Несколько минут прошли в полной тишине.

– Пить не хочешь?

– Джейк, – с упреком произнесла она.

– Господи, Джейк, разберись уже со всем этим, а? – прокомментировал Шейн с другого конца комнаты.

– Точно, черт побери, – добавил Шон. – Достал уже всех.

Тарин повернулась и посмотрела на Джейка, от неё не ускользнул убийственный взгляд, который он бросил на братьев.

– Разобраться с чем?

Киран кашлянул. Кейн опустил голову и ущипнул себя за переносицу. Иэн смотрел куда угодно, но не на неё.

Когда, в конце концов, Джейк удостоил её вниманием, она заметила в его глазах то, что не привыкла видеть – страх. Но в то же время под ним крылась стальная решимость, чувство, хорошо ей знакомое. У неё внутри всё похолодело. Какими бы ни были причины таких эмоций, они не сулили ничего хорошего.

– Могу я поговорить с тобой наедине? – странным, напряженным голосом спросил Джейк.

Тарин колебалась. В комнате воцарилась зловещая тишина. Ни единого звука, кроме глупых шуток некоторых спортивных комментаторов по телевизору. Никто даже не шелохнулся. Все словно застыли, как ледяные скульптуры. Тарин боязливо осмотрелась. Никто не взглянул на неё.

– Конечно, – наконец произнесла она, ещё раз оглядевшись в поисках хоть какого-то знака, намека. Ничего. – Пойдем.

Она вздохнула. Знала же, что когда-нибудь это произойдет, правда надеялась, что не так быстро. Ей теперь ничего не угрожало, она больше не нуждалась в их защите.

Поразмыслив немного, Тарин решила не являться миру в качестве пропавшей наследницы. Она привыкла жить скрытно и не имела ни малейшего желания когда-нибудь снова оказаться на публике. Джейк сообщил ей, что согласно завещанию её отца, если через десять лет не объявится ни один из родственников, кто смог бы претендовать на наследство, то всё состояние поделят между благотворительными фондами. А это ни много ни мало почти двадцать миллионов; Тарин не раздумывала дважды. Что ей делать со всеми этими деньгами? Они не способны дать то, что на самом деле значимо и в чем ты по-настоящему нуждаешься – уж этому-то жизнь научила её.

Так что теперь Тарин Мэлоун свободна и может начать всё сначала. Не было причин оставаться здесь дольше. Она собиралась уехать на Новый год. Самое подходящее и прекрасное время для любых начинаний.

А по существу, прошло всего-то три дня после Рождества. Ну и ладно. По крайней мере, за эти три дня она чудесно провела время, получила массу приятных воспоминаний, за которые можно держаться. Она любила этих парней и обязана им своей жизнью. Она верила, что когда-нибудь найдет способ сообщить им об этом.

Джейк взял её за руку и повел в свою комнату, остановившись у кровати, которую она делила с ним каждую ночь с тех пор, как Майкл выписал её из больницы. У постели, где они дарили друг другу райское наслаждение. Однако, сейчас он думал вовсе не об обольщении.

Холод сковал её тело. Ноги налились свинцом и не слушались. Страх сдавил грудь, стало трудно дышать. Она и подумать не могла, что будет так тяжело.

Тарин присела на кровать в мрачном ожидании слов, которые Джейк вот-вот собирался произнести. Он нервно вышагивал перед ней взад-вперёд. Прошло несколько минут, а он так ничего и не сказал. Неразборчивое бормотание под нос не в счет.

И хоть это её сердце было разбито, она, тем не менее, чувствовала себя виноватой перед ним. Выпроваживать кого-то даже на легкой ноте – не простое дело. И почему она тихонечко не смылась, когда имелась такая возможность? Так было бы куда гуманнее.

Он внезапно остановился и внимательно посмотрел на неё. Его глаза приобрели темный оттенок, цвет полуночи, а такого серьезного выражения на его лице ей никогда не приходилось наблюдать. Её пробрал ледяной озноб. Джейк сделал шаг в её сторону, затем ещё два. Тарин затаила дыхание. Вот началось…

Джейк остановился перед ней, глубоко вздохнул. Затем опустился на одно колено и взял её ладони в свои. Его руки дрожали.

