— Боже мой, Изабель, — Пенни упала перед ней на колени. — Умоляю, не надо! — она обняла ее крепко-крепко, прижимая к себе. У Изабель даже скрипели зубы, она из последних сил сдерживала злобу внутри, пальцы тряслись, да и всё ее тело колотило мелкой дрожью. Она не была готова к такому предательству. — Выпейте вина, пожалуйста. Это поможет.

Фрейлина почти насильно залила в нее алый напиток, и, опустошив кубок залпом, Изабель пришла в себя. Дыхание начало медленно выравниваться, а спутанные мысли пришли в относительный порядок.

— Как вы?

— Некогда. Узнай, кто она, Пенни. И удостоверься, что это впервые. Мы могли что-то упустить. Скажи Мелани, пусть найдет мне двух новых фрейлин и вымуштрует их в максимально короткий срок. Но никаких официальных заявлений, мы создаем секретный штат. Они должны быть красивые, молодые, умные, но не благородных кровей. Это обязательно. Ты всё поняла?

— Да, Ваше Величество. Я могу идти?

— Позови Розали. Я хочу принять ванную, у меня болит голова.

Какая-то часть Изабель наивно продолжала верить, что ее муж не делил постель с другой женщиной, это была та маленькая девочка, что без ума влюбилась в короля Севера четыре года назад. Он не мог, совершенно точно не мог этого сделать. Он любит только ее, он восхищается ей одной, она — мать его детей, она та женщина, которую он называет хранительницей Севера. Неужели он мог так легко предать ее? Нет. Всё это просто совпадение, и Ричард специально доводит ее. Однако факты говорили сами за себя, Эдвард был очень зол на нее, а вокруг него всегда вилось множество доступных женщин, возможно, он даже не был влюблен в ту, с которой провел прошлую ночь и это солнечное осеннее утро. Но для Изабель это было не важно. Если он действительно был с другой — для Иззи всё кончено. Как прежде уже не будет.

Эдвард застал Изабель в ее покоях, как всегда окруженную фрейлинами, однако этим вечером их женскую компанию разбавлял музыкант, проникновенно играющий на скрипке. В камине ярко горел огонь, Изабель сидела ближе всех к пламени: на ней несмотря на поздний час было ярко-красное платье, рубиновое тяжелое ожерелье, а волосы девушки были непривычно забраны в высокую прическу.

Едва король вошел в помещение, музыка прекратилась, фрейлины, как одна, синхронно встали и, бегло поклонившись, вышли. Изабель медленно повернула голову, на ее лице не было ни единой эмоции, однако пламя, что бушевало внутри, нашло отражение в ее глазах. В свою очередь, Иззи тоже не понимала, что чувствует и о чем думает Эдвард, он застыл в одной позе, изучая ее взглядом некогда таких любимых глаз.

Он был немного взъерошенный после дороги, от него пахло дождем и костром. Изабель не хотела чтобы он подходил ближе: боялась, что не выдержит, если почувствует запах