— Я прекрасно знаю, что вы должны, а чего нет! — рявкнул Люциус. — Вы должны были найти этот листок пергамента без моей помощи! Но вы его не заметили… Слава Мерлину, — добавил он. — Потому как это моё письмо, оно было адресовано мне, и я должен был получить его ещё три недели назад!

— Люциус, — Гермиона робко подошла к нему. — Что ты нашёл?

— Твой ответ, — он показал ей кусочек пергамента, глядя на неё теперь с обожанием. — Я, наконец, получил твой ответ.

Гермиона взяла в руки свою записку и, вздохнув, передала её мракоборцу, который пребывал в несколько озадаченном состоянии.

— Ты удовлетворён? — улыбнувшись, Гермиона взяла Люциуса за руки.

— Я счастлив. Я абсолютно счастлив, — выдохнул он, сжав её пальцы в своих ладонях. — И теперь я ещё сильнее желаю Алонзо самой мучительной и страшной…

— Тихо-тихо, — зашептала Гермиона, принимаясь гладить его по рукам и беспокойно косясь на мракоборцев.

— Так что это за записка такая? — раздался голос одного из них.

Люциус только прикрыл глаза.

***

Тщательно осмотрев кабинет Алонзо и лабораторию, и не найдя там больше ничего примечательного, Люциус и Гермиона в сопровождении тех же двух мракоборцев отправились в Азкабан. Путь до мрачной крепости, возвышавшейся на небольшом острове, затерянном посреди Северного моря, лежал через цепь порталов и трансгрессионных тоннелей, которые показались Гермионе бесконечными. По мере приближения к цели, она также не могла не отметить, как волнение Люциуса становилось всё более и более заметным: лицо его вытягивалось и бледнело, а в глазах всплывала, будто бы из самых недр души, вымученная и какая-то очень болезненная тоска.

Когда же они наконец добрались до самого последнего портала, находившегося на берегу одного из Шетландских островов, Люциус впал в такую глубокую задумчивость, что почти перестал реагировать на обращавшихся к нему мракоборцев.

— Мистер Малфой, я попрошу вас и миссис Малфой, взяться за ручку этого старого штурвала по моей команде, — произнёс в очередной раз один из них.

Люциус смотрел в этот момент куда-то вдаль, на море.

— Мистер Малфой, вы нас слышите? — сдвинув брови, уточнил второй.

— Люциус! — Гермиона дёрнула его за локоть.

— А? — он обратил на неё отрешённый взгляд.

— Люциус, нам надо взяться за ручки этого штурвала по их команде, — тихо, но вкрадчиво произнесла она.

С удивлением он уставился сперва на мракоборцев, будто бы заметил их только сейчас, а затем на старый, деревянный штурвал, лежавший перед ними на земле.

— Вы готовы? — терпеливо уточнил стриженый. — На счёт три?

— Да, — губы Люциуса нервно дрогнули. — Командуйте.

В следующий момент все они присели на корточки и на третий счёт коснулись руками штурвала, который затянул их в очередной портал.

***

Когда бесконечное кручение пространства вокруг них завершилось, и Гермиона вновь ощутила под своими ногами плотную каменистую почву, то открыла глаза. Первым, что она увидела вновь было море, бушующее и неистово бьющееся о голые чёрные утёсы, над которыми беспокойно вздымались стаи птиц. Затем она оглянулась и увидела её.

Азкабан.

Гермиона никогда ещё не бывала здесь. Она всегда подозревала, что треугольная в сечении крепость эта, о которой ходило столько зловещих историй и легенд, велика и производит должно быть весьма неизгладимое впечатление, но то, что Гермиона испытала теперь, оказавшись рядом с этой страшной тюрьмой наяву — не шло ни в какое сравнение с тем, что она когда-либо могла себе вообразить.

