Кроме по кругу гуляющих слов. Моя любимая. Любимая.

Но тут же словно окатило ушатом ледяной воды. Да какого хрена он тут мутит? То силком слова тянуть приходится, то вдруг любимой стала.

Громила перегнул палку, она больше не участвует в этом фарсе.

— Да… Э-э. Кхм. Там еще три, но я еще не решила.

— Бери все. У меня будет еще целая ночь для разглядывания.

Она была права.

Он лишь старался унизить свою бывшую. На ней выехал, ублюдок.

Акции Бена резко упали в цене. От обиды запуталась в собственных шортах, да и майка уже не казалась отличной идеей. Из магазина выскочила первой, трезво рассудив, что раз уж начал игру, то пусть дальше сам и играет.

Когда спину взрезал полный вселенской тоски взгляд продавщицы, на душе так помутнело, что уже нихрена не хотелось.

За руку его больше не держала, все шла и раздумывала, как же так вышло.

По всем правилам, начала это все именно она.

Первая выдала бред с милым и так далее. Как будто она вообще имела какое-то право его ревновать.

А ревность была такая, что из-за нее пострадала повинная лишь в интересе к Бену женщина. Было больно и стыдно. Пока не удержавшись, не высказала свои мысли.

— Бен. Если ты вдруг снова захочешь унизить женщину, то без меня ладно? Я не феминистка, но все-таки она тоже человек. Хорошо?

Равнодушие слезло с него как кокон. Стыдливо спрятанные в сторону глаза и короткий кивок. Значит, тоже на полную проникся. И руку сам протянул. Чтоб простила точно. Тревожность отпускала потихоньку, за лапищу его схватилась, но чтоб знал, что она все еще негодует, не сразу схватилась. Шмотки уже не очень-то и интересовали, зато живот напоминал о себе все чаще.

— Есть хочется. Может…

— Я… хотел тебе показать одно место. Там… отличные сосиски гриль.

— О… Отличная идея. Далеко ехать? Если далеко, то купи мне мороженое, и поехали. Ты за рулем.

Шурша пакетами в одной руке и держа ее ладошку в другой, Бен сам рванул вперед. Была его очередь тащить ее на поводке. Мороженое купил лично, не поскупился на огромные, как он сам, шарики. Пакеты улетели в багажник, уселась на сиденье и даже без напоминания пристегнулась, правда, надзиратель не преминул бросить шутку, типа не парься, он водит аккуратно.

Однако, помнит.

Если он помнит каждое сказанное ею слово, то так уж и быть, его акции снова пойдут вверх. Мало кто из мужчин вообще заморачивается тем, что говорит женщина. И рулил осторожно, давая спокойно, без заворотов съесть лакомство.

Таращилась по сторонам и с каждым кварталом все напрягалась. Судя по всему, вез он ее совсем не в фешенебельный ресторан или кафе. Что-то начало покалывать внутри в непонятном узнавании замшелых развалин и однотипных жилых многоэтажек. С каждым километром улицы пустели.

Он привез в какое-то гетто. Указанным местом, что он хотел ей показать, оказалось мрачной забегаловкой. Ни ярких вывесок, ни указателей. Чуть замешкалась, пытаясь откопать под ногами сброшенные тапки. Бен оказался еще и джентльменом, дверь ей открыл, даже ручищу протянул, помогая вылезти.

Внутри оказалось не так уж и плохо. Обычная прокуренная шумная забегаловка и запахи доносились с кухни совсем вкусные. Судя по количеству посетителей, кухня здесь шла на ура.

Свободный столик заприметила не сразу. Только уселись, приветливая улыбчивая официантка протянула меню. Правда, Бен мрачно выплюнул, что нужно как обычно. Девушка тут же исчезла, но буквально через минуту уже поставила на центр маленького стола целое блюдо. Сосиски тут были выложены с горкой, навскидку видов колбасок было как минимум пять.

Первый же откушенный кусочек растаял во рту. Было даже все равно, как она со стороны выглядит, засовывая каждую сосиску в рот чуть ли не полностью, еще и глаза закатывала. За такую божественную еду она была готова простить Бену все прошлые и любые будущие прегрешения.

И готова была поклясться, что еще немного, и вулкан по имени Бен вот-вот взорвется. По глазам было видно, что едва сдерживается, чтоб не схватить в охапку, перевернув стол. И на этом же столе разложить.

