Сцена, разыгравшаяся на моих глазах, столь обычная в природе, но с таким нетипичным финалом, не давала мне успокоиться. Не раз мне приходилось видеть стычки и среди животных покрупнее, и с более драматичной развязкой, но в том, что я увидел сейчас, было что-то не так. Точнее, не так, как мне представлялось это ранее. Я видел, что перевес сил был явно не на стороне победителя. Что же все-таки там произошло, и чему все это должно меня научить? По крайней мере, я не сомневался, что все это «представление» было разыграно лишь с одной целью: дать мне что-то понять. Но что именно это, я не мог найти объяснение.

Почему самцы решают в поединке, кто будет обладать самкой, понятно и легко объяснимо: это один из фундаментальных законов мироздания, вид продолжают наиболее выносливые и сильные особи. Так заведено в природе, и законы ее были созданы одновременно с ней. Нарушить их под силу только Тому, кто их создал. И если такое происходит, значит, есть серьезные причины, подтолкнувшие к тому, последствия чего бывают тоже весьма и весьма значительными. И факт, что решающий выбор был сделан не в поединке между самцами, а именно самочкой, причем не под властью природных инстинктов, а скорее движимой чувствами (которые, вероятно, были даны ей вопреки законам животного мира), убеждал меня в том, что здесь действительно произошло нечто необыкновенное.

Так незаметно, за размышлениями, я подошел к границе города.

Людей на улицах почти не было, уже смеркалось, и лишь изредка одинокие прохожие да уставшие после длинного дня машины нарушали неподвижность воздуха. Я шел не спеша, времени было предостаточно, и я мог пройтись по аллеям парка, что у самой набережной, и собраться с мыслями. Тем более что от встречи, до которой оставалось чуть больше часа, может быть, зависит мое будущее. Какое-то необъяснимое чувство подсказывало мне, что этот старик что-то знает… Что это за сюрприз, который он пообещал мне? Его хитрый прищур и доверительная улыбка почему-то обнадежили меня, я впервые за последние годы поверил, что все еще можно изменить, и жизнь скитальца для меня закончится. И зачем он расспрашивал меня, сколько мне лет и откуда я родом?

Было ровно пол-одиннадцатого, когда я подошел к дверям небольшого ресторанчика, над входом в который красовалась вывеска со смешным названием: «Три гиппопотама». Сердце мое стучало чуть сильнее обычного, но я уже успел успокоиться или, по крайней мере, придать себе безразличный вид. Внутрь вели довольно крутые ступеньки, но в зале для посетителей оказалось довольно уютно, а массивные деревянные столы и такие же стулья внушали спокойствие и доверие. Пейзажи дикой природы на стенах навевали мечтательность и помогали расслабиться.

Людей практически не было, и, обведя взглядом пространство перед собой, я выбрал столик у стены, над которым висела огромная картина с видом болота, поросшего осокой, торчащей из воды мордой бегемота и летящими в облаках утками, и сел там. Судя по всему, я прибыл первым на место встречи и настроился ждать с покорностью, как ждут моряки благоприятного ветра, а рыбаки – удачного лова.

Бойкий официант подбежал ко мне с сияющей улыбкой, которая не сходила с его лица, даже когда он разговаривал, и спросил, что я буду заказывать, но я сказал, что жду человека и, возможно, возьму что-нибудь чуть позднее, а пока попросил у него стакан холодной воды. Он удалился и тут же вернулся, уже без той поспешности, как вначале, оставил воду на моем столе и возвратился за стойку бара, где возобновил, видно, прерванную беседу с милой молодой девушкой, стоявшей у кассы.

Минуты ожидания тянулись очень тягостно, но я старался не думать о времени и сосредоточил все свое внимание на запотевшем от содержимого стакане. Я сделал глоток и почувствовал, что моя голова как-то враз стала тяжелой и тяжесть эта стала разливаться по всему телу. Но в то же время пришла приятная легкость, как будто с души свалился камень. Появилась ясность мыслей, какой никогда до сих пор я не чувствовал, мне даже стало казаться, что я могу, если захочу, видеть предметы и людей изнутри. Странное чувство… И пока я старался с ним освоиться, прямо передо мной выросла фигура того самого старика. Его лицо светилось, и мне он сейчас уже не показался стариком, а скорее молодым, полным сил мужчиной.

