Ощущение, что он предатель, не хотело его покидать. И тогда, в этот самый момент, он очень ясно понял, что любит Дину Элспет по-настоящему, а не просто увлечён, как было до недавнего времени. Находясь под впечатлением от своего открытия, Гарри представил, как ему придётся весь день провести в обществе мистера и миссис Уизли, искренне считающих его сыном и женихом их дочери. Радости выходило мало. На душе будто кошки заскребли. Наконец Гарри принял решение – он начеркал на бумаге, что лежала на столе рядом с кроватью Рона, что «всё хорошо, но он срочно должен быть в Лондоне»; взял свою сумку, попрощался внизу с Гермионой и четой Уизли, которых очень удивил его внезапный уход, и трансгрессировал к себе на Площадь Гриммо. Потом долго лежал в одежде на своей кровати. Всё обдумывал. Решил, что пока в гости к семейству Уизли ездить не будет.

Через некоторое время на Гриммо появилась встревоженная Гермиона. – Гарри, с тобой всё в порядке? – спросила она, заходя к нему в комнату. – Герм, у меня всё нормально, – ответил он ей, вставая с кровати. – Это Рон тебя прислал? – Нет, Рон не знает, что я сейчас здесь, – Гермиона оглядывала его с ног до головы. – Я удивилась, что ты так внезапно решил вернуться в Лондон. Я вышла в сад, а потом трансгрессировала сюда. В Норе все думают, что я гуляю на улице. Рон был очень удивлён твоим отсутствием. – Гермиона, я не хочу тебе врать, но мне надо побыть сегодня в Лондоне, и я не могу сказать почему. И у меня действительно всё хорошо. Если бы всё было плохо, то ты бы первая узнала. Ты же моя семья. – Хорошо, Гарри. Я верю, что у тебя всё хорошо. Тогда до вечера. – Да, счастливо, возвращайся, а то Рон будет ревновать. – Ему нечего ревновать, – Гермиона поцеловала Гарри в щеку и улыбнулась на прощание. Позже Гарри слышал, как внизу за ней захлопнулась уличная дверь. Часы на стене пробили двенадцать. До возможной встречи в кафе с его любовью – Диной Элспет – было несколько часов. У него есть время навестить крестника, который не будет его ни о чем спрашивать, и не будет ничего от него ожидать, а просто порадуется встрече с крестным. Гарри вышел из комнаты и через десять минут покинул квартиру.

====== Глава 12. «Легилименс.» ======

Гарри и Рон почти кубарем вывалились из лесных зеркал и побежали к площади перед зданием Академии. Было раннее утро понедельника двадцать первого декабря. Курсанты уже построились в шеренги для переклички. Гарри и Рон еле успели влиться в строй и заявить, что они прибыли, при этом от них на морозном воздухе поднимался пар. Джон Карпентер не преминул заметить: «О, кентавры вернулись!» В шеренге послышались смешки. Такого суматошного утра у ребят не было уже давно. А всё потому, что на прошлой неделе у Гарри закончилось отбывание наказания в резервации драконов, и в выходные все его сумки с одеждой, которая, несмотря на все заклинания, продолжала хранить запах драконов, были отданы на милость Кричеру. Последний выстирал всё, даже сумки, в том числе вытащил из карманов формы Гарри все аврорские вещи и примочки, а именно: пузырек с бадьяном, три номерка от магазина старой одежды, чтобы проходить через зеркала, пузырек с антидраконьей жидкостью, ручку и пару записок, деньги, кусок шкуры дракона (как сказал Гарри «на память»), два миниатюрных пузырька с жидкостью изменений, а также вынул из воротника безоаров камень, который был туда вшит. В понедельник утром, сумки начали наполняться обратно. А карманы формы оказались, к неудовольствию Гарри, безнадежно пусты. Видимо, Кричер к старости стал забывать о мелочах, и Гарри каждую минуту выкрикивал ему, что домовик должен вернуть хозяину. Когда всё вернулось на круги своя, оказалось, что они могут опоздать на построение. Они успели, но ещё долго потом приходили в себя после такой спешки. За завтраком первокурсники активно обсуждали предстоящий урок защиты