— Спасибо, — кивнула она.

— И я подумал, — продолжил он. — Что сегодня хороший день для того, чтобы признаться тебе кое в чём.

— Джастин! — Гермиона вспыхнула, все её мысли сейчас были поглощены Люциусом и Кристи, и она совсем не была готова слушать его.

— Нет. Позволь мне на этот раз закончить, иначе я боюсь, что…

— Ой, здесь кто-то уже сидит! — раздался визгливый женский голос. Джастин и Гермиона обернулись.

Сердце у Гермионы готово было выскочить из груди — это была Кристи, она повисла у Люциуса на руке и глупо засмеялась. Было видно, что она уже порядком перебрала шампанского. Гермиона машинально поднялась со своего места. Люциус тоже замер. Пару мгновений они пристально смотрели друг на друга, после чего Люциус отвёл взгляд и, пробормотав что-то своей нетрезвой спутнице на ухо, они удалились. Не сказав Джастину ни слова, Гермиона быстрым шагом покинула оранжерею, оставив его в одиночестве и недоумении.

Снова очутившись в бальном зале, Гермиона почувствовала облегчение. Она знала, что поступила с Джастином не хорошо, но совсем не была готова получить сейчас от него признание в любви или предложение начать отношения. Гермиона боялась того, что была готова сказать Джастину «да», а потому совершенно не желала приближать этот страшный момент. Страшный, потому что согласие которое она могла ему дать, было только частью того отчаяния, которое жило в её душе последние месяцы, а сдаваться этому отчаянию вот так просто она совсем не хотела.

Чья-то крепкая рука внезапно схватила её за локоть. Гермиона не успела ничего понять, она только повернула голову и увидела Люциуса. Быстрым шагом он вёл её сквозь толпу к выходу. Покинув бальный зал, они молча сели в лифт и поехали на пятый уровень. Миновав пустынный коридор, Люциус распахнул дверь своего кабинета и буквально втолкнул туда Гермиону, которая от неожиданности чуть не упала на стол.

— Наконец-то, — прорычал Люциус, набросившись на неё. Его горячие губы обожгли её щёку, шею, плечо. Издавая почти звериное рычание, он содрал с неё тонкие бретельки платья, обнажая аккуратную грудь. Погладив её рукой, он припал к набухшим от возбуждения соскам губами, почти уложив Гермиону на стол.

В голове у неё всё смешалось. Первые минуты она почти отдалась этому чувству, этому помутнению рассудка. Она откинулась назад, погрузив пальцы в длинные светлые волосы Люциуса, но что-то внутри неё воспротивилось происходящему. Воспоминания нахлынули на неё. Перед внутренним взором предстала эта пьяная дура Кристи. Если бы Гермиона не попалась Люциусу сейчас на глаза, если бы она не пребывала после несостоявшегося разговора с Джастином в столь растрёпанных чувствах и не представляла для Люциуса лёгкую добычу, на её месте, на этом самом столе лежала бы сейчас Кристи!

— Нет! — воскликнула Гермиона, изо всех сил отталкивая Люциуса. Лицо его побагровело, между бровей пролегла глубокая складка. Гермиона прикрыла свою оголённую грудь рукой.

— Не время строить из себя святую невинность, — зло выплюнул он. — Когда мы поднимались сюда на лифте, ты прекрасно понимала, куда и зачем мы идём.

— Нет! — снова повторила Гермиона. — Я ничего не понимала. И до сих пор я не понимаю, зачем я тебе нужна! Под тебя с превеликим удовольствием ляжет любая секретарша. Вот, хотя бы эта Кристи! Она была на всё согласна уже там, внизу, но ты зачем-то вытащил сюда меня!

— Мне не нужна, никакая чёртова Кристи! — Люциус одной рукой обхватил Гермиону за талию, а другой сжал её запястья.

— В отличие от меня у неё хотя бы классные сиськи!

— Сиськи у неё конечно классные, но хочу я твои.

— Да, что ты заладил одно и то же! — всхлипнула Гермиона.

