Но это пока что.

Потом, когда ее план будет приведен к концу, она сможет и в этом аспекте жизни стать истинной дочерью Зеллы. Пока что приходилось обходиться ничего не значащими связями с людьми в империи. Благо, последние десяток лет дети Зеллы стали намного благосклоннее к людям. И даже перестали их поедать.

Пусть и не везде.

Она нечаянно хмыкнула вслух последней мысли. Ей даже вроде как повезло, что ее приняли. А могли бы и просто сожрать, как это делали еще с десяток лет назад. Мысли потекли совсем в другую сторону и Кайло улыбалась сама себе, пока не раздался шипящий клокочущий голос одного из телохранителей.

— Шестое Дитя. Наши инженеры готовы слушать.

Всякому, незнакомому очень близко с детьми Зеллы, манера разговора зеллонианца на общегалактическом могла показаться очень высокомерной, необоснованно горделивой. Они словно выплевывали слова, награждая неким чувством ущербности. Но только чужакам. Ей самой даже было приятно, что с ней говорят на общем языке из уважения, ведь вживленный в череп чип давно позволял понимать скрежет детей Зеллы, разве что повторить пока не могла. Речевой аппарат ей еще не изменяли — с разработкой подобной технологии дети Зеллы еще не достигли особых успехов. Вот если бы ее чистый геном был способен без проблем перенести горячую переделку, наживую…

Даже в этом она была камнем преткновения для Отца и Матери.

По ее кивку к ней поднесли голопроектор. Пара взмахов когтем стражника и один за другим подключались те, кто уже очень много времени бесполезно торчали тут, пытаясь изображать наблюдателей за постройкой заказа. Голограммы наслаивались друг на друга, но еще один взмах когтя и картинки выровнялись в несколько рядов. На нее смотрели серые лица, за напускным безразличием скрывавших тревогу.

Кайло прекрасно понимала их тоску. Она тоже была готова завыть. Все эти зеллонианцы были оторваны от Зеллы, от ее благ, от ее целительного, всепрощающего и дарящего истинное счастье, света. И за этим равнодушием отлично уловила весь груз, легшего на плечи ее сородичей невыносимым булыжником. Если бы можно было, она бы сразу приказала им грузиться на корабль и отправляться как можно дальше от этого места. Желательно, сразу домой, с ласковой и доброй Зелле. Но в ком уж она была уверена, так это только в детях Зеллы. Никто из них и не подумает отступиться от приказа, ей даже не придется запрещать каждому из них совершать ритуальное самоубийство. На высветившихся квадратиках чернели глаза, колыхающие в недрах сознания откровенную уверенность и гордость. Никто из них не поклонился, как положено приветствовать особу ее положения, но Кайло и без всяких этих показушных телодвижений знала, как ей рады. К каждому из них она потянулась разумом и крепко обняла эфемерными руками.

И каждый из них в ответ улыбнулся.

Внутренне, чтобы никто не увидел их настоящие чувства, ни единым мускулом не дернули, не показали истинных чувств. За каждым из них велась тотальная слежка и не нужно было давать людям ни единого повода, а эти люди ведь могли докопаться по малейшему поводу.

С каждым на голограммах она поделилась всеми своими эмоциями. Искренне упрашивая чуть подождать, сохранить силы.

И каждый из них снова улыбнулся. Кто-то с тревогой, кто-то с горькой обидой, а кто-то с нескрываемым гневом и недоумением. И никто даже не допустил и мысли отказаться.

Лица на голограммах по-настоящему верили ей.

А она им.

Зелла не бросает своих.

Для чужаков могло показаться, что она и лица с голограмм молча таращились друг на друга. Чужакам было невдомек, какое таинство общих мыслей происходило. Подобным могли похвастаться немногие существа.

Ей повезло, она была такой.

Или не повезло?

Была такой же, как и ее Император.

В человеческом Альянсе такие, как она, были наперечет. Таких, как она, там знали поименно. Под постоянным надзором, называемым ими уходом. А на деле Альянс постоянно искал среди своего населения подобных, чтобы запереть в клетках и использовать для блага руководящих чинов, не давая и толики выбора, даже шанса на него.