от тёмных сил. По заявлению преподавателя Серапакиса Зиппи они должны были изучать легилименцию и окклюменцию. Но на урок, вместо ожидаемого преподавателя Зиппи, пришёл Атипус Шруд. Гарри не любил замены. Нелюбовь к ним осталась ещё с Хогвартса, когда каждый год появлялся очередной профессор защиты от тёмных сил, что не сулило ничего хорошего. В Академии это тоже практиковалось. Особенно часто это происходило на уроках зельеварения. Окрыленный Гарри с воодушевлением приходил на урок мисс Элспет, но вместо ожидаемой услады для его глаз иногда обнаруживал злющую Льялл Кладаг, бросающую молнии своим острым ведьмовским взглядом. Тогда Гарри понимал, что Дина на очередном задании Аврората. – Итак, курс, – начал профессор Шруд, – ваш преподаватель сделал вам сюрприз, не предупредив, что уроки легилименции и окклюменции в Академии провожу я. Для начала запишем теорию. Легилименс – это заклинание, позволяющее проникать в чужой разум, читать чужие мысли и видеть образы и воспоминания. – Теперь просто послушайте, – сказал профессор, облокотившись на край стола. – Умение пользоваться этим заклинанием называется легилименцией. Легилиментом быть сложно. Не достаточно просто установить зрительный контакт с вашим оппонентом и произнести вслух «легилименс», – профессор обвёл курсантов взглядом. – Нужно настроиться на проникновение в чужую голову. Сосредоточиться на своём желании, устремить внутренний взор на оппонента, как-бы атаковать его мысли, отбросив в сторону всё лишнее. – Среди самых известных легилиментов я назову Салазара Слизерина, Элизабет Бёрк, жившую в семнадцатом веке, и Воландеморта, о котором мы знаем не понаслышке, – продолжил профессор. – И все они отбыли в мир иной. В настоящее время в нашей стране живут десять – пятнадцать легилиментов и обычно они скрывают свои умения, кроме тех, кто промышляет добычей ламиевых шипов. Пятеро легилиментов работают в Министерстве магии, и я не буду называть их имена, – профессор сделал паузу, – ещё несколько разбросаны по учебным заведениям. В нашей Академии легилиментом являюсь я, и из-за этого сегодняшний урок мой, – профессор улыбнулся и начал медленно ходить по классу. – Среди курсантов Академии проводят уроки легилименции, чтобы выявить таких волшебников, так как их умения могут пригодиться Министерству в будущем, но они будут позже, – продолжил Шруд. – Но начнём мы с вами с простого. Моя задача на первом уроке познакомить вас с окклюменцией – умением противостоять легилименции. Всех авроров учат блокировать свой разум от проникновения извне, но не у всех это, к сожалению, получается. Окклюменция – это защитная практика. Достигается при отсутствии эмоций. Или если отбросить эмоции сложно, то вы можете контролировать проникновение легилимента путём сосредоточенности на информации, воспоминаниях, образах, которые вы готовы ему отдать. И это тоже считается окклюменцией. Курсанты сидели, затаив дыхание. У Гарри в голове проносились воспоминания его уроков окклюменции с Северусом Снеггом, его неудач и попыток выкинуть профессора из своей головы. Подвергаться вновь легилименции, когда у тебя в голове копошится кто-то чужой, перебирая, как карты, твою жизнь, Гарри ой как не хотелось. Тем более ему было что скрывать в своём прошлом от посторонних. Потом он вспомнил Воландеморта, их встречу в Министерстве магии на пятом курсе. Как Воландеморт забрался ему в голову. Гарри не знал, что тогда было, заклинание легилименции или обычная связь крестража с его создателем. Гарри тогда противопоставил ему свои самые хорошие, добрые воспоминания, и это сработало. «Вот, что мне нужно!» – подумал он, – «любые добрые воспоминания. Если не смогу сбрасывать легилименцию, то хотя бы смогу подсовывать тому, кто в моей голове, то, что сам захочу. Это я точно умею. Может быть тогда в Министерстве уже была окклюменция?» Гарри расслабился. Всё