Взгляд, которым Джеймс одарил Филипа, заставил Клемана на миг напрячься. Этот холодный, безжизненный взор всегда вызывал у него лёгкий страх. Филип смотрел в глубокие чёрные глаза и не видел в них ничего, кроме зияющей пустоты безразличия. Мориарти не нужно было слов, чтобы вполне ясно выразить своё недовольство — хватало одного мёртвого взгляда, который заставлял вжиматься в кресло и ждать неизбежного.

— Прозвучало, как упрёк, — сказал Джеймс.

Филип испустил нервный смешок и опустил взгляд. В памяти вновь всплыл старый семейный склеп и его мраморные могилы с витиеватыми надписями на одном из арабских диалектов.

— А как иначе? — воскликнул Клеман. — Ты прикончил его мать, твои люди убили его дочь и приёмного сына. Вы похоронили «Эла Илат», — он взглянул на Мориарти, — ты и твоя Ева.

Мориарти лишь повёл бровями и отвёл взгляд, откидываясь на широком стуле.

— Если ты хотел прочитать мне морали, Филип, то не стоило заставлять меня лететь через полстраны, — сказал он с явным раздражением.

В Филипе вскипала злость — на Асада с его прогрессирующим безумием, на упрямого Мориарти, что никак не хотел понимать простых вещей, и, в конце концов, — на случай, что завёл его в ту дыру, из которой он так упорно пытается выбраться. Из всех этих вещей Джеймс пока был наиболее неминуемой и раздражаемой.

— Он хочет убить вас, — сказал Филип. — Наверное, это единственное, чего он желает больше, чем власти.

Сказав это, Клеман ощутил прилив адреналина. Возможно, это были последствия тех двух таблеток кофеина, которые он выпил часом ранее, а, возможно, — ярость, что подпитывала его нутро, словно карманный генератор. Мориарти же оставался по-прежнему непоколебимым.

— Ну, это достаточно очевидный факт, — изрёк Джеймс. — Может, скажешь что-то новое?

Филип со вздохом перевёл взгляд на Мориарти и без колебаний заговорил:

— Ты, наверно, слышал об ужине, который устраивает Асад?

Мориарти утвердительно кивнул.

— До меня доходили слухи. Ты что-то знаешь?

Правда тяжелым комом подступила к горлу, Филип ощущал её горький привкус — он отдавал смесью свинца и крови. Клеман чувствовал, как дрожат его руки. Он заговорил прежде, чем назойливый голос с лёгким арабским акцентом в его голове успел ему помешать.

— Он не рассказывает мне никаких деталей, но я почти точно уверен, что это будет неподалёку Парижа. Возможно — Версаль.

— Возможно? — переспросил Джеймс. Ухмылка угасла на его лице, сменившись выражением абсолютной сосредоточенности.

— Наиболее вероятно.

— И что ты можешь предложить?

— У меня нет пропуска туда, но есть кое-что другое, — Филип открыл один из верхних ящиков стола и вынул оттуда небольшую серебристую флешку, ставя её на стол перед Мориарти. — Вот.

Джеймс пристально осмотрел вещицу, пытаясь, наверняка, найти в этом куске металла какой-то подвох, после чего спросил:

— Что это?

— Это то, что ты должен показать его гостям, — ответил Филип, — небольшой фильм о жизни Зейда Асада. Там будут все его будущие спонсоры, и, если они это увидят… — Клеман нервно усмехнулся. — Что ж, думаю, они узнают много нового о нём. Здесь мало что есть по «Аресу», но этого будет достаточно, чтобы у него никогда не было партнёров в ЕС.

Мысли о том, что все эти пижоны из общества Зейда, наконец, узнают правду, которую они сами от себя так усердно скрывали, наполняла сердце Клемана радостью. Он будет счастлив увидеть крах империи Зейда Асада, пусть и издалека.

— Зачем ты даешь мне это? — поинтересовался Мориарти, забирая флешку.

— Чтобы ты всё закончил.

В глазах Мориарти мелькнула опасная искра. Он в очередной раз осторожно осмотрел комнату, после чего сказал:

— Предлагаешь мне покончить с Асадом, пока ты будешь отдыхать в Рио?

Его вопрос заставил Филипа на миг замереть. Он впервые за те несколько дней, что ушли на сборы и обрывание концов с этим континентом, ощутил себя по-настоящему уязвимым. Вся его уверенность в собственном решении сошла на нет. Тот факт, что Мориарти узнал о его незапланированной поездке, поселил в нём едкое чувство паники. Черт его знает, что этот психопат захочет сделать с этими знаниями.

— Откуда ты… — хриплым голосом заговорил Клеман, но был прерван Джеймсом.

— Увидел адрес на коробках.

Ну, конечно!

Стоило быть осмотрительнее, приглашая самого гениального психопата из ныне живущих в свой дом. Клемана даже позабавила простота ответа Мориарти, но лёгкий приступ истерики пришлось обуздать.

— Мне есть, что терять, Джеймс, — заговорил после небольшой паузы Филип, — а для тебя всё это давно превратилось в игру. Вы с Асадом играете эту убийственную партию с тех самых пор, как встретились в Вене. Скольких ты уже успел убить? Скольких вы оба похоронили, переставляя фигуры? — Клеман вновь взглянул в чёрную бездну взгляда Мориарти и с выражением искреннего отвращения сказал. — Признайся, Джеймс, глубоко внутри ты получаешь кайф от всего этого.

Лишь искренняя вера в свои собственные слова не давала Филипу дрогнуть перед бездушным взглядом Мориарти. Он знал — по воле этого человека однажды погиб один Клеман, и ничто не помешает ему убить второго. Но, как и всякий болван, Филип надеялся на лучшее даже в деле с нестабильными психами, вроде Джеймса. Он верил — разделённая ненависть к Асаду не позволит Мориарти переступить черту, однако, последние слова, сказанные Джеймсом в его доме, всё же заставили Филипа нервно сглотнуть.

— Мне нравится твоя уверенность, Филип, — сказал ему Мориарти, вставая с кресла. — Она далеко заведёт тебя. Возможно, однажды мы даже сможем встретиться.

— Не в этой жизни, — парировал Филип, приподнимаясь со своего стула.

— Однозначно.

Когда за Мориарти захлопнулись двери, а в окне виллы мелькнули угасающие огни фар, Клеман выудил из внутреннего кармана небольшую пластиковую упаковку таблеток с надписью «Кофеин» и залпом проглотил три. Дешёвый стимулятор продолжал разгонять кровь, ускоряя сердцебиение и заставляя забыть о том безумном поступке, который он совершил несколькими минутами ранее. У Филипа оставалось всего несколько часов на окончательные сборы, и он старался не смотреть на сотовый, что разрывался от звонков секретаря Зейда.

Клеману хотелось думать, что он поступает правильно.

***

В гостиной усадьбы Дауэла было уже достаточно темно, когда Ева, наконец, оторвалась от бумаг, что лежали в той, казалось бы, бездонной коробке. Она так и не поняла, в чём соль плана Марка по убийству Асада, а потому предпочитала домыслам привычное копание в «секретной макулатуре», как она про себя называла все те кипы документов, что достались им из будапештской тюрьмы. Сейчас, в третий раз просмотрев накладные по свежей партии автоматов, которая вот-вот должна прибыть к берегам Тартуса, Ева поняла, что она не способна больше воспринимать весь этот нескончаемый поток цифр и наименований товаров. Отбросив накладную к высокой стопке документов на столе, Брэдфорд медленно откинулась на спинку дивана и со вздохом прикрыла глаза.