– Решил зайти, спросить, как дела.

– Да всё отлично! – я чувствую, как внутренне напрягаюсь. – Вот только уйма работы.

Выдавливаю из себя улыбку, кивая на компьютер.

– Ну ладно, – немного печально произносит Морфей. – Не буду мешать.

Он встаёт и направляется к двери, оборачиваясь на ходу:

– Увидимся вечером!

– Вечером? – я в недоумении.

Морфей снова поворачивается ко мне:

– Ну да, – беззаботно произносит он, улыбаясь. – Твой шеф пригласил меня на ваш корпоратив. Мне надо будет его кое с кем познакомить, а этот человек приезжает только вечером. Ну… до встречи!

Он снова широко улыбается и выходит за дверь. И когда она закрывается, Кайя громко смеётся.

– Видела бы ты сейчас своё лицо, – выдавливает она сквозь смех. – Похоже, твой Аполлон даже не заметил, что здесь есть кто-то ещё. Глаз с тебя не сводил!..

Стряхиваю с себя остатки оцепенения после слов Морфея и перевожу взгляд на Кайю.

– Ну теперь мне всё понятно! – пожимает она плечами.

– Что тебе понятно?

Девушка улыбается, привычным движением вставляет в уши белые динамики наушников и, глядя в свой монитор, отвечает:

– Да то, что ты балда неисправимая, вот что!

Корпоратив в честь дня рождения предприятия у нас ежегодно проходит в одном и том же месте – ресторане «Сириус», расположенном на другом конце города, – и по одному и тому же сценарию. Почему-то в этом вопросе Дану чужды молодёжные тенденции и интересы. Обычно всё начинается с того, что шеф толкает речь о том, какие мы все бесценные молодцы, как мы славно потрудились и чего достигли; потом говорит чуть ли не о каждом сотруднике в отдельности, перечисляя достоинства и заслуги; и, наконец, заканчивает тем, что к следующему дню рождения предприятие должно стать ещё более солидным и занимать более прочное место среди конкурентов.

В общем, где-то час мы покорно сидим и слушаем его словоизлияние. Затем часа полтора вкушаем разнообразные яства за столами, расставленными будто на свадьбе – буквой П. После чего в зале приглушают свет и открывают танцпол. И вот только спустя минут тридцать можно спокойно уходить домой, не рискуя в дальнейшем получить выговор от шефа за неумение отдыхать, отсутствие корпоративного духа и несоблюдение корпоративных традиций. Проверено на себе.

Слава Богу, хоть дресс-кода на этих мероприятиях тоже нет. Дан, к счастью, вообще очень лоялен в отношении одежды.

Каждый год на протяжении вот уже пяти лет я вынуждена проходить через эту пытку. Терпеть не могу шумные сборища, пьяную болтовню людей, с большинством из которых меня связывает исключительно общее место пребывания в рабочее время, оглушительную музыку, которая, кажется, тебя всего прошивает насквозь, проверяя на прочность барабанные перепонки.

И самое ужасное – почему-то каждый считает своим святым долгом попытаться напоить меня и заставить отдыхать АО своим правилам. Правда, в последние пару лет ко мне уже никто особо не вяжется, видимо, смирившись с моей стойкостью и непоколебимостью в этих вопросах. Нет, я ничего не имею против своих коллег. Они все хорошие люди. Но, по мне, отдыхать от работы лучше вдали от цивилизации, где-нибудь на природе – в лесу, на озере или на берегу реки. Но, видимо, я такая одна, и мне приходится подчиняться интересам и предпочтениям большинства.

Вечером дома перебираю гардероб, прикидывая, что бы надеть. Не очень-то люблю платья и поэтому останавливаю свой выбор на тёмно-зелёной трикотажной блузке с очень короткими рукавами и гипюровыми вставками по плечам и спинке, чёрных свободных брюках и лакированных изящных туфлях на платформе и высоком каблуке. Собираю волосы в слабый полухвост, освежаю макияж и оцениваю своё отражение в зеркале. Сойдёт!

Такси уже ждёт на улице. Бросаю взгляд на телефон, чтобы проверить время. Немного опаздываю, но это не страшно. Все вовремя никогда не приходят.

Дорога занимает чуть больше получаса, но я, рассеянно следя за маршрутом и проплывающими за окном улицами, наслаждаюсь современно обработанной классической музыкой, негромко играющей в салоне такси. Похоже, у водителя хороший вкус.