Правда, не только он на нее так смотрел. От вида пьянчуги, что рискнул побитой хмелем головой и подошел к их столу, стало весело. Не сумела удержать ехидную ухмылку, когда у этого же алкаша хватило ясности ума отпрянуть от них, завидев под распахнутой полой куртки матовую рукоять.

Глок, не иначе.

Это могло быть началом нехилых неприятностей.

— Тут вкусно готовят. Но я так понимаю, нам пора валить? А, Бен?

Рисковый забулдыга исчез, но пробираясь к выходу, уловила несколько косых взглядов. И почему-то косили на Бена. Значит и правда, пора было валить. Не успела и пикнуть, как оказалась прижата к раскаленному боку Бена, что собственнически вцепился за талию. Видать и сам уже пожалел, что притащил ее сюда.

Как ни странно, заведение покинули без проблем, и даже уехали тоже без напрягов. Чуть позже даже подумала, что, может, эта накаленная обстановка в том кафе была ею придумана, только вместо вопроса, куда они теперь едут, рот выдал совсем другое:

— А сколько тебе лет, Бен?

Уже и не ждала ответа от него. Но и он раскрыл рот.

— Тридцать шесть. А тебе?

— Ого. Ты не выглядишь на свой возраст. Ну, по документам мне сейчас двадцать пять. Но мне кажется, что намного больше. Как так вышло, что ты стал… ну… наемником?

Если начал тоже задавать вопросы, значит готов к диалогу?

— Я… я был забитым ботаном. Книжки и все такое. Потом попал в плохую компашку, оступился. В восемнадцать лет вместо колледжа чуть не загремел в тюрьму. Чтобы избежать срока, завербовался в армию. Там мне быстро вправили мозги. Только остался таким же наивным дурачком. После службы снова накуролесил, даже девственность не успел потерять. Снова армия, но уже по контракту. Морская пехота. Семь лет продлевал контракты. Поумнел зато, зачерствел. Люк мне дядька по матери. Он брат моей матери. Вышел на меня, когда подходил срок окончания седьмого контракта. Сначала был у него простым пехотинцем. Потом пришлось… переквалифицироваться.

Поймала себя на том, что больше слушает его голос, чем вслушивается в сами слова.

— Ха. Теперь ты вообще нянька. Неисповедимы пути господни, а?

— Точно.

— Так… так непривычно. Ты разговариваешь длинными предложениями. Еще вчера из тебя больше десяти слов с трудом вытягивала.

— Ну… мне тоже первое время было непривычно… Что ты больше десяти слов связно выговариваешь.

— Ха-ха три раза. Уел, так уел. Но ты не привыкай. Это временно.

Пакостник чертов.

Нашел ведь, чем подковырнуть. Но как ни странно, негодования и чего-либо плохого не было. Наоборот, было легко на душе, словно они тут уже тысячу лет знакомы. Наступившая тишина уже не была тягучей и неловкой. Так и ехали неведомо куда, пока не углядела огромную на полстраны вывеску.

Ей повезло, что она увидела эту вывеску. Бен и так слишком много узнал, новые вопросы она предпочла перевести.

— О! Смотри! Пицца. Давай заедем, Бен.

========== часть 4.1 ==========

Вместо пиццерии следующим увидела только белый потолок своей комнаты. Ну что же, день прошел отлично, хоть она и отрубилась невовремя.

Паническая атака не замедлила прийти старой хозяйкой, выполоскала и вытряхнула все страхи, что копились внутри. Все выдрала с корнем, повертела над головой и обратно засунула, где и было место для теснящихся мраком мыслей. Злость тоже заявилась, не прошло и года. Но злость просто давала повод выплеснуть всю желчь и наложенные друг на друга образы. Пострадала только невинная тумбочка. Зазря руки рассадила.

Любопытство погнало смотреть записи с камер.

Правда смотреть было почти не на что, разве что тихонько млеть от вида Бена, что нес ее на руках до подвала и хихикнуть над видом Люка, что чуть не получил по носу дверью.

Режим реального времени показал Люка сидящего с чашкой на кухне. А вот неутомимый Бен ковырялся в бассейне. И судя по виду, не первый час возился и уже заканчивал.