— А какие ещё причины?

— Что?

На лице Мориарти отобразилось лёгкое недоумение. Кажется, ещё ни один его подопечный не сетовал на то, что остался жив. Дотошность Евы оправдывала ожидания Джеймса о том, что ей будет сложно справиться с возложенной задачей.

— Ну, я полезна вам, но ведь нет незаменимых людей. Почему вы не избавились от меня?

Он бы сказал, что это хороший вопрос, но воздержался. Не стоит поощрять людей раньше времени, а поэтому Мориарти обошёлся лишь коротким:

— Ты прошла небольшой отбор.

— Вроде кастинга? — спросила Ева.

— Скорее, гладиаторских боев, ведь на кону стояла твоя жизнь. Сегодня, в 6:32, в магазине напротив твоего дома.

— Так тот грабитель… — она, наконец, начала понимать, что была права. Это, определённо, была чёртова издёвка, и её автор — сам Мориарти.

— …Был небольшим испытанием, — договорил Джеймс. — Ты не только поступила разумно, но и смогла уйти незамеченной. Мне не нужны слепые герои, Ева.

Брэдфорд не гордилась тем, как она поступила. Убийство взамен на собственную жизнь — не причина для гордости, а, скорее, необходимость, что исключает фактор гуманности. Мыслить рационально, порой, бывало слишком сложно.

— Вам нужны эгоистичные циники, что сбегают, защищая собственную жизнь?

— Нет. Цинизм — весьма полезная вещь, но речь не об этом. Я в курсе твоей небольшой особенности, которая раздражала MI-6 и приносила мне доход.

— Ориентация в пространстве — это необходимость, а не особенность.

— И, тем не менее, благодаря ей ты сейчас здесь, а не с пулей в голове, как большинство твоих конкуренток.

— Так это и вправду кастинг?! — Ева словно убедилась в том, что и так знала.

— Большинство из них провалились на первом этапе, попытавшись обратиться в правительство. Другие оказались слишком тупыми и самоуверенными. Осталась ты.

Столь бесчувственный, сухой тон напомнил Еве о работе на британскую разведку. Сколько таких же циничных чинуш прятались за ширмой анонимности, решая одним росчерком судьбу тысяч людей? Эти люди словно не чувствовали своей власти или воспринимали её, как должное. Потому, что иначе они просто роботы — бездушные машины, которым плевать на всё, кроме долга. Таким же был Мориарти, только в разы опаснее и умнее. Анонимность — для него это не ширма, а оружие.

— Что же за работа требует подобного отбора? — в конечном итоге, всё двигалось именно к этому одному вопросу, и Ева была рада, что ей, наконец, удалось его задать.

— Мне необходимо будет улететь на время из страны. Стоит наладить дела в Европе. Сделать это в одиночку не получится. И, отвечая на твой следующий вопрос, нет, ни Себастьяна, ни кого-либо другого я с собой взять не могу. Условия диктуют свои правила. Люди, с которыми я буду иметь дело, не одобряют ни личную охрану, ни помощников. Это всё — конфиденциальные встречи, которые не всегда заканчиваются рукопожатием и взглядом на закат.

— Так кто вам нужен? Охранник?

— Спутник, — ответил Мориарти, — достаточно смышлёный, чтобы не лезть туда, куда не стоит. И не особо заурядный, чтобы я не прикончил его на полпути.

— И какие обязанности у этого спутника?

— Все они прописаны в контракте.

— Окей, славно, — Ева глубоко вздохнула и перевела взгляд на старенькую пекарню, в которой только-только зажегся свет. — Вам нужен спутник. Почему бы не взять на эту роль мужчину?

— Большинство моих партнёров там — шовинистические идиоты. Женщина, в их понимании, — бесплатный придаток или питомец, что не имеет права голоса.

— Не самая разумная позиция, — заметила Ева.

— Твоя задача — не выделяться из их представлений, но делать всё, что я тебе прикажу.

Он просил её быть той, кого Ева, по большей мере, презирала — симпатичной недалёкой барышней, что слепо идёт за своим спутником. Подобные люди воображают, что высшее общество сможет продвинуть их, как товар на рынке. Наблюдать за этим настолько же противно, как и пытаться подражать им, ведь, глядя на таких девушек, Ева начинала понимать сексистов.

— Вы же осознаете, что я не совсем похожа на красивый придаток? — сказала она Мориарти. — Последние несколько лет я не выбиралась на выездные миссии, давненько мне не приходилось общаться ни с кем, кроме той кучки экспертов, что работали со мной, и Морана… — Ева замерла на полуслове. Она хотела сказать, что была официально мертва последние два года, но потом поняла, что это-то в принципе всё и объясняет — Джеймсу нужен был человек без прошлого, тот, у кого просто нет другого выхода, как пойти за ним. Именно такой была Ева. — А, впрочем, — сказала она после непродолжительной паузы, — кажется, я поняла. То, что я мертва, по официальным данным, вам только на руку. Полагаю, ваша командировка затянется?

Судя по всему, Джеймс был доволен её размышлениями. Он надменно усмехался, но от этого жеста не веяло холодом. Скорее — одобрением. Под конец он лишь утвердительно качнул головой и ответил:

— Она будет длиться год, если всё пойдёт по плану. И ты права, я искал человека без лишнего груза в виде семьи, обязанностей и лишних сантиментов.

— Мёртвого.

— В идеале. Большинство кандидатур подбирал Моран, я позволил себе выбрать всего одну.

— Полагаю, ей была я.

— Да.

— Он был против?

— У него не было права голоса.

«Значит, да», — подумала Ева. Моран не то, чтобы ценил её, — он был её начальником, тем, кто однажды завербовал её и обрёк себя на долгое сотрудничество, которым, впрочем, был весьма доволен. Вот только от Мориарти он всегда держал Еву на приличном расстоянии. Чем было вызвано столь рьяное нежелание «сводить их с Джеймсом вместе», она уже, наверняка, не узнает. Да сейчас это, впрочем, уже не так существенно.

— Понятно, — выдохнула Ева. — Я бы хотела узнать побольше о своих обязанностях.

— Так ты согласна на эту работу?

— Я полагаю, у меня уже нет выбора. Ведь именно этого вы добивались?

— Вопреки расхожему мнению, выбор есть всегда. Важно лишь то, нужен ли он.

Философские фразы Мориарти только сбивали Еву с мыслей. Она хорошо осознавала своё положение, даже слишком хорошо после сегодняшнего дня. Смерть сделала её безвольной рабыней случая и от того — беспомощной. С такой жизнью далеко не уедешь. Она уже давно забыла о тех светлых мечтах, которыми жила во время учёбы в Кембридже. Помогать людям и делать благие дела слишком сложно, когда обстоятельства идут против тебя почти постоянно.

В конечном итоге, из мечтательной девочки она превратилась в циничное и грубое подобие человека, что утратило последний шанс на нормальную жизнь. Оставалось или пойти по миру и надеяться, что её не прикончат, или согласиться на предложение Мориарти. Вновь выбор Евы был весьма очевидным.