— А я не знаю, почему я тебя так хочу! Что ты со мной сделала, а? — Люциус потряс её, сдавив руки Гермионы так сильно, что она застонала. — Почему каждую ночь, засыпая, я вижу, то, как ты опускаешься передо мной на колени? Как твои губы обхватывают мой член, — он провёл рукой по её лицу. — Почему я так хочу попробовать тебя на вкус, узнать какая ты там? Почему мысленно я всё время возвращаюсь к тому моменту, когда мои пальцы внезапно обнаруживают, что под платьем на тебе ничего не надето? — припав к её шее, он с шумом втянул носом воздух. — Почему твой запах так на меня действует?.. Меня бесит вся эта одежда на тебе… Хочу, чтобы ты стонала и извивалась подо мной от наслаждения, так, словно тебя пытают Круцио.

В коридоре раздались чьи-то приближающиеся шаги. Когда они оба только ворвались сюда, Люциус забыл запереть дверь и теперь, он почти с ужасом посмотрел на столь опрометчиво оставленную им щель. Оттолкнув от себя Гермиону так, что она едва не упала, он бросился к двери и запер её. Шаги миновали кабинет и растворились вдали коридора. Гермиона тихо засмеялась.

— Если бы я только знала… Я бы никогда в жизни не пришла к тебе той ночью. Ты больной псих! — выплюнула она.

Воцарилось молчание. Гермиона поправила верх платья, надевая содранные Люциусом с её плеч бретельки.

— О, Мерлин, — произнесла Гермиона. — Мне нужно вниз. Я оставила Джастина одного, в такой момент! Что он теперь подумает…

— Ой, да брось! Зачем тебе этот нескладный юнец? — презрительно усмехнулся Люциус. Он снова начал медленно приближаться к ней. — Нашла себе жалкое подобие Северуса… Уж я-то знаю, что тебе надо в действительности.

— Откуда ты можешь знать, что мне надо? — прошептала она. — Почему ты вообще считаешь, что знаешь меня? Кто ты такой, чёртов Люциус Малфой, Пожиратель смерти, что считаешь себя способным понять меня? — Люциус замер на месте в нескольких шагах от неё. Губы его нервно дрогнули. — Если хочешь знать, я всё ещё презираю тебя. Ты жалкий ничтожный слизняк, разрушивший сотни жизней ни в чём не повинных людей! Ты убивал, пытал, мучил во славу своего мерзкого хозяина. Ты слуга! Раб, только и способный, что извиваться как уж на сковородке, ради собственный выгоды! Думаешь, я забыла, как ты держал в своих подвалах меня и моих друзей? Ты отнял у Луны Лавгуд три месяца её жизни! Три месяца её невинной детской жизни она провела в твоём чёртовом сыром подвале с вонючими крысами! Три месяца она питалась отбросами и справляла нужду в ведро, слушая по ночам стоны пытаемого тобой несчастного старика Олливандера, такого же чистокровного волшебника, как и ты сам, между прочем! Три месяца Луна думала, что скоро умрёт. И, что ты получил в итоге? Как расплатился за все то зло, что причинил? Вот! — она развела руками. — Это тёплое место начальника бюро в Министерстве! Где, эта чёртова справедливость? Почему, ответь мне, ты не гниёшь сейчас в Азкабане? И как ты можешь после всего, что сделал допускать хотя бы мысль о том, что можешь быть каким-то образом нужен мне?

Гермиона замолчала и звенящая, почти оглушительная тишина упала на их с Люциусом плечи. Медленно, почти бесшумно он подошёл к входной двери и также медленно отпер её.

— Убирайся, — прошептал он.

Гермиона не шелохнулась.

— Убирайся! — взревел он. В два шага Люциус преодолел разделяющее их расстояние, и грубо схватив за плечо, вытолкнул Гермиону из своего кабинета. — Вон!

Дверь с грохотом захлопнулась, и Гермиона осталась одна в темноте длинного пустого коридора.

***

День спустя Гермиона стояла под дверью квартиры с номером 35. Цифра пять была почти стёрта. Гермиона нажала на звонок. Секунды ожидания показались ей вечностью, и ей ничего не оставалось делать, как только рассматривать блеклый след цифры пять оставшийся на маленькой металлической табличке.