Бен настолько погрузился в разглядывание оружия из сумки, что даже не обратил внимания, с каким усилием она тащила этот кейс. Поднимать на стол не стала, прямо на полу открыла. Еще один близнец первого кейса лег рядом… и сразу стало грустно. Куча обычных вопросов сразу зароилась в голове.

Почему она? Почему именно она? Почему все это происходит именно с ней? Ведь она могла быть обычной. Школа, колледж, обычная работа. Обычная семья, в конце концов. Нормальная жизнь, с нормальными бытовыми проблемами типа что приготовить, и где найти денег на обычные человеческие нужды.

Но ее удел просыпаться и постоянно думать, сколько осталось у нее времени.

И думать, проснется ли еще раз.

Ее удел, это просыпаться и принимать заново обыденные для всех остальных вещи. И снова раздумывать, проснется ли вообще еще раз. Думать, в каком состоянии она проснется. С ее образом жизни тело могло оказаться где-нибудь на другом конце планеты и подыхать в луже собственного дерьма. Ни школы, ни колледжа, ничего последующего нормального.

Ничего.

В ее жизни постоянным были только старик Прайм и ее винтовки. Сама даже не поняла, как вслух выразила все свои чувства:

— Они всегда возвращаются.

— Кто?

Голос сбоку напомнил, что она тут вообще-то не одна.

Бедняга Бен, судя по всему, аж подобрался, интересуясь, кто там возвращался. Он чуть не прав, не кто.

А что.

— Первая и вторая. Вот они. Это мои самые первые профессиональные снайперки. Я с ними уже восемь лет. И каждый раз, при какой-нибудь заварухе, если я их теряла, они всегда возвращаются. Так или иначе, снова возвращаются ко мне. Ни разу не подвели, ни в деле, ни после.

Тоскливость понемногу отпускала.

Не было смысла сожалеть о том, чего ей никогда не получить. Значит, пользы от таких сожалений полный ноль.

По ее просьбе громила притащил два стула, явно в одной из гостиных комнат стырил.

Нес как пещерный человек мамонта.

Ну, по крайней мере, ей так показалось.

Две самые родные винтовки были разложены на столе. Следовало в первую очередь заняться их состоянием. Хорошо, хоть Бен не стал задавать кучу вопросов о назначении того или иного оборудования, не хотелось отвлекаться еще и разъяснениями. Руки и голова занялись привычными обыденными вещами.

Калибровка всех прицелов по лазерному лучу.

Проверка толщины металла дульного канала микрометрами.

Чистота…

Возможные деформации…

После чистки до зеркального блеска каждой детали отработанными движениями собрала обе, на присутствие чужого за спиной было уже плевать, а руки сами, без участия головы, все сами делали.

Ей надо было хоть кому-то выговориться. Как всегда, ее винтовки безропотно слушали ее нытье, не переча. Не доказывая чего-то несущественного. Не обещая лучшей жизни и благ. Не убеждая ожидать чего-то иного. Просто принимали все ее слова без всяких прикрас и недомолвок. Хотя бы им она могла рассказать всю тяжесть своего состояния, и ни одна из них не стала бы ее хоть как-то осуждать или поучать. Жаль, что они были не живыми.

С настоящими живыми людьми всегда возникали непреодолимые с обеих сторон разногласия.

Очнулась с первой мыслью о Бене.

Судя по всему, он давно ушел, оставив наедине с мыслями, за что она преисполнилась прямо прониклась неподдельным уважением к нему. Настроения терпеть кого-то рядом не было вообще.

Но стоило проверить дверь.

Если он захлопнул ее, стоило оставить приоткрытой. Мера предосторожности для всех. Если ее переклинит, так хоть услышат и успокоят. Снотворное ни разу не подводило, благо оно у них всегда наготове.

Только уселась перебрать остальные винтовки, как услышала едва слышные шаги за спиной. Вернее, сколько не услышала, сколько нутром почуяла, кто пришел в гости. Знакомый запах донес информацию, но сделала вид, что занята. Спустившийся Бен снова не стал мешать, так же тихо удалившись. Дверью он снова щелкнул, захлопывая за собой.

Педантичный какой.

А по бардаку в его комнате не скажешь.