– Тарин Мэлоун, не окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

Тарин охватило странное состояние, будто все чувства разом отключились. Сердце остановилось. Даже сглотнуть не получалось. Она буквально одеревенела, потому что ожидала чего угодно, но не этих слов. В голове не утихал монотонный гул. Она смотрела в ясные голубые глаза Джейка, и время будто замедлило свой ход. Кто бы мог сказать в тот момент, сколько прошло минут или часов, прежде чем она снова услышала его голос.

– Тарин? Ты меня слышала?

Кивать было выше её сил. Не без труда она моргнула. Нижняя губа слегка задрожала.

– Тарин, дыши, милая.

Ага, точно. Тарин резко вздохнула, благодарная за напоминание. Кое-как она заставила себя опустить взгляд и увидела в раскрытой маленькой коробочке невообразимо прекрасное кольцо с бриллиантом, которое сияло на черном бархате искристым светом.

Оно было изумительным. Один карат, по меньшей мере. Старинное серебро, обрамленное маленькими изумрудами. С одной стороны был вырезан причудливым узором, словно сделан из тонкого серебряного кружева, фамильный герб семьи Каллаган.

Тарин никогда не позволяла себе даже помечтать о чем-то подобном. Да, она грезила о Джейке, но даже в самых смелых фантазиях не могла представить себе такого. Да, он признался, что любит её, в то первое утро, когда они проснулись вместе – по крайней мере, она так поняла его – но больше ни разу не произнес слова на букву «Л».

Равно как и она. Она твердо решила, что если он повторит эсвоё признание, то она непременно расскажет ему о своих чувствах, о том, как безумно и безнадежно в него влюблена. Но он не сказал, и она промолчала. С каждым днем она все больше убеждала себя, что он так больше и не сделает этого.

– Ты хочешь жениться на мне? – выдавила она. – Почему?

Он рассмеялся, а потом нервно вздохнул.

– Потому что я люблю тебя, Тарин. Потому что с тех пор, как ты появилась в моей жизни, всё изменилось. Я даже думать не хочу о том, что ты выйдешь за эту дверь и никогда не вернешься. Я этого не переживу.

Последние несколько дней стали поистине восхитительными. Ведь закончился весь тот ночной кошмар, да и Джейк не покидал её больше чем на две минуты. Он был добрым и внимательным, предвосхищал каждое её желание, иногда даже раньше, чем она сама осознавала свои потребности. Это были лучшие дни в её жизни, даже если в глубине души она понимала, что чудо не будет длиться вечно.

– Ты любишь меня?

– Да, Тарин, я люблю тебя. Ты для меня – всё, детка.

В её крови забурлили крошечные пузырьки радости. Джейк и вправду сделал ей предложение. Невероятно! Фантастика! Этого она желала больше всего на свете.

И это было невозможно.

Реальность обрушилась с сокрушительной силой. Тарин не сумела скрыть эмоций, несправедливость судьбы нахлынула на неё как приливная волна.

– Я больше всего на свете этого хочу, – едва слышно прохрипела она, – но я не могу.

– Почему?

Она судорожно вздохнула.

– Потому что Тарин Мэлоун не существует. А Киара Фицпатрик умерла.

Она полагала, он с ней согласится, или, по крайней мере, как-то выкажет своё разочарование. Вместо этого, он улыбнулся.

– Да, Иэн предполагал, что ты можешь так сказать, – Джейк положил коробочку рядом с ней, подошел к ночному столику и вытащил из ящика большой конверт из прочной жёлтой бумаги. Он протянул ей пакет. Тарин удивленно посмотрела на Джейка.

– Давай же, – побуждал он. – Открой.

Тарин трясущимися руками расстегнула маленькую серебристую застежку. Отогнув клапан, она вытащила из конверта стопку официальных документов.

Свидетельство о рождении Тарин Киары Мэлоун. В нём была указана её настоящая дата рождения, однако всё остальное выглядело по-другому. Карта социального страхования. Водительские права. Кредитная история. Школьный аттестат. Всё.

Нет, это выше её сил.

– Теперь я существую?

Джейк кивнул.

– Вообще-то, я бы хотел поменять твою фамилию, – она тупо уставилась на него. – Ну, знаешь, – терпеливо объяснил он, – с Мэлоун на Каллаган.