Зал был полон, когда Гермиона наконец-то спустилась вниз. К этому времени МакГонагалл уже сказала своё вступительное слово и открыла бал. Начались танцы. Северус не танцевал, он ожидал Гермиону у лестницы и, заметив её, мгновенно поспешил к ней на встречу.

— Выглядишь как всегда изумительно, — проговорил он. — Вот только… — Снейп приподнял одну бровь. Взгляд его остановился на голой, беззастенчиво выглянувшей коленке Гермионы. — Не слишком ли длинные разрезы?

В следующую секунду коленка скрылась в складках юбки. Гермиона сделала вид, что несколько смущена. Оправив ткань, она несмело посмотрела на Снейпа и с наслаждением ощутила его взгляд на каждом изгибе своего тела.

— Немного откровенно? — невинно поинтересовалась она. — Я хотела зашить разрезы, но у меня не хватило времени…

— Что ж, боюсь, у тебя сегодня не будет отбоя от ухажёров, так что, будь так любезна: посвяти первый танец мне, — хмыкнул он.

— Я могла бы посвятить тебе все свои танцы, если бы ты только захотел, — выдохнула Гермиона.

Северус ничего не ответил, заиграла музыка, и он притянул её к себе, обхватив Гермиону за талию.

— Я не могу понять тебя, Северус Снейп, — зашептала Гермиона, чувствуя с каким жаром его руки прикоснулись к ней. — Тебе нравится, когда ты чем-то обладаешь и в тоже время не обладаешь одновременно. Тебе нравится это процесс. Эти душевные муки…

— Гермиона, не стоит, — предостерегающе произнёс он.

В мягком тоне его голоса она с отчаянием различила холод и ощутила, как между ними снова словно бы выросло невидимая стена. Воцарилось молчание.

— Люциус был ужасно зол на тебя, — первым прервал его Снейп. — Зачем ты разрушила его скульптуру? Было в этой стеклянной змее что-то любопытное.

Гермиона усмехнулась.

— Не вижу Малфоя в зале, он придёт?

— Собирался… Какая ему разница, в конце концов. Хотя, думаю, он искренне желал сделать что-то полезное.

— А вышло так, что у меня пропал весь день. Но что я могла сделать за пять часов? — Гермиона сдвинула брови и провела взглядом по наполовину отмытым от серебра стенам и разноцветным диванам. — Зал в итоге выглядит отвратительно!

— Да, просто ужасно! — улыбнулся Северус. — Такого безвкусного оформления на моей памяти ещё не было! Хорошо, что МакГонагалл приглушила свет.

Гермиона тихо рассмеялась, уткнувшись Снейпу в плечо.

С ним она станцевала ещё два раза, после чего Гермиону пригласил профессор Флитвик, для танца с которым ей пришлось снять туфли. Потом она станцевала с новым обаятельным, но безнадёжно женатым преподавателем нумерологии и парой смелых семикурсников с Гриффиндора, которые отчаянно краснели и робели, приглашая Гермиону на танцы, после чего она наконец-то улучила время для отдыха и поспешила к столу с закусками, около которого Северус уже беседовал с Люциусом. Появление последнего прошло для неё незамеченным, да и держался он сейчас весьма скромно. На плечи Люциуса была накинута повседневная тёмно-зелёная мантия, волосы собраны в аккуратный хвост. Гермиона смекнула, что после утреннего фиаско, настроения наряжаться у него очевидно не было.

— Мистер Малфой, — Гермиона улыбнулась ему самой дружелюбной из всех возможных улыбок.

— Мисс Грейнджер, — он слегка поклонился, ничем не нарушив свой невозмутимый вид. — Выглядите прекрасно!

— Благодарю, — Гермиона взяла со стола бокал с шампанским. — Надеюсь, я не слишком вас обидела сегодня утром.

— Ну что вы, сущие пустяки, — отмахнулся он. — Какие тут могут быть обиды? Я и правда немного перестарался с оформлением.

В следующую минуту к ним подошла мадам Трюк и пригласила Северуса на танец, так что Гермиона с Люциусом остались наедине. Пару мгновений они молчали.

