Да он, по сути, и видел то ее….
Настроение вообще ушло в ноль, от понимания, что он не помнит ничего из той операции после высадки на вертолетах. Как отрезало, хотя на память он никогда не жаловался. Он не помнил даже, вспоминал ли он об этом после возвращения домой. Спрашивать у Люка чревато, мало ли что подумает. Сердце защемило, как у ребенка, которого отобрали любимую игрушку и сказали, что больше никогда не получит. Ему кровь из носу надо лоб в лоб встретиться с этой ведьмой.
Ему нужны были ответы.
И наверно не только ответы.
— Скажешь, если что. Деньгами там, ресурсами. Если нужна будет сила, я оплачу работу своих ребят. Хоть так должок отдам.
Оп-па. А Люк еще ей обязан чем-то. Тайны мадридского едрить его налево двора. А Тайлер еще и покосился на него, будто знал, что он тут уши греет.
Зачесались руки. Очень сильно чесались. И только открыл рот, спросить у Тайлера, где ему искать его ведьму, как тот опять на него покосился, словно мысли читал.
— Да я понимаю. Только бы еще знать, где ее носит. Я просто ночью увидел у себя над кроватью окровавленную мордочку. Пересрался, как младенец. Перед фактом поставила и свалила. Глаза живые такие были. Радовалась. Разлекалово нашла.
Все, приехали.
Его ведьма.
У него проблемы. Как переклинило напрочь.
Блять, ведь еще час назад он и не подозревал, насколько он заинтересован в ней. И что такого особенного? Его по идее наоборот отталкивать должно все это. А поди ж ты, может только думать, где ее там носит и цела ли вообще. Но, черт побери! У девки крыша давно сбежала, его от баб как от подвида человека воротит иногда так, что он себя настоящим геем считает. Успокаивало, что мужики его не привлекали совсем. Но не успокаивало ни разу, что у них не будет будущего. Ни в каком виде.
О господи, он уже и о совместном будущем задумываться начал! Да что за хрень творится?
И закончится это тем, что припрется он к ней, а она ему нож в глаз. Просто потому что переклинит, и до свидания. Он и лицо то ее с трудом вспоминал, но вдруг поймал себя на мысли, что в кои-то веки кто-то по-настоящему ему не неприятен. Ему понравилась ее искренность. Ничего искусственного, ни малейшего притворства. Таким ебанутым на всю голову не нужно притворяться.
У него проблемы. Охеренные проблемы.
Когда там уже инструктаж и раздача указаний, иначе он сам будет, как его ведьма. С протекающей крышей.
Операция закончилась, не успев толком начаться. Их попросту отозвали почти сразу после посадки. Наверху решили свои проблемы и без них. Ну и ладно, полетали туда — сюда, бабло заплатят за покатушки. И за то, что он сейчас двум людям окончательно решил мозги сломать.
И жизни тоже, если идти по-честному. Своей ведьме и себе.
По прилету домой он уже был уверен, что ведьма должна принадлежать ему.
Даже если ему придется ее папаше шею свернуть.
Но через несколько часов, накидавшись до синих человечков во имя привычки после работы, он подумал сквозь пелену алкогольного дурмана, что ему нихера-то не светит. Может, ведьма его даже на пушечный выстрел не подпустит. Мало ли какие там у нее закидоны еще есть. Но он хотя бы попытается. Не получится раз, будет еще уламывать. Пока не уломает. Или не получит пулю от нее. Жопой чуял, слишком сложно все на деле окажется.
Да похрен, живет один раз.
Ребята из группы, как один, криво посмотрели, когда он очередную девку с явно рабочим ртом попросту отогнал от себя. Не то чтобы в целибат влез, но когда он доберется до ведьмы, он хотел быть почище. И не в микробах всяких дело. Что он будет делать, когда доберется до ведьмы, он предпочитал не думать.
Как никогда захотелось свои правила нарушить.
На месте узнает, получит в бочину нож или как. Если хотя бы позволит загнать себя в угол. А что он будет делать вообще дальше, если она ему отдастся, он даже боялся представить. Жить с ней? Как жить? Мозги-то у нее набекрень. Как будто он тут идеал сидит, бухой в говнище. В общем, будущее представлялось не то чтобы смутно, а вообще не представлялось.