вставало на свои места. Может быть даже он сможет блокировать свой разум, как настоящий окклюмент, ведь крестража больше нет. – Сейчас, я по очереди буду вашим легилиментом, – сказал профессор, – чтобы вы могли понять на себе ощущения проникновения в ваш разум. И в будущем распознавать эти ощущения. Даю обещание, что никому не скажу то, что увижу. Вы можете попробовать блокировать моё вмешательство или дать мне воспоминания, которые выберете сами. Пока я буду работать с каждым из Вас по отдельности, остальные должны разделиться на пары и тренировать заклинание легилименции. И ещё, – профессор пробежался взглядом по аудитории, – кто-нибудь раньше из вас подвергался этому заклинанию? Все молчали. Рон посмотрел на Гарри, но тот даже глазом не моргнул. – Ну что ж, – сказал Шруд, – начнём по списку. Гарри наблюдал, как к профессору подходили по очереди курсанты. Шруд секунд десять подвергал их заклятию легилименции и отпускал. Пока дошла очередь до Гарри, в классе уже стоял шум от болтовни и частых выкрикиваний «легилименс». Гарри и Рон сидели рядом молча, при этом Рон нервно крутил в руках защитный амулет. Когда Шруд заглянул в список и произнёс «курсант Поттер», ладони у Гарри взмокли, и по лбу предательски скатилась капля пота. Он подошёл к профессору, спокойно встал перед ним и взглянул ему в глаза. Профессор еле слышно произнёс «легилименс». Тут же Гарри ясно ощутил в голове чужое присутствие. Он сосредоточился и стал с предельной четкостью вспоминать свои лучшие моменты жизни: пойманный первый снич на поле для Квидича; полёт на Клювокрыле на третьем курсе; письмо из Хогвартса в доме дяди Вернона, когда он узнал, что он волшебник; полёт на машине вместе с Роном; танец с Гермионой в походной палатке; улыбающееся лицо маленького Теда Тонкса, сидящего у него на руках. И всё это время он чувствовал, что профессор находится тут же рядом и видит тоже самое. А потом Гарри сказал себе «хватит». И образ Шруда исчез из его головы. Гарри моргнул. Профессор, обескураженный, стоял напротив него. Гарри улыбнулся, кивнул преподавателю и проследовал к своему месту. Всё получилось! Он справился! Когда он сел на своё место, то понял, что в классе стоит гробовая тишина. – Курсант Поттер справился на отлично с сегодняшним заданием, – произнёс Шруд, доставая свой успокоительный напиток из-за пазухи, – ему удалось дать мне выборочные воспоминания, а потом и вовсе блокировать свой разум. Все загалдели. Профессор, прилично отхлебнув из фляги, призвал курс к порядку и продолжил вызывать учеников. Гарри подмигнул Рону. Скоро будет его очередь идти к профессору. – Гарри, задержитесь после урока, – сказал профессор Шруд, когда занятие подошло к концу. Курсанты собирали свои вещи и медленно выходили из аудитории. Гарри проводил удивленного Рона взглядом и, когда дверь за последним курсантом закрылась, переключил внимание на подошедшего Шруда. – Гарри, расскажи мне, ты раньше тренировался окклюменции? – спросил пытливо профессор. – Да, но я не знал, что владею ей. – Кто был твоим учителем? – Профессор Снегг из Хогвартса, – ответил Гарри, – ныне покойный. – Да, я слышал о нём, – вздохнул Шруд и отпил из своей фляги. – Ну, ступай. Я более не задерживаю тебя. Гарри взял сумку и вышел из аудитории. В коридоре стоял запах горелых волос. Оказалось, что кто-то из курсантов решил подслушать под дверью, о чём будут разговаривать Шруд и Гарри, и драконья голова над дверным проёмом выпустила небольшую струю огня, чуть-чуть опалив волосы шпиона. Гарри рассмеялся, увидев опалённую макушку Кадди Кама, стоящего с испуганными глазами у окна в окружении однокурсников. Он подошёл к горе-шпиону и дружески потрепал его по голове. А потом начал чихать от едкого запаха дыма. Кадди Кам не выдержал и стал смеяться над собой и над чихающим Гарри. К их веселью присоединились еще несколько человек.