Наконец, мы подъезжаем к ресторану, у ворот которого маневрируют, разворачиваясь, другие машины такси, доставившие сюда кого-то из моих коллег. Как и предполагала, я далеко не последняя. Приближаясь к рыльцу, замечаю нескольких человек, оживлённо беседующих на улице и, несмотря на вечернюю духоту, не желающих заходить внутрь. Прямо над крыльцом – огромная веранда с парапетом в виде фигурных колонн. Там тоже собрались сотрудники издательства, разбившись на небольшие компании по интересам. У парапета появляется Дан и обращается сразу и к тем, кто ещё на улице, и к находящимся на веранде:

– Ребята! Давайте-давайте! Заходим! Живее!

Он суетливо машет руками, жестами приглашая всех пройти внутрь. Бегу к двери, учтиво открытой Гардо – нашим внештатным фотографом. Он – как и всегда – выглядит стильно и элегантно. Светлая льняная рубашка с отложным небрежно распахнутым воротником и закатанными до локтей рукавами, молочные облегающие джинсы и грязно-белые – под цвет рубашки – мягкие летние туфли придают его стройной фигуре неподражаемый шарм и изящество. Он немного выше меня, но сейчас – когда я на высоких каблуках – мы с ним практически одного роста. Его русые, по-пижонски небрежно уложенные волосы с выстриженными дорожками на висках и светящиеся лукавым блеском серо-зелёные глаза могли бы свести с ума любую девушку. Но, к несчастью для прекрасной половины человечества, женщины его не интересуют.

– Привет, Гардо! – радостно восклицаю, взбегая по ступенькам.

Он искренне улыбается и тоже приветствует меня, пропуская вперёд и проходя следом.

– Слушай, Тэра! Та последняя книга, которую ты мне скинула, просто потрясная! – восторгается он, пока мы поднимаемся по лестнице на второй этаж.

– Знала, что тебе понравится, – немного хвастливо признаюсь я.

Мы с Гардо давно сдружились. И общаемся хоть и редко, зато с удовольствием. Он – один из самых интересных людей, которых я встречала в жизни. И если бы он не был геем, я бы, возможно, даже влюбилась в него. Впрочем, тогда я, конечно же, воспринимала бы его совсем по-другому…

– На следующей неделе загляну к тебе, покажу отпадные фотки, – интригующе обещает Гардо. – Мой приятель путешествовал по восточным заповедникам, нащёлкал почти террабайт снимков.

Я удивлённо поднимаю брови:

– Ого!

Мы уже входим в зал, и Гардо , слегка обняв меня одной рукой за плечи, шепчет:

– Позже поболтаем!

Я улыбаюсь и киваю. Он направляется в сторону дружной компании дизайнеров, а я нахожу глазами Кайю – в ярко-красном платье с алой помадой и копной огненно-рыжих волос, собранных в высокую причёску, её трудно не заметить. Увидев меня, она машет рукой, отвлекаясь от сидящего слева собеседника и жестом приглашая меня занять свободное место. Пристраиваюсь на стул справа от Кайи и попутно благодарю её за предусмотрительность. Мы расположились почти в середине правой лини столов, а за нашими спинами – окна, выходящие за ресторан, на противоположную от крыльца сторону. И хотя изнуряющий зной по-прежнему висит пеленой марева за стенами здания, но у открытого окна, впускающего робкие порывы тёплого ветра, всё же лучше, чем в ещё более душной середине зала.

Дан просит внимания и затягивает свою заунывную речь. В это раз – на удивление – укладывается всего в тридцать минут. Один за другим звучат преувеличенно торжественные тосты. Кайя весело щебечет мне в ухо последние сплетни про личную жизнь наших коллег, попутно переплетая их с историями своих соседей и знакомых и периодически отвлекаясь на соседа слева, успевая потрепаться и с ним. А я терпеливо жду, когда же уже можно будет улизнуть отсюда.

Постепенно все разбредаются и объединяются в небольшие компании по интересам. Выхожу из душного зала и направляюсь на веранду – немного проветриться. Там уже тоже полно народу, разбившегося на группы по три – четыре человека. В самом дальнем углу замечаю Гардо, увлечённо спорящего о чём-то с Ширтом – одним из наших дизайнеров. Он невысокий, примерно моего возраста, с коротко стриженными тёмно-русыми волосами и чрезмерно выпуклыми ярко-голубыми глазами на довольно смазливом лице.