Через сутки Люк явился лично. Вот как раз таки его и хотелось выслушивать меньше всего. Кто ж знал, что командир явится первым, узнав о том, что он информацию на свою ведьму ищет. Не его вообще собачье дело, но босс, похоже, считал иначе.
— Ну-ка, Бенджамин. Расскажи мне, что к чему ты затеваешь. Папаша Прайм обеспокоен, что кто-то еще копает под него. Или он и тебе насолить успел? Если так, можно решить проблему иначе.
Босс с порога выложил, что думал. Выудил даже бутылку из сумки, и без спроса сцапал из буфета два стакана. От звука льющегося виски немного поплохело. Да и пить не хотелось, свою послерабочую норму еще вчера выжрал. Сидящий напротив Люк демонстративно залпом выпил свою порцию, кривым взглядом намекая последовать его примеру.
Он промолчал. Говорить тоже не хотелось, пить тем более, к своему стакану он не прикоснулся.
— Пойми, он только-только очухиваться начал, новый домик присмотрел. А тут ты вынюхиваешь. Расскажи. Вместе порешаем, Бенни.
Не говорить же ему, что плевать он хотел на папашу мать его Прайма.
Дочь его интересует.
Сильно интересует.
Кто из информаторов доложился? Ведь бабки он за информацию выложил немалые. И получается, зря заплатил. Люк так-то знал много, но вот именно его спрашивать нельзя было.
— Не мне тебе рассказывать о причинно-следственных связях, приятель. Но я… обязан кое-чем его дочери. И в моих интересах тоже…
— Она вернулась?
Едва он это спросил, Люк и застыл. Хитрая рожа босса перекосилась. Дурачком он не был, и один плюс один складывал отлично.
Вот тут он и получил в челюсть.
Если б не задумался о своей тупости и проклинал собственный язык, успел бы увернуться. Командир был не просто в бешенстве. Как бы глаза не выпали у него, настолько он быстро ими вращал. Надо же, как заволновался.
— Так. Стоп. Твою за ногу налево. Что произошло? О чем я не знаю, Бен? Где она успела перейти тебе дорогу. Пойми, что бы она тебе не сделала, она не со зла. Ты ведь понимаешь, у нее чуток винтиков не хватает, и…
Он снова смолчал. Пусть думает, что хочет. Слишком много объяснять. Не его ума дело.
— Расскажи уже. Решим проблемы и разойдетесь с миром.
Пристал как банный лист. Еще глазами сверкает, как бы снова не заехал. Не так уж и больно, но и незачем.
— Никаких плохих намерений, Люк.
— Тогда зачем ты роешь под нее? Если не намерен вредить, то…
Он снова получил удар в лицо.
В этот раз еще и фингал наверняка будет.
Какого хера ж он такой умный.
Он в первый раз за столько лет видел своего дядьку в таком виде. Моралист херов. Убогонькую кто-то захотел, а он и взбесился. Дать бы в ответку, так он прав вообще-то. Ну, он так-то понимал, что все это только у него в голове. Таких юродивых, наоборот, стараются не трогать.
Потому и чувствовал себя последним извращенцем.
Да ему два дня назад скажи, что ведьма центром его мира станет, он бы оборжался. Два дня назад кто ему скажи, что есть баба, которую он захочет целовать и обнимать, он бы еще и зубы повыбивал бы.
Два дня назад его правила были нерушимы. Не целовать, трахать только в рот.
А теперь, получив днем ее маленькую фотку, чуть не подавился слюнями, поняв, что вот именно ее он и хочет вылизать. Везде. Прям до зубовного скрежета захотелось украдкой сфотографированную девчонку за горло держать и вбиваться между тонких ножек. Чтоб выла, пока он языком бы ее пробовал во всех местах.
Днем он и понял, что ему хана.
Сидел и разглядывал фото очень плохого качества, где и лица толком не было видно, но ему хватало, чтобы дрочить до мозолей на члене. Пока не нарисовался командир… Пришлось рывком схватить бутылку и вылакать с горла половину. Для храбрости.
— Она… как наваждение. Я не знаю, что и думать. Эта сучка вцепилась в меня своими лапками. Пришептала своими ведьмовскими губами. Влезла внутрь, и не вылезает. Мне хочется рвать и метать, Люк. От мысли, что ее где-то носит, и я ничем не могу помочь. От мыслей, что она может где-то лежит раненая, а я тут болтаюсь без дела. От мысли, что она вернется, я попытаюсь к ней подойти, а она меня просто грохнет.
