— Как нам известно, Джеймс Мориарти покинул Британию в октябре прошлого года после того, как инсценировал собственную смерть, — говорил дознаватель, глядя на одну из страниц её досье. — Всё это время он находился в длительной командировке, если можно это так назвать. Чем он там занимался?

— Путешествовал, заключал сделки, искал новых партнёров, — перечисляла Ева самые нейтральные формулировки, которые всплыли в её голове при воспоминании о их с Джеймсом променаде по Европе.

— И всё? — с недоверием спросил мужчина.

— Да, — уверенно ответила Ева.

— В то время он подписал контракт с Филипом Клеманом, верно?

Резкая смена темы немного обеспокоила Еву, но она не подала виду.

— Да, — сказала Брэдфорд.

Дознаватель вновь покосился на папку. Его брови сошлись на переносице, а лицо приняло выражение лёгкого замешательства. Что-то не сходилось в её словах, и это ему явно не нравилось.

— Прямо после смерти его брата? — спросил он так, словно пытался подловить Еву на откровенной ереси.

— Примерно через неделю после этого, — пожала плечами Брэдфорд.

Что-то определённо было не так. Ева могла понять это по выражению лица её дознавателя — сосредоточенному и слегка раздражённому.

— А что насчёт Ларса Трумана? — спросил мужчина, перелистывая очередную страницу досье.

— Насколько я знаю, Джеймс больше не работает с ним.

— Верно, — он утвердительно кивнул, — потому что он мёртв, а все деньги с его швейцарских счетов загадочным образом канули в лету.

Ева вновь опустила взгляд. В голове мелькали картины трёхмесячной давности — Монако, полуночные беседы с Труманом, Модеста, поздний ужин, револьвер… Всё это было словно целую вечность назад, и Ева понимала, что не должна сейчас об этом думать. Она же не хочет так легко себя выдать.

— Прискорбно, — выдала она с притворным сожалением.

В каждом допросе есть момент, когда ты понимаешь свою дальнейшую перспективу. Ева называла это пиком. До этого тебе может казаться, что всё проходит хорошо и ты превосходно держишься, но лишь одного взгляда в глаза своего дознавателя будет достаточно, чтобы понять — ты в полнейшей заднице.

Глядя сейчас на мужчину напротив, Ева осознавала — ничего хорошего её в ближайшем будущем не ждёт.

— Вы убили его, мисс Брэдфорд, — заявил дознаватель, и голос его в этот миг изменился — он стал на тон ниже, а в интонации прибавилось пугающей резкости. — Так же, как и Джулса Клемана. Вы говорите, что были телохранителем Джеймса Мориарти. Но, насколько я знаю, ваши обязанности куда шире. Вы убивали для него, добывали информацию, попадали под обстрел и даже угрожали ни в чём неповинному ребёнку, чтобы спасти его.

Ева провалилась. Она не смогла уловить того момента, когда её словам перестали доверять, и теперь пожинала плоды собственной глупости.

«Господи, второй раз на те же грабли…» — причитала она мысленно.

Её иллюзорное спокойствие вмиг улетучилось, сменяясь нарастающей тревогой. Умирать катастрофически не хотелось, но Ева не стала закатывать истерику и судорожно оправдываться. От неё только этого и ждали. Пришлось проглотить собственные страхи вместе с подступившим к горлу комом, и тихо, но уверенно спросить:

— К чему вы клоните?

— Я к тому, что вам стоит сто раз подумать, прежде чем врать мне, — прошипел дознаватель с нескрываемым раздражением. — Вы прекрасно знаете, чем занимается Мориарти и что именно он намерен сделать.

Ева тихо выдохнула. Она облажалась, да, но это не значит, что ей конец. У неё ещё есть шанс отыграться. Ничто так не скрашивает отборную ложь, как щепотка размытой правды.

— Я была близка с Джеймсом, — заговорила Брэдфорд, опустив взгляд так, словно ей и вправду стыдно за своё враньё. — Не знаю, доверял ли он мне, но мы хорошо ладили. Мы были партнёрами в этой поездке. Всё, что я должна была знать, он говорил мне сам. Ну, а большее даже при всём своём желании я не смогла бы раскопать, — она подняла на своего дознавателя полный отчаяния взгляд и тихо закончила:

— Клянусь, я не знаю, что задумал этот человек.

Мысленно Ева уже была готова себе Оскар вручить за свои весьма убедительные потуги в актёрстве, но, похоже, что этот маленький спектакль не дал нужного эффекта.

— А даже если бы и знали, то не сказали бы мне, да? — спросил с усмешкой мужчина. — Вы хорошо держитесь, Ева, но это вам не поможет. Вскоре в эту комнату войдёт один хорошо знакомый вам человек, и все эти учтивые беседы закончатся. Так что лучше говорите всю правду, иначе вас ждёт прискорбная участь, — он сделал многозначительную паузу. — Ну, так что вы знаете о планах Мориарти на счёт Зейда Асада?

А вот и самый главный вопрос, ради которого её сюда приволокли. Уж на него Ева давно имела ответ — ещё до того, как попала в плен к людям Асада.

— Ничего, — искренне ответила она.

— Ева… — дознаватель отрицательно покачал головой, мол, давай без этого фарса.

Знал бы этот человек, что Брэдфорд, наверное, впервые за весь их разговор сказала истинную правду.

— У него не было планов на счёт Асада, — прояснила Ева. — Никогда. Он не хотел заключать эту сделку, потому что так же, как и я, ненавидит войну.

От её слов мужчина напротив вскинул брови на лоб и тихо хохотнул. Он смотрел на Еву, как на наивное дитя, потирая пальцами уголок исписанной мелким почерком страницы.

— Это он так сказал? — спросил с усмешкой дознаватель.

— Да.

— Насколько мы знаем, Джеймс Мориарти уже был замечен в связях с террористическими группировками. Так что, полагаю, дело совсем не в этом.

Безукоризненная уверенность мужчины повеселила Брэдфорд. Кажется, пришло время к новому удару по её самолюбию.

— Вероятно, вы знаете куда больше, чем я, — иронично заметила Ева.

— Возможно, мистер Мориарти боялся, что его позиции пошатнутся, — продолжал гнуть свою линию дознаватель. — Может, он не хотел во всё это ввязываться, ведь понимал, что проиграет. Он слабее нас. Вы не думали, что такое решение было принято из страха?

Слушая всё это, Ева едва сдерживала ухмылку. Этот тип совершенно не знал её босса, раз мог делать такие откровенно тупые предположения.

— Знаете, — выдохнула она по окончанию этой надменной тирады, — за всё то время, что я работала на своего босса, я уяснила для себя одно — Джеймсу Мориарти не знаком страх.

— Правда? — с наигранным удивлением спросил дознаватель. — Так вот почему он теперь прячется по углам, как помойная крыса, пытаясь найти выход из всего этого? Он боится, Ева. И я его понимаю. Вам бы тоже стоило бояться.