— Да, я однозначно готова работать, — ответила она. — Только нам стоит ещё многое обсудить.

— Это нюансы.

— Вам нужна достоверность, если я правильно понимаю. А для этого потребуются документы, история, факты, имя, по крайней мере.

— Ты не о том беспокоишься, — безынтересно бросил Мориарти. — Всё это сделать просто, даже слишком просто.

— А о чём же мне стоит беспокоиться?

— Те люди, с которыми мне придётся встретиться, не похожи на обычных правительственных снобов из MI-6. Они считают себя кем-то вроде неприкасаемых, но на проверку они те ещё идиоты. Опасные, властные и алчные идиоты.

— Они будут… — Ева поколебалась, — пытаться вас убить?

— Было бы странно, если бы они этого не делали, — усмехнулся Мориарти. — Но это закономерность. А нас не волнуют закономерности. Нас волнуют проблемы, что могут возникнуть.

— Какого рода проблемы?

— Ты должна точно понимать, кем являешься в том обществе. Не стоит проявлять ум тогда, когда в этом нет необходимости. Никто этого не оценит.

Чем дальше продвигался этот разговор, тем больше Еве хотелось, чтобы этот чёртов день оказался просто сном. Она должна будет вытаскивать из передряг самого Мориарти, попутно притворяясь туповатой барышней и пытаясь не сойти с ума, хуже - только пуля в лоб.

— То есть, в большинстве случаев мне нужно притворяться недалёкой идиоткой, чтобы не вызывать подозрения?

— Найди грань между тупостью и умом.

— Заурядность? — Ева озвучила первое, что пришло ей в голову после «гениального» заявления Мориарти.

— Да. Скорее всего.

Ева не знала, что ещё может спросить Мориарти. Казалось бы, после его заявления всё стало вполне понятно, но, в то же время… Она просто не могла осмыслить, как будет притворяться наивной дурочкой и улыбаться во все тридцать два, мысленно желая смерти каждому, кто с ней заговорит. «В общем-то, я жила так последние несколько лет… Справлюсь».

— А можно мне взглянуть на контракт? — вдруг сказала Ева.

— Он в самолёте. Глянешь сегодня по дороге в Париж.

— Что? — оторопело спросила она. — Мы летим куда-то уже сегодня?

— Да, через два часа. У меня нет времени, чтобы тянуть.

— Ну да, — она криво усмехнулась. «Стоило предвидеть подобное, — подумалось Еве. — Это же Джеймс Мориарти… человек, о котором я знаю одно большое ни хрена». — Знаете, я только сейчас поняла, что, в сущности, ни черта о вас не знаю. Только имя и род занятий.

— Обычно, люди не знают и этого. Им достаточно голоса.

— Да, я в курсе. Но нам работать вместе целый год…

— Ты узнаешь всё по мере необходимости, — перебил её Мориарти. — Большего я обещать не могу. А теперь пойдём, нас ждёт машина.

Он не стал ждать, пока Ева сообразит, — поспешно поднялся и пошагал к ближайшему переулку.

— Стойте! — крикнула вслед Ева, хватая сумку и пытаясь нагнать Мориарти. — Мне нужно забрать мои вещи.

— Они тебе не понадобятся.

— Чёрт, — выдохнула она, застыв на месте, в ярде позади от Джеймса. — Что вы сделали с моей машиной? Сожгли?

— Да, так же, как и квартиру. Теперь ты официально не существуешь.

— Прекрасно.

— Так ты идёшь? — он обернулся и взглянул на неё.

В одночасье Еве захотелось совершить две вещи: съездить Мориарти по лицу и рассмеяться. Она сходила с ума — неплохое начало сотрудничества.

— Видимо, да.

Комментарий к Часть 1. О хищниках и жертвах. Глава 1. Отправной пункт

* “Бенсон” - популярная в Британии марка сигарет.

Буду рада узнать ваше мнение о таком начале.

========== Глава 2. Париж ==========

Ева Брэдфорд давно считала себя той ещё бескомпромиссной занозой, и пусть эта формулировка появилась после первой и последней ссоры с руководством, она её принимала. В своих решениях она полагалась на собственный опыт и знания, а когда этого было недостаточно — удачно пользовалась помощью извне. Еву не волновала такая вещь, как корпоративная этика — эта скверная черта характера выработалась у неё за годы работы с не самыми тактичными и гуманными людьми. Когда ты в резервуаре с акулами, единственный шанс выжить — самому стать акулой. Но принципам свойственно меняться — это доказывает, как минимум, тот факт, что сейчас Ева просто не могла позволить себе стать наравне с Мориарти. Её положение было хуже некуда, а потребность в работе приобретала по-настоящему идейный характер. Таких, как Ева, в МІ-6 за глаза называли роботами, они работали на износ и выдерживали практически любые нагрузки, вовремя отключали человечность и умели ненавязчиво выворачивать ситуацию в свою сторону. Они были повсеместно молодыми и полными здравого цинизма, отличались бойкостью и желанием выгрызть себе место на самой верхушке Цирка. Таких не любило местное начальство и поощряло генеральное управление: у первых на неприязнь были свои субъективные причины, а вторые руководствовались голой статистикой и вполне объективными показателями. Сейчас от прежнего образа «робота» остались только жестокий цинизм и умение прятать свои эмоции за ширмой спокойствия.

В тонированном окне машины отражалось её лицо — извечно серое и угрюмое, словно в жизни Евы не осталось поводов для малейшего появления радости. Она смотрела то на мелькающие мрачные пейзажи осенней Англии, то на себя — такую же грязную и унылую, как очередной сезон дождей. Мысли похоронным маршем приближали Еву к осознанию того, на что она вот-вот должна будет подписаться. Будущая работа не пугала её, даже немного заинтересовывала своей спецификой и широким спектром обязанностей. Придётся учиться на ходу многим вещам, и это всё усложняет, с одной стороны. С другой же — она, наконец, узнает, чем всё-таки занимается самая загадочная персона Британии в лице Джима Мориарти. Из рациональных соображений Ева не стала гнать во весь опор и расспрашивать Джеймса о его работе — он дал ей понять, что сообщит всё необходимое, когда придёт время.

А ведь он сидел рядом с ней в этот самый момент. И ничего знаменательного в этом не было. Ей хотелось увидеть Мориарти со дня вербовки, и какое-то время эта идея занимала лидирующее место в списке насущных планов. Быть ведомой невидимым лидером, чьи запросы безумны в той же мере, что и жестоки, — странно и слишком рискованно. Порой Еве казалось, что вся её работа на Мориарти заключалась лишь в том, чтобы исполнять отведённую ей роль в этом бесконечном спектакле, что затеял самый безжалостный в мире кукловод. Но сейчас, смотря на Джеймса, Ева едва ли могла уличить его во всём этом. Он не выглядел грозно и устрашающе, был не акулой, а, скорее, кем-то куда проворнее, умнее и коварнее, как электрический угорь, что прячется во тьме и убивает лишь самых опасных и непредсказуемых жертв. На столь странное сравнение с водным миром Еву натолкнула вполне банальная вещь — большущий бигборд с рекламой Лондонского океанариума, что мелькнул на трассе. Когда она осознала этот факт, то даже сумела выдавить из себя едва заметную улыбку.