Быстро перебрала оставшиеся винтовки, переехала за соседний стол и оглядела ножи. Подумав, что ими займется чуть позже, схватилась на мелкокалиберку, но первый же разобранный пистолет оказался на совесть вычищен и смазан.

Пока он жаловалась своим винтовкам, добросовестный Бен все переделал.

И ни слова не сказал, не потребовал простого спасибо.

Еще один жирный плюс в копилку истукана.

Брошенный на мониторы взгляд показал, кто сейчас где. Бен банально спал, раскинувшись на кровати. Абсолютно голый. И жаль на животе спал. Разрешение изображения было не фонтан, но увиденного хватило, чтобы понять, насколько хорош он был сложен.

Как ни странно, не перекачен.

Природа ему очень хорошо подфартила.

Между лопаток опять зазвенело, и она предпочла перевести глаза на что-нибудь другое и в поле зрения попалась камера у Люка в комнате. Вот уж кто, но Люк не никак не вязался с книгой в его руках. Чинно сидящий у себя в кресле Люк был явно поглощен чтивом. Опять-таки не смогла разобрать, что он там читал, но вид у него был довольно серьёзный. Просматривать записи снова не хотелось, потому и вылезла из подвала и решилась пройтись.

Хоть немного развеяться.

Первая же гостиная явила кучу пыли. В доме никто не убирался, похоже, все ждали возвращения Финна, чтобы нанять приходящих домработниц. Неосознанно что-то переставляла, поправляла криво развешенные невнятные картины. Никогда не понимала эту непонятную мазню, которую старик называл картинами. Пожалела, что бассейн на заднем дворе был захламлен. Вычищать-то его никто не будет, пока старик не наймет кого-нибудь.

А поплавать бы сейчас она не отказалась.

Точно, вода. Аквапарк и так далее, точно, надо внести посещение в список нужных дел. И купальник, значит, нужен будет новый.

На заднем дворе не было больше ничего интересного, потопала в спортзал. Правда только зашла, в нос и в голову ударил тяжелый запах.

Пот и кровь.

Запахи того спящего мужчины. Голова почему-то слегка закружилась, и последней мыслью было, что нужно хоть окна тут открыть, проверить приличия ради.

Очнулась сидящей на полу. Первым делом осмотрелась, где она вообще и кто есть рядом. В зоне видимости были только смирно лежащие спортивные снаряды, мертвыми телами лежащие по углам. От обиды невольно навернулись слезы. Сколько можно, сколько времени она снова потеряла! Как же она боялась вот этих своих зависаний! Боялась до дрожи, до слез. Потому что каждый раз эти зависания показывали насколько зыбко ее присутствие в этом мире и боялась, что уже очнется в ее теле не она, а та. Другая. Очень сильно боялась, что ей больше не дадут возможности выйти.

Но сидеть и тратить слезы было бессмысленным занятием.

Чтобы хоть как-то успокоить себя, принялась нарезать круги по залу. Полное спокойствие пришло на третьем или четвертом круге.

Она не считала.

Инстинктивно начала разминать затекшие мышцы. Тело отзывалось почти подзабытой легкой болью и покалыванием в разогреваемых частях организма. Первая же замеченная на пути груша была той самой, с потеками и разводами… и мысли вылетели из головы сразу.

Тело помнило все уроки старика. Уроки, что вдалбливались в нее годами, пока она еще была почти полноценной хозяйкой себя.

Остановилась, лишь когда услышала покашливание сзади. Нарисовался почему-то Люк, хотя она втайне ожидала увидеть совсем другого человека.

Любителю книг не спалось.

— Привет, Рей.

— И тебе не хворать.

— Не тратишь зря время, а? Обычно по ночам люди предпочитают спать.

— Это нормальные люди. У меня нет времени на сон.

— Понимаю… Я говорил с Праймом. Он… говорил, что ты стараешься взять от жизни все, пока … ну… ну ты поняла.

Она-то поняла, что имел в виду Люк.

Тон его ей не очень нравился, глаза бегали в разные стороны, что очень сильно контрастировало с манерой Бена смотреть прямо в глаза.

И полотенце ей протянул, мол, закругляйся и иди отсюда.