– Прошу прощения, что немного опоздал, – сказал он и лукаво добавил: – Занимался как раз вашими делами и совсем позабыл о часах.

– Ну что вы, не извиняйтесь, я только что подошел, – ответил я ему, удивляясь, как легко и естественно двигается язык у меня во рту, хотя только что мне казалось, что он весит не меньше пуда. Я как будто наблюдал за всем происходящим (и за собой в том числе) со стороны – это забавляло меня.

– Вы голодны, молодой человек? Наверное, да, и, признаться, я тоже жутко хочу есть. Рекомендую вам лосося, здесь его непревзойденно вкусно готовят.

Признаться, я был не слишком голоден, вернее, так был занят своими мыслями, что просто забыл о еде.

– Да, конечно, я уже давно не ел в таких местах и с удовольствием попробую то, о чем вы так аппетитно рассказываете. – Говоря это, я подмигнул официанту, давая ему понять, что готов сделать заказ.

– Вот какой молодец, – заулыбался старик, – люблю откровенных людей. Мне нравится ваша искренность, и, думаю, наши с вами дела состоятся самым наилучшим образом.

При этих словах сердце мое снова забилось чаще, но подошел официант, и я повернулся к нему, чтобы сделать заказ. Лицо парня снова сияло, и он, держа на изготовку карандаш, перевернул страницу своего блокнота.

– Две порции жареного лосося и… чай… жасминовый.

– А что же, вина к рыбе вы, значит, не хотите?

Я несколько удивился, но виду не подал, а быстро добавил:

– И… и бутылку вина.

– Только выберите недорогое вино. Как показывает опыт, дешевые вина вкуснее и лучше усваиваются.

Официант удалился, и мы остались сидеть друг напротив друга. Как мне показалось, начало было положено неплохое, я чувствовал себя легко, как будто встретил старого школьного товарища. Шли секунды, но мой собеседник не торопился начинать разговор. Он просто смотрел на меня так, как умеют глядеть только дети: не изучая, а просто рассматривая и получая от этого удовольствие и массу новых ощущений. Я тоже молчал, ожидая, когда старик заговорит первый, к тому же и мне было интересно рассмотреть его внимательней.

– Ну что же, говорить о делах на пустой желудок – вещь неблагодарная, но и долго томить вас я тоже не буду. А поэтому скажу вам, что думаю: вы мне подходите, и я хочу, чтобы вы были моим помощником. Я уже не так молод и в последнее время стал забывчив, а вы как раз-таки полны сил и сможете взять на себя часть моих забот. К тому же я хочу, чтобы вы иногда преподавали вместо меня мальчикам в ешиве. Уверен: вы будете для них героем и хорошим примером для подражания.

Пока старик это говорил, я все силился понять, что это – сон или явь. Неужели он пригласил меня сюда только ради этого, и что все это значит? Может ли быть так, что он ничего не знает о случившемся тогда, в день, когда я покинул людей и ушел жить в места, где моими соседями были орлы, ящерицы да полевки? Нет, этого не может быть, он должен сказать мне что-то важное. Почему же он ничего не говорит о тех событиях и о том, что случилось позже злосчастного дня?

– Да вы совсем меня не слушаете, друг мой, – с детской досадой произнес старик. И добавил вкрадчиво: – Вам что же, это неинтересно?

– Простите, просто все это так для меня неожиданно, – стараясь не подать вида, ответил я.

В этот момент принесли два вкусно пахнущих блюда и бутылку вина.

– Ну что, мыть руки? – улыбнулся старик, вставая из-за стола. Я поднялся вслед за ним, и мы направились к умывальнику с прикрепленной к нему цепочкой натилатницей[5].

Вернувшись к столу, мы тут же принялись за еду. Мой собеседник насыщался с превеликим удовольствием, так, будто это он, а не я столько времени не видел нормальной пищи и употреблял все, чем удавалось разжиться в пустыне. Бывало, что мне приводилось поесть за столом, в те редкие случаи, когда я, изможденный, заходил в дома на окраинах глухих деревень. Тогда черствые лепешки и пригоревший плов казались мне пищей царей.