— Алло. Кто это?

— Ева? Это Луиза Клеман, — от удивления Ева едва не выпустила телефон из рук.

— Луиза? Что-то случилось?

Услышав имя звонившего, Мориарти положил газету на стол и стал прислушиваться к разговору.

— Нам нужно встретиться, причём как можно скорее. Как насчёт кафе отеля Терминус сегодня в час дня?

— Стойте-стойте, Луиза, — поспешно перебила её Ева. — Что за дело?

— Неотложное и чрезвычайно важное. О большем сказать не могу. Это не телефонный разговор. Так как насчёт сегодня?

— Вы можете подождать буквально пять минут? Мне не совсем удобно говорить сейчас. Я перезвоню вам.

— Буду ждать, — сказала Луиза и сбросила вызов.

Ева со вздохом повалилась на стул и молча стала гипнотизировать телефон, пытаясь понять, что только что произошло. Её одолевало недоумение от произошедшего. Один короткий разговор смог ввести её в ступор и создать такое количество вопросов, от которого голова Евы буквально разрывалась.

— Джеймс, — заговорила Ева, — ты не знаешь, откуда у Луизы Клеман мой номер телефона?

— Я дал ей его.

— Зачем? — оторопело спросила она.

— Видимо, для этого, — он кивнул на телефон. — Что она хотела?

— Встретиться и поговорить.

— Так, в чём проблема?

— Зачем Луизе Клеман — женщине, которая достаточно ясно дала мне понять, что не испытывает ко мне никакой симпатии — встречаться со мной?

— Ты боишься, что она что-то заподозрила?

— Именно.

— Луиза застряла в болоте из собственных проблем и сантиментов, — Джеймс театрально скривился. — Жалкое зрелище. Сомневаюсь, что она хоть раз за последние несколько дней выходила из своего дома куда-то, кроме похорон Джулса. Так что вряд ли она представляет хоть какую-то угрозу для нас.

Пускай, слова Джеймса не сильно впечатлили Еву, она всё же прислушалась к его совету и согласилась на встречу с Луизой. В конце концов, до этого момента всё, что говорил Мориарти, оказывалось правдой, так что не верить ему было бы глупо. СМС с адресом места встречи пришла на телефон Евы практически мгновенно. Тот самый отель Терминус, о котором говорила Луиза, располагался поблизости площади Каталонь в ХІІ округе, практически на другом конце города. Выехать пришлось практически сразу после того, как Ева получила сообщение. Она слабо представляла, о чём может говорить с человеком вроде Луизы. Они были совершенно разными, что создавало множество преград на пути к взаимному пониманию. Но главным барьером для Евы всё ещё оставалось странное, переменчивое чувство вины за смерть Джулса Клемана. Ей казалось совершенно неправильным встречаться с Луизой, как минимум, потому, что она приложила руку к гибели её мужа и сейчас лишь играла свою финальную партию в спектакле Мориарти.

У входа в кафе Ева на миг остановилась и осмотрелась. За единственным занятым столиком она увидела тощую, серую, как лондонское небо, женщину. Она казалась живым воплощением горя в своей склонившейся позе, облачённая в чёрное платье. Это уже не была та Луиза Клеман, которую помнила Ева. От неё осталась лишь изнывающая оболочка. Куда-то исчез горделивый взгляд и аристократические повадки, их унесла тяжелая ноша скорби.

— Здравствуйте, Луиза, — поприветствовала её Ева, садясь напротив.

— Рада видеть вас, Ева, — она перевела свой усталый взгляд на Брэдфорд и натужно улыбнулась.

— Вы, кажется, хотели что-то обсудить.

— Не закажете что-нибудь?

— Нет, благодарю.

— Что ж, тогда перейдём сразу к делу. У меня к вам одна очень важная просьба, Ева. И от того, исполните вы её или нет, зависит судьба последнего важного для меня человека — моего сына. Вся суть в том, что моя жизнь от недавних пор не составляет большой ценности. После смерти Джулса я словно кость в горле для нашего семейства, поскольку перекрываю Филипу путь к тому, чего он так сильно жаждал последние десять лет — полного контроля над «Анемон групп».

— Полагаете, он убьёт вас?

— Это лишь вопрос времени, когда Филип разберется со смертью Джулса и вспомнит о его последней проблеме.

— И что вы хотите от меня, Луиза?

Она заглянула в свою сумочку и выудила оттуда большой коричневый конверт, положив его на стол.