— Прошу прощения, — проговорила Гермиона, которая вспомнила, что почти ничего не ела с самого утра. — Вы не могли бы передать мне вон тот эклер.

Она указала пальцем на тарелку с аппетитными свежими пирожными, обильно политыми шоколадом.

— Вот этот? — Люциус указал пальцем на самый большой из них.

— Нет-нет, — сказала Гермиона. — Вот тот поменьше, пожалуйста.

— А может быть всё-таки этот, который побольше? — зачем-то переспросил Люциус.

— Нет, мне нравится тот, что поменьше.

— Да? А я полагал, что вы любите, когда побольше! — наигранно удивился Люциус.

— Что это вы имеете в виду? — Гермиона недовольно сдвину брови.

— Ну, это же так приятно, класть в рот что-то большое… не находите? — губы Люциуса скривились в плохо сдерживаемой улыбке.

— Вы что издеваетесь? Дайте сюда чёртов эклер! — прошипела Гермиона, сжимая в руке бокал. — Иначе я выплесну это шампанское вам в лицо!

— Ну почему же вы так злитесь? — не унимался Люциус. — Я ведь видел, что вы давно проголодались. Вас в Хогвартсе держат на сухом пайке, а с вами так нельзя, уж я-то знаю. Ваши разрезы просто кричат об этом! Вот я и подумал предложить вам эклер побольше.

— Какой же вы мерзкий! — процедила сквозь зубы Гермиона. Грудь её беспрестанно вздымалась под плотной тканью платья, которое внезапно показалось ей тесным. Ненависть к Люциусу вспыхнула в ней с новой силой.

— Почему же вы тогда всё ещё не выплеснули мне в лицо шампанское?

— Не хочу скандалить при всех.

— А я бы хотел посмотреть на то, как вы бьётесь здесь в истерике.

Гермиона чувствовала как её лицо и без того уже малиновое от злости, исказила гримаса отвращения. Люциус весело рассмеялся и, взяв с подноса эклер, именно тот, который она просила, надкусил его своими ровными белоснежными зубами.

— Да, вы были правы, этот вкусный! Действительно. Размер ничего не решает!

— Клоун! — Гермиона опустила свой бокал на стол. Она вдруг почувствовала себя полностью опустошённой и была готова разрыдаться, но голос Минервы, призывающий всех собравшихся проследовать к котлам с волшебными свитками, помог ей взять себя в руки.

Через несколько минут руки Гермионы, правда, снова затряслись, как только она извлекла из огромного хрустального котла небольшой свиток и с немалой досадой прочитала на нём, уже набившее ей оскомину имя. Надпись «Люциус Малфой» словно бы насмехалась над ней. Не малых усилий Гермионе стоило не закричать от злости.

— Какое интересное совпадение, не правда ли? — искренне подивился Люциус, когда она подошла к нему и серебряная нить между ними стала совсем короткой.

— Что-то мне подсказывает, что это не совпадение, — ноздри Гермионы раздулись. — Мне кажется, или вы чего-то хотите от меня?

— Мерлин упаси! — воскликнул Люциус.

Началась музыка. Гермиона сделала шаг ему на встречу, вкладывая свою трясущуюся от негодования руку в его ладонь. Другая рука Люциуса, обжигающе горячая, легла на её поясницу. Он настойчиво прижал Гермиону к себе, и они начали танцевать.

— Вам ещё не надоел этот цирк? — спросила Гермиона, пытаясь хоть немного отстраниться от него. В нос ей ударил тот самый запах — запах Люциуса Малфоя, терпкий, душный, буквально обжигающий ей лёгкие, от которого Гермионе снова стало невыносимо дышать. Словно бы почувствовав это, Люциус прижал её ещё крепче. Руки его превратились в металл.

— Может быть, мне просто нравится выводить вас из себя, — проговорил он ей на ухо. Горячее дыхание Люциуса обожгло Гермионе кожу. — Вы такая хорошенькая, когда беситесь.