Крепость была не просто большой — она была громадной. Она возвышалась так высоко вверх, буквально пронзая налитое свинцовыми тучами небо, закрывая своей тенью всё вокруг, отчего в душе не возникало ничего кроме безысходности. От нахлынувших чувств, у Гермионы даже перехватило дыхание, и она невольно очень крепко прижалась к стоящему рядом с ней Люциусу, ощутив в следующий момент, что он буквально дрожал всем телом. Как только она прислонилась к нему, однако, дрожь его прекратилась, и он с жаром погладил её по плечу.

Гермиона подняла глаза на его лицо. Люциус смотрел на неё с беспокойством.

— Всё в порядке? — прошептал он одними губами, и она только кивнула, отстраняясь от него слегка, но тут же вцепляясь отчаянно в его локоть, словно он мог куда-то испариться, оставив её здесь с этой страшной, наполненной страданиями цитаделью один на один.

— Пойдёмте мистер Малфой, — раздался голос мракоборца. — Мистер Снейп и мистер Поттер, должно быть, уже там.

— Прекрасно, — учтиво кивнул Люциус, и они с Гермионой двинулись в сторону Азкабана.

Безжизненные скалистые территории, по которым они шли до входа в крепость тянулись вокруг на немалые расстояния, позволяя осознать, что остров, на котором находилась тюрьма, был совсем не крошечным и магия, необходимая для его сокрытия от посторонних глаз, действительно была велика. Минуты проходили за минутами, а они всё шли и шли, под неусыпным взором кружащих над ними хищных птиц, по определению считавших, видно, всякого, сюда пришедшего, своей будущей пищей.

Дорога показалась Гермионе вечностью, пока они, наконец, не оказались у окружавшего Азкабан сплошного забора и его огромных каменных ворот с грубыми, под стать башне, железными решётками, прутья которой в обхвате были не меньше ноги взрослого мужчины. Над сводом ворот их приветствовала зловещая надпись: «Покайся всяк, ибо путь кончается здесь». Подняв свои палочки, мракоборцы сотворили невербальные заклятия, и решётчатые двери с громким, изрывающим слух, а заодно и душу, скрежетом отворились.

Гермиона судорожно втянула носом промозглый воздух, Люциус с шумом сглотнул, и, прижавшись, друг к другу как можно теснее, они шагнули за ворота.

Территория перед башней, была уже не такая каменистая, здесь кое-где на земле виднелись даже клочки мха и порознь, то тут, то там, росли низкие скрюченные деревья, в основном иссохшие или имевшие совсем чахлую грязно-зелёную листву. И вся эта, скудная грубая почва под ними холмилась, источая сырой и печальный запах могил.

Когда Гермиона поняла, что неровный рельеф тюремного двора есть ни что иное как сплошное, копанное и перекопанное, должно быть уже сотни раз, кладбище, из глаз её начали сами собой сочиться слёзы. Её стало трясти так, что зуб не попадал больше на зуб, а ноги сковало судорогой. В этот момент Люциус резко остановился и обратил на неё очень внимательный взгляд.

— Может тебе не следует туда идти? — спросил он, сжимая руками её плечи. — Давай я попрошу их вернуть тебя на Шетландские острова, и ты дождёшься меня там?

Гермиона очень хотела сказать «да», она очень хотела уйти отсюда прямо сейчас и больше никогда не возвращаться в это страшное, высасывающее из её души всю радость даже без присутствия дементоров место.

— Нет, — вопреки этому сказала она, закрывая глаза и изо всех сил заставляя клетки своего тела прекратить дрожать. — Я должна наконец узнать, где тебе довелось жить целый год…

Люциус только прикоснулся губами к её лбу, после чего они продолжили свой путь.

Пересёкши наконец двор, они подошли к сводчатому входу с большими деревянными дверьми, серыми и облезшими, способными вызывать при взгляде на них лишь уныние и печаль. Когда же они распахнулись, из недр открывшегося взору коридора, походившего больше на пещеру, наружу лился тусклый подрагивающий свет горящих где-то в самой его глубине факелов. Коренастый мракоборец вошёл туда первым, а длинноносый отправился следом за Люциусом и Гермионой, плотно закрывая дверь изнутри.