Утром он связался с Левченко.
Андрей превратился для Левченко в "Бродягу", по крайней мере, так он числился теперь в оперативных разработках. К обеду об убитых им боевиках было доложено Фоменко, а вечером об этом знал генерал:
– Надо же, – хмыкнул генерал, когда услышал эту новость. Ему, конечно, доложили утром об убитых боевиках при минировании, но из-за текучки и всегдашнего военного напряжения, он не задумался об этом факте, – я думал этот щегол армейский просто выскочка, а глянь, уже выцепил вторую группу подрывников. Никакой подготовки, никаких навыков, а молодец же!
– Он же охотник, – уже менее раздраженно, чем обычно сказал Фоменко.
– Ген, – переходя на более дружеские тона, неожиданно предложил генерал, – у меня тут данные накапливаются на местных милиционеров. Есть тут один наглец, связан с боевиками и контактирует с ними почти в открытую, надо проучить местных, чтобы они не столь вольготно чувствовали на наших хлебах. Воюют же за наш счет с нами и ещё насмехаются. Пусть твой странник пришьёт этого мента и чтобы обязательно с боевиком, хотя бы одним. Потянет этот твой армеец? – и после некоторой паузы, сам и добавил. – Потянет, куды он денется с подводной лодки. Возьмешь данные на этого щелкопера в секретке. Я дам распоряжение.
И уже совсем раздобрев, широко улыбнулся полковнику, сказал:
– Шагай, служи. Где ты такого фраерка откопал, как будто тот всю жизнь воевал?
– Случай, – развел плечами полковник.
– Убийцами не становятся, а рождаются, – скаламбурил генерал. – Учишь, учишь дураков и никакого проку из этого, а на улице просто подберёшь – врожденный киллер. Ему бы ещё хорошую школу, он бы перебил всю чеченскую гвардию во главе с Басаевым. Ладно, шагай. Не забудь о моей просьбе.
У генерала было хорошее настроение. Вообще он был весёлым человеком и притом дельным генералом. С полковником его связывала давняя дружба и совместная столь же продолжительная служба.
Несколько дней спустя в конце колонны, следовавшей из Гудермеса, шёл Уазик фсбешников. На одном из поворотов он притормозил, и в него запрыгнуло что-то лохматое, похожее на лешего. В кабине незнакомец стянул капюшон с головы, но на лице у него оставалась маска. Они о чем-то быстро переговорили с майором, сидящем на заднем сидении, посмотрели карту, по которой тот что-то объяснял одетому в странную одежду человеку, и тот выскочил прямо на ходу на одном из поворотов.
Скоро, буквально через несколько дней, в ближайшем ауле было вновь убиты два боевика и местный милиционер прямо у себя во дворе. Местные побоялись к нему приблизиться, так как пуля, выпущенные откуда-то с окрестной горы, выбили землю прямо из-под ног смельчаков. Зачистка ничего не дала. Попытки найти того, кто стрелял, натыкалась на стену непонимания начальства.
Дом милиционера просматривался с горы невооруженным глазом. Первый день наблюдения ничего так и не дал. Чеченец пришел с дежурства и отсыпался. Ближе к обеду он разговаривал довольно долго с соседом на незнакомом, видимо чеченском, языке, махали оживленно руками и показывали в центр села. Затем он куда-то уходил и вернулся только к вечеру, если с кем-то и разговаривал, то с женой, с чернявой молодкой с красивыми выразительными темными глазами. Она пыталась что-то объяснить мужу, но тот только махнул рукой и вошёл в дом и больше не выходил из него. Вечером Андрей сменил свою позицию, поднявшись чуть выше по склону, облюбовав для своей лежки небольшую яму, заваленную до краёв палой листвой. С новой лёжки двор просматривался лучше, так как ветки деревьев мешали меньше. Когда совсем стемнело, он спустился к ручью и набрал полную фляжку ледяной осенней воды и запил ею холодную тушенку, что съел с хлебом вместо ужина. Уже осень становилась зимой, и потянуло морозным воздухом. От длительного лежания ноги совсем заледенели, так что пришлось немного походить, чтобы согреться, хотя лёжа в засаде, он особенно не замечал холода. Кухлянка и одетая под неё меховая куртка из той же собаки, меховые штаны не давали закоченеть, но съеденная замерзшая тушенка с холодной водой забирала слишком много энергии. Он решил, что теперь будет держать свои обеды и воду под одеждой, чтобы в следующий раз не стучать зубами. Ночь прошла довольно спокойно, только однажды залаяла во дворе собака. Кто-то шёл по дороге, тяжело шаркая ногами. Но шаги удалялись от дома, и скоро вдалеке хлопнула калитка. Следующий день тоже прошел без происшествий, только вездесущие пацаны прошли совсем рядом с ним, но не обратили никакого внимания на кучу листьев в канаве. Вечером чеченец ушел на дежурство, провозившись целый день во дворе. Очередные два дня прошли так же безрезультатно. Андрей уже стал сомневаться в успехи своей засады, хотя и предполагал, что если и были контакты милиционера с боевиками, то должны быть очень редкими и конспиративными. Провизия уже закончилась, и на следующий день нужно было идти за ней на местную помойку. Майор вновь выбрал её для снабжения его всем необходимым и инструкциями.
Всё это время он питался только консервами и хлебом, пустые банки прятал, вдавливая их под коренья и в ямки, засыпая их землей и листвой.
Он стал изнемогать от безделья и в то же время привык к нему. Лёжа в своей яме, он собирался в это день пойти за продуктами, но поленился. Ему не хотелось писать что-то в донесении к Левченко, так как результатов не было, а марать писульку на ледяном ветру – дело дерьмовое. Кроме всего прочего, стояла промозглая погода, и так не хотелось вылазить из своего уютного убежища. Находясь в какой-то ленивой полудреме, он сначала не обратил внимания на собачий лай во дворе у милиционера. Но лай был настойчивый. Собака явно лаяла на незнакомого человека и притом, не очень хорошего, в чем собаку трудно обмануть. Чуть приподнявшись, он выглянул. На дворе стоял хозяин и двое бородачей с автоматами. Один разговаривал с ним, второй просто бродил по двору и что-то высматривал. Через бинокль хорошо просматривались его длинные свалявшиеся, грязные локоны и такая же курчавая с проседью борода. Второй был тоже бородат, но, в отличие от первого, пострижен наголо. Первый между тем зашёл за сарай и стал осматривать ближайшую гору. В это время хозяин пошёл за чем-то в дом. Удобнее момента для уничтожения боевиков могло и не быть. Он аккуратно установил перекрест прицела на спину боевика, стоящего за сараем, в то место, где у того должно быть сердце, выдохнул и почувствовал, как холодный приклад обжег ему щеку. Он был на все сто уверен в своем выстреле. Он почувствовал, как винтовка дернулась у него в руке, и бородач медленно стал заваливаться вперёд. Второй, видимо услышав что-то, окликнул его. Не получив ответа, он пошёл за сарай. Ещё не увидев убитого, он почувствовал сильный удар в грудь. Радужные, и красные круги ударили ему в глаза, боль разорвала грудь, он хотел что-то сделать, но все усилия превратились в несколько конвульсивных шагов. Он ещё увидел быстро приближающуюся землю, и сознание в нём умерло вместе с жизнью.
Беззаботный хозяин, выходя, не обратил никакого внимания на шум падающего тела. Решив, что его нежданные гости зашли за чем-то за сарай. Он быстрыми шагами пошёл к своей смерти, которую ждала его всего в шаге от своего гостя.
Полежав некоторое время Кюйсун, осторожно поднялся на самую вершину горы и лёг на почти открытом месте. Вся дрёма и оцепенение одним мигом прошли. Он вновь был на взводе и готов ко всяким неожиданностям. Двор просматривался полностью только с этого места. Он надеялся, что кто-то из боевиков появится ещё во дворе, но в это время собака, видимо учуяв кровь, взвыла во весь голос. Сначала на крыльце появилась хозяйка и стала ругаться на неё, но та не унималась. Тогда она запустила в неё потрепанным веником, но собак не прекращала выть. Хозяйка пошла за сарай, и Андрей услышал её, вопли, перемешанные с воем собаки. Появились соседи, один из которых хотел поднять убитого милиционера. Эффектным выстрелом он выбил фонтанчик земли рядом с трупами, понаблюдав за общей паникой, отправился на помойку, где на коленке и настрочил рапорт майору, так как связь с ним, кроме этих писулек просто напрочь отсутствовала.