— Я говорила с Джеймсом в тот вечер, когда убили Джулса. Просила его помочь мне решить вопрос с Филипом, но он отказался. Сказал, что не привык разгребать чужие семейные проблемы. Так вот, моя просьба состоит в том, чтобы в случае моей смерти вы отдали ему этот конверт, — она придвинула его к Еве. — Там находятся некоторые документы, которые его заинтересуют. Если это не убедит Джеймса покончить с Филипом, тогда моего сына ждёт та же участь, что и меня.

Почему-то Ева даже не сомневалась в том, что Джеймс соврал ей о разговоре с Луизой. Это ведь не входило в его план — убивать Филипа Клемана. Ей хотелось сказать Луизе, что Мориарти откровенно плевать на жизнь её сына, но эти слова стоило преподнести гораздо более гуманно.

— Вы простите меня, Луиза, но, если Джеймс отказался от дела, едва ли его кто-то сможет переубедить. Я не влезаю в его работу и сейчас не хочу этого делать, поскольку он не послушает меня. Могу ручаться: он даже не взглянет на то, что находится в этом конверте.

— Я прошу вас, Ева. Как мать. От этого зависит жизнь Лоренса.

После слов Луизы внутри Евы словно переключился условный тумблер, что сдерживал её последние две недели. Впервые она позволила себе сорваться. Ева устала отвечать за чьи-то судьбы — это вовсе не её забота. Ей казалось, что люди начинают видеть в ней какой-то святой дух, что карает других за ошибки и охраняет страждущих. Сперва Мориарти и его совершенно безумная просьба посодействовать в смерти Джулса, а теперь Луиза с её мольбами. Ева чувствовала прилив откровенного цинизма и не собиралась ему сопротивляться.

— Почему все думают, словно мне приносит удовольствие отвечать за чью-то жизнь?!

— Вы не отвечаете за жизнь моего сына, — спокойно возразила Луиза. — За неё отвечаю я. И я прошу вас, покажите Джеймсу этот конверт. Пусть знает о том, что эти документы есть, и они ещё принесут ему много проблем. Ну, а если он откажется, в этом не будет вашей вины. Считайте это моей последней волей.

— Не стоит хоронить себя раньше времени, Луиза.

— Вы бы так не говорили, знай вы семью Клеман немного лучше.

— Рада, что меня не ждёт подобная перспектива, — честно ответила Ева.

Размышления завели её в тупик через какое-то время. Она не нашла объективных причин, кроме собственной злости, чтобы отказываться от помощи Луизе, а потому приняла конверт. Странное чувство вины исчезло, на смену ему пришла ответственность. Ева могла сколько угодно говорить себе, что она лишь простой посыльный, который исполняет просьбу Луизы, но внутри она осознавала — именно от её действий зависит дальнейшая судьба Лоренса Клемана. Укоры и доводы со стороны самолюбия были задвинуты на задний план.

Когда Ева покинула отель Терминус, над Парижем сгустились ртутно-серые тучи. Стоянка такси была не близко, из-за чего Брэдфорд имела все шансы попасть под ливень. Ей пришлось ускориться и периодически сокращать дорогу, руководствуясь электронной картой и собственным везением. Она бежала, не особо беспокоясь об опасности врезаться в кого-то из-за спешки. Поворот направо, потом переход через улицу Депре и прямо три квартала. Ева быстро запомнила этот маршрут и старалась как можно чаще смотреть вперёд, а не поглядывать на карту. В конечном итоге это не уберегло её от столкновения с каким-то мужчиной. Её громкое «Pardon!» так и не было услышано, ведь незнакомец растворился в толпе, оставив после себя лишь какой-то клочок бумаги, что выпал из его кармана. Ева подняла его с земли и увидела отпечатанные на нём слова:

«Не________во тьму

Будь________ночью

Не_________свету»

«Околесица какая-то», — подумала она. Внутреннее чутье подсказало Еве, что не стоит выбрасывать этот тонкий, почти прозрачный лист. Она сложила его вчетверо и засунула в карман пальто, продолжив свои поиски такси. Когда первые капли осеннего дождя упали на парижский асфальт, Ева уже сидела в салоне автомобиля и рассматривала тот самый злополучный конверт, что вручила ей Луиза. Мориарти наверняка назовёт её сентиментальной идиоткой за то, что она пошла на поводу у этой женщины. Что же, пока об этом конверте ему лучше не знать.