9 Пройдя этапы обученья, закончив университет, Илья не выказал влеченья, к наукам. Был иммунитет [4]. Анализ, синтез, катехизис [5], пассив, инфляция, и кризис… ума не трогали его. Влекло лишь писчее перо. Но на английском в совершенстве он изъяснялся и писал. А регулярный бег в спортзал позволил в спорте верховенства добиться. И осанку дал. Он к двадцати – атлетом стал. 10 Быть может, выявить дерзанья и тягу к знанию наук, мешали образность сознанья. А это видится не вдруг. Как знать и бремя ожиданий с друзьями, родиной свиданий, походов новых с рюкзаком по перепутью прямиком. И с бивуаком прибережным, с ухой, кипящей на костре, в зенит взлетающей искре. Всё повлияло неизбежно. Чужбина ведь, как лишний груз, родных не заменяет уз. 11 Весёлый, компанейский парень, знал моду, танцы, этикет, открыт для дружбы и не барин, мог выбрать смокинг и букет. Второй язык не новость ныне. И каждый «на культурной ниве» не прочь «по – ихнему» ввернуть, хотя обучен как ни будь. Мол, guten tag [6] или jm sorrj [7], так, мимоходом козырнуть. Французский видно не вернуть, английскому же дали волю. Дворян мы вывели давно, язык французский заодно. 12 Итак, Онегин, наш знакомый, предстал в России налегке, на родине своей законной, пробывший годы вдалеке. Как оказалось, там учили, примером, доводом привили: не лицемерить, не дерзить и честь, как святости хранить. Соперников своих не хаять, ревнивость сдерживать, как хворь, свою не возвеличить роль, успехов корыстных не чаять. Не поощрять интриги, месть, как и обманчивую лесть. 13 Илья не видел издалёка сермяжных бед в родной стране, когда история жестоко её распяла на одре. В конце двадцатого столетья скукожившись от лихолетья, Россия, сбив былой настрой, скатилась в затяжной застой, затем и в спад. Сменив «настройку», угрюмо, двигаясь в вразброд, в капитализм искала брод. Переболела «перестройку [8]». Державу, как упавший плод, терзали в клочья, все кто мог. 14 Охотники в миллиардеры добравшись, грабили страну, как шайка грязных мародеров, ведя с ней шкурную войну. Рать новомодных бизнесменов, как в ресторане у барменов, скупили всё, кто сколько мог, но не за деньги, а в залог. Десятка три семей и кланов к рукам прибрали пол – страны. Поклажу нищенской сумы, оставив в собственность «Иванов». Наследство дядя смог сберечь, теперь Илье его стеречь. 15 Ему, вернувшись, предстояло в сумбуре суматошных дней понять причины и начало всех здешних аховых затей. Найти свои места досуга, товарищей того же круга, работу, искренних друзей, чтоб в жизни действовать смелей. Ведь многолетняя разлука обезоружила его. Друзей и город, и село терзанья выжгли, как «Базука». [9]Где жил, играл в далёкий год, не зная лиха и забот. 16 Деревня, лето – светлый образ из детских лет остался в нём; далёкий, яркий, щедрый отблеск, который помнил день за днём. Бывало, ночь, на сеновале, с утра в лапту, чижа играли, в войну на шпагах и клинках, он спит на свежих клеверах. И тут же рядом распластался участник уличных боёв и примостился у краёв, Полкан – по лестнице взобрался. В ночном безмолвии, как рой кружились звёзды над Землей. 17 Как куры квохчут на насесте сквозь дрёму чудилось Илье, а волк царевича с невестой несёт намётом на себе. И, как до устали на стрежне, [10]плывёт сажёнками, в надежде, что перегонит всех дружков, хотя бы на пяток вершков. А после игр в подводных норах ловили раков за клешни и еле ноги унесли, когда погнался злобный боров. До петушиных ку-ка-рек спал, натрудившись человек. 18 Родная мать не докучала, жила заботой о себе. Она проценты получала и жизнь вела свою рантье. Илья, привыкнув, понемногу, то в казино найдёт дорогу, то в теннис проиграет сет, — не брал ракетку много лет. И скоро в клубе, ресторане… на входе, видя фейс-контроль, представив внешность, как пароль, он проходил, кивнув охране. И окунался наш герой в бедлам, беспутство, перепой. |