Мало кто знал о ней, иначе бы люди давно нашли способ надеть ей на руки ограничители, спеленать разум до самых потаенных закоулков, не посмотрев на подданство Зеллы. Ведь по мнению людей, так было бы безопаснее, гуманнее. Не для нее, для окружающих, например для того же Альянса. По крайней мере, люди этими отговорками вешали лапшу на уши всем остальным. Ей бы день за днем кололи препараты, от которых разум терял четкость, дали бы бездну тупой пустоты. Что скрывать, ей бы даже дали кляп. И глаза бы завязали, держа в той темноте, не нежной и уютной, а грубой, колючей и безжалостной. А что, так-то вселенная будет в безопасности, а кое-кто даже в выигрыше. Человеческий Альянс очень любил строить из себя жертвенного агнца, за маской невинного ребенка скрывая ужасы, от которых натурально блевать хотелось.

Пожалуйста, дайте мне сил завершить начатое.

Такие, как она, существа с подобной силой были и в Империи Крии, подданные которой отличались вспыльчивостью и ростом. Туда вот Альянс уже не полез бы. Это не дети Зеллы, которые долго торговались и в итоге бы остались с краю. Крии как раз отличались вспыльчивостью и молниеносным ответом на любую агрессию. Пусть они потом сидели и годам жалели о своей импульсивности, но по крайней мере их горячность сослужила им отличную репутацию.

Ничего…. Скоро все узнают, что и дети Зеллы тоже не беззубые и беспомощные.

Крииден, тоже потомки людей, выходцев с праматери человека Земли, в свое время откололись сами. Развились в такое могучее государство, что с ними считались все.

Крииден боялись все.

Даже Хва̀нжи, инсектоиды, промышлявшие грабежами и пиратством. Крии были мощными, агрессивными, жутковатыми, как на ее взгляд.

Но, как ни странно, честными до зубовного скрежета.

Весь мир знал, что крииден скорее отрежет себе язык, лично вырвет сам себе горло, чем сболтнет заведомую ложь. Умаляло лишь то, что они, эти суровые Крии, как и любое существо во Вселенной умели недоговаривать. И если люди на прямой вопрос, нежеланный, или того хуже, просто опасный вопрос, начинали юлить, могли нести полную чушь и мямлить, или как дети Зеллы, технично вуалировать ответ в пятиэтажную словесную завесу или просто резко сменить тему, то крииден — молчали. Предпочитали просто смолчать, глядя равнодушными лицами на собеседника, оставляя двойственные чувства из непонимания и гневливого ожидания.

Из всех подданных Крии, что она успела увидеть, лишь один вызывал в ней некий трепет.

И страх.

Наследник всей их империи, принц Рейнар Уничтожитель, чудовище, возвышавшееся на целую голову над ней. Тот, кто был в ладах со своей мощью. Тот, кто мог спокойно проломить ее ментальную защиту.

И остаться безнаказанным.

На очередном саммите в составе делегации Зеллы она осмелилась коснуться его ментальной лапкой лишь единожды, как можно аккуратнее потрогала его ауру, чтобы быть мимоходом сметенной прочь. Из голого любопытства опрометчиво сунулась в самое логово мирно дремлющего монстра.

Пинок выписали ей тогда весьма нехилый, но и сам принц еще долго косил глазами по сторонам в попытках найти самонадеянного наглеца, посмевшего не просто подумать о попытке залезть к нему в голову, но еще и осуществить это. По-честному, он мог бы одной своей ручищей проломить ей и голову или походя свернуть шею. Если бы захотел.

Его она видела лишь единственный раз, и этого раза хватило за глаза, чтобы понять, насколько опасно существо перед ней. Оставалось благодарить Зеллу за то, что этот громила не сумел заметить ее.

В тот миг она очень сильно… испугалась.

Мощь, пнувшая ее, была сокрушительной, необъятной. И навряд ли это было только в границах только ее сознания.

Но Кайло знала, что не ей решать, абсолютно заслуженно ли обладали Крии подобной силой.

Ведь в отличии от человеческого Альянса, прогнившего насквозь и вонявшего на всю исследованную вселенную, пытавшегося заграбастать все своими пятнистыми от тлена щупальцами и позволявшего себе совать нос не в свои дела, у Крии тоже был кодекс чести.