно было, чтобы тетя Ира поверила, что это не перелом – очень уж не хотелось месяц ходить в гипсе.

– Ну так от ушиба-то как раз переломы и случаются… – не сдавалась тетя Ира, – рентген нужно сделать.

– Я уже сделала. Сказали все нормально, перелома нет, просто ушиб.

– А-а-а… Тогда ладно, сейчас поищу чего-нибудь… Пойдем со мной на кухню, у меня все таблетки в холодильнике хранятся.

Нестерпимая боль в распухшем пальце стала затихать. «Значит, поверила», – обрадовалась я. Мы прошли на кухню, где тетя Ира, открыв холодильник, стала доставать из него многочисленные коробочки с таблетками. «Это не то… и это не то….», – приговаривала она, словно колдуя. Наконец, нужная коробочка была найдена, тетя Ира вручила мне таблетку, стакан воды и проследила, чтобы я как следует запила лекарство.

– А что это за дрянь у тебя на голове? – вдруг заметила она мою шляпу.

– Да так… – замялась я, чтобы не соврать что-нибудь не то.

– Сними, не позорь семью! – тоном, не терпящим возражений, приказала тетя Ира и уже протянула руку, чтобы стащить с моей головы шляпу.

– Это мы в школе мюзикл репетируем, – выпалила я, – мне по роли такая шляпа полагается, вот я к ней и привыкаю.

– А-а-а, – заинтересованно протянула тетя Ира, – сейчас угадаю, что это за мюзикл! Это… – она сделала эффектную паузу, – «Моя прекрасная леди», а ты играешь Элизу Дулитл! Угадала?

– Ага, – ответила я, хотя слыхом не слыхивала ни о прекрасной леди, ни об этой Элизе, – ладно, теть Ир, я пойду, – пытаясь избежать дальнейших расспросов, а следовательно, и дальнейшего вранья, я выкатилась из тети Ириной квартиры.

– Я танцевать хочу! Я танцевать могу до самого утра… – неслось мне в след, видимо тетя Ира напевала что-то из того самого мюзикла.

Уже стоя у своей двери, я вспомнила, как, выходя на лестничную клетку, захлопнула ее, не позаботившись о том, чтобы взять ключи. «Ну, вот что теперь делать? – думала я, стоя у родного порога, – На улицу в тапочках не выйдешь… Родители вернутся домой не скоро… Если вернуться к тете Ире – заболтает до смерти…». И тут в моей голове родился план. «Зря что ли я купила эту дурацкую шляпу?», – решила я и позвонила в теть-Ирину дверь.

– Ты чего? – спросила она, открывая.

– Ключи у вас забыла, тетя Ир! Тут, в коридоре на тумбочке, – голос мой звучал достаточно нагло для того, чтобы она поверила.

– Сейчас, сейчас… – тетя Ира нырнула в темноту прихожей и… вынырнула с моими ключами.

«Вот так шляпа!», – подумала я в очередной раз и, поблагодарив тетю Иру, побежала к себе.

Закрыв за собой дверь, я задумалась: врать дальше или на какое-то время остановиться. И вообще, хорошее ли приобретение эта шляпа? С одной стороны – суперхорошее: благодаря шляпе «исправилась» двойка по английскому, само собой «сделалось» ДЗ на завтра, сам пропылесосился ковер… А с другой… С другой стороны, каждое вранье «цепляет» за собой следующее, с последствиями, которые так сразу и не предугадаешь… Нет, нужно остановиться. Конечно, хорошо бы наврать про какое-нибудь путешествие или что-нибудь еще в этом духе… «Не все сразу, – оборвал мои мечты внутренний голос, – ты сначала с тем, что уже наврано, разберись». И я послушалась. Нужно сказать, что мой внутренний голос бывает гораздо умней меня, и если бы я его слушалась, то многих глупостей не совершила бы. На всякий случай я сняла шляпу и забросила ее на антресоли, где хранились дорожные сумки и чемоданы. А чтобы отвлечься от мыслей о шляпе, я решила что-нибудь почитать. Взять это что-нибудь с книжных полок в моей комнате, где родителями была подобрана литература, которую мне, по их мнению, мне следовало бы прочитать, не захотелось. Я решила побаловать себя чем-нибудь «взрослым», взятым из книжного шкафа в родительской спальне. Я даже знала, какую книгу возьму. На третьей снизу полке справа стоял томик «Анны Карениной». Недавно родители ходили на этот мюзикл в Театр оперетты, а меня не взяли. «Тебе еще рано», – сказала мама. А если рано, значит там про любовь и про это самое… Ну, про то, о чем взрослые обычно не говорят при детях и вообще…

В полумраке «будуара», как в шутку называли родители свою комнату, царил горьковатый аромат маминых духов. Это были какие-то очень крутые духи, привезенные дядей Володей из Парижа. Хрустальный флакон причудливой формы украшал мамин туалетный столик.

Пройдя к книжным полкам, я практически наощупь нашла желанную книгу. Свет зажигать не хотелось, так было прикольнее. Держа в руке увесистый томик, подошла к зеркалу, в котором, как на старинной картине лишь угадывались мои очертания. Одной рукой сжимая книгу, другой потянулась к маминой шкатулке с «драгоценностями». Чтобы доставить себе полное удовольствие, я решила примерить мамины сережки с капельками аметистов. И тут произошла катастрофа. Книга выскользнула из моей вспотевшей от волнения руки, и упала прямо на хрустальный флакон, который, словно в причудливом танце, завертелся на полированной поверхности туалетного столика и полетел на пол. Комната сразу же наполнилась едким запахом концентрированного парфюма, только отдаленно напоминавшего аромат легких с горчинкой духов. Выйдя из оцепенения, я подбежала к двери и включила свет. Осколки хрусталя в желтой резко пахнущей лужице сверкали, как россыпь драгоценных камней в сказке о сокровищах в пещере Али-Бабы. Я побежала за веником и совком, но… на полдороги к кухне вспомнила, что у меня есть шляпа…

Закинуть шляпу на антресоли было просто, а вот достать ее оттуда – гораздо сложнее. Забравшись на стремянку, я тщетно шарила руками по пыльным чемоданам: по закону подлости, шляпа улетела в самую глубь. Только минут через пятнадцать, все в пыли и паутине, мы со шляпой спустились вниз.

Теперь нужно было придумать, как и кому соврать, чтобы исправить ситуацию. Мозги мои скрипели, как проржавевшие карусели на детской площадке возле нашего дома. Ну, предположим, я позвоню бабушке Василисе Петровне и скажу: «Ты знаешь, бабуля, я не роняла флакон с мамиными духами!». Разумеется, бабушка сразу поймет, что я что-то натворила, и ни за что мне не поверит. А если позвонить однокласснице Катьке Стародумовой и сказать, например, что… Мои размышления прервал дверной звонок. Дав себе слово, что открывать никому не буду, я тихонько подкралась к двери и заглянула в глазок. Там стояла Ларка! Собственной персоной. Видимо шляпа как у Анжелины Джоли и репетитор, похожий на Джонни Депа подняли мой рейтинг на высоту Останкинской телебашни, если Ларка сама прибежала ко мне. Нахлобучив шляпу, я открыла дверь.