— Но вы их видели? — не сдавался Лоренс.

— Что ты хочешь знать?

— Я хочу знать, что в них. Что такого могла передать вам моя мама за несколько недель до того, как она погибла? И как это связано со мной?

Настойчивость Лоренса медленно, но верно выводила Еву из себя. Так и хотелось сказать этому парню, что неведение в его случае гораздо безопаснее тех знаний, что хранятся в стопке бумаг. Однако, если Ева и была в чём-то уверенна, так это в том, что Лоренса не убедят никакие отговорки. Он наивно считал, что знания смогут заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти родителей, и цеплялся за всякий, даже самый мизерный шанс получить их. Именно поэтому Ева решила не тянуть долго и дать парню ответ, как минимум, на один его вопрос.

— Никак, — сказала она. — Всё, что я знаю: эти документы не имеют никакого отношения к тебе.

— А к дяде? — тут же спросил Клеман.

— Не знаю, Лоренс, — устало вздохнула Ева.

Взгляд Лоренса выдавал все его сомнения. Он ей не верил, и это выводило Еву ещё больше, чем нескончаемый поток вопросов, на которые она в силу объективных причин просто не могла ответить.

— Вы ведь врете, Ева, — не вопрос — скорее уж констатация факта.

— Зачем мне врать тебе? — спросила Ева, подходя к Лоренсу. — А особенно сейчас, когда ты оказался в самой опасной компании в мире. Ты ведь не глупый парень, Лоренс, и прекрасно всё понимаешь. Не зря же ты сейчас мониторишь секретный правительственный чат… — она опустила взгляд на вибрирующий от входящих сообщений сотовый и улыбнулась. — Ну, или не такой уж секретный.

— Откуда вы… — Лоренс поражённо взглянул на Еву.

Ева взяла из его рук телефон, и Лоренс не сказал на это ни слова. Он лишь молча смотрел на то, как она с улыбкой листает переписку, останавливаясь на некоторых сообщениях. Стоило, наверняка, сказать, что весь этот диалог — лишь проделки ФБР-овского бота, который так любит вводить в заблуждение юных хакеров. Пока они читают «совершенно секретную» переписку Клинтона и Обамы, где-то на другом конце света на их адрес уже выписывают штраф с пятизначной суммой. По правде говоря, сперва Ева и вправду поверила, что мальчик докопался до каких-то стратегически важных данных, но это было не больше, чем детская шалость, подвластная, однако, далеко не всем программистам, а особенно — таким юным.

— Пора бы этим янки уже придумать нормальный способ кодировки сообщений, не находишь?! — усмехнулась Ева, отдавая Лоренсу телефон.

— Ну да.

— Откуда ты научился ломать такие сложные системы?

— Папа. Он с восьми лет учил меня писать коды. Сначала это были простые программы, а потом… ну, в общем, это и не я ломал. Папа подарил мне одну программу из своих личных запасов. Она называется «Хамелеон». Позволяет следить за перепиской из скрытого аккаунта.

Теперь было понятно, как именно этот парень прознал о документах. Залезть в частную переписку сложно, но вполне реально, а особенно при наличии такой волшебной программы, которая чуть ли не сама открывает тебе доступ к персональным данным.

«И не маловат ли ты для таких забав, Лоренс?!» — подумалось Еве.

— Боже… — выдохнула она, — я ведь поняла, что даже не знаю, сколько тебе лет.

На такое заявление Лоренс лишь нервно повёл плечами, ответив давно заученной мантрой:

— Пятнадцать. С половиной. Я знаю, что выгляжу младше, дядю всё время это веселит.

— Для пятнадцатилетнего парня у тебя неплохие задатки, — и теперь Ева на все сто процентов не лукавила. У Лоренса было много собственных странностей, вроде назойливой дотошности, но в то же время он был далеко неглупым парнем с благими намерениями и не лучшим окружением.

— Ева, — позвал её Лоренс, когда Брэдфорд бродила среди рассаженных лилий, — а откуда вы знаете, как выглядит правительственный чат?

— Скажем так, я там бывала. Неоднократно, — Ева улыбнулась. — И, Лоренс, я знаю, что тебе сложно мне поверить, но я, правда, мало что знаю о тех документах. Не думаю, что они предназначены для наших с тобой глаз.

Какое-то время Лоренс молча всматривался в Евины глаза, наверняка, надеясь найти в них хоть какой-нибудь подвох. Затем он согласно кивнул, буркнув себе под нос что-то вроде: «Да, понимаю», и побрёл к высоким декоративным пальмам.

Зрелище вокруг не то, чтобы впечатляло Еву, — нет, оно скорее вызывало в ней то самое, давно похороненное чувство ностальгии. У её отца был невероятных размеров сад, в котором Ева проводила большую часть своих каникул за изучением основ ботаники. Её день начинался далеко не с милого семейного завтрака. Мать всегда была занята магазином, и у неё просто не оставалось времени на то, чтобы заниматься готовкой, а от еды их гувернантки Еву просто таки воротило. Поэтому, после соблюдения привычного утреннего ритуала гигиены, она выбегала из дома и неслась в сад к отцу, чтобы выслушать очередную лекцию о пользе натуральных удобрений или о самых редких разновидностях шафрана.

Шагая вдоль длинной тропы, окружённой самыми разными сортами роз, Ева буквально слышала голос отца, доносящийся из дальних уголков её памяти.

«Не бойся замарать руки, Ева. Садовник не должен бояться грязи», — повторял он раз за разом, подпуская дочку к клумбам.

«Эти стебли нужно срезать наискось, — приговаривал отец, подходя к розам, — чтобы вместо сухого старого стебля весной выросло несколько молодых».

Увлёкшись своими воспоминаниями, Ева вовсе и не заметила, как рядом с ней вдруг оказался Лоренс.

— Могу я спросить у вас ещё кое-что? — спросил он с лёгкой неуверенностью.

— Смотря, что именно.

— Это касается моей матери… — заговорил парень, но вдруг где-то издалека послышался громкий басистый голос, выкрикивающий что-то на французском. — Чёрт, — протянул Лоренс.

— Что такое? — непонимающе спросила Ева.

— Это — Лео, мой охранник и, по совместительству, личная нянька.

Спустя несколько мгновений неподалёку послышался хлопок стеклянной двери и вскоре из-за угла вышел высокий амбал, который всё кричал на французском:

— Месье Лоренс! Все уже собрались.

— Да иду я! — раздражённо рыкнул парень.

— Пойдём, — сказала Ева. — После обеда ещё поболтаем.

— Это вряд ли… — буркнул Лоренс, направляясь вслед за своим охранником.

К удивлению Евы, Лео не повёл их знакомым обратным маршрутом к гостиной. Напротив же, он пошагал совершенно в другом направлении, и сопровождающим его пришлось молча плестись следом. Шагая вдоль очередного ответвления извилистого коридора, Ева всё думала, насколько огромен этот дом. В таком легко можно заблудиться, свернув не туда. Но их проводник, похоже, отлично знал, куда идёт, а потому уже совсем скоро они все вышли к обеденному залу, большую часть которого занимал громадный овальный стол, высеченный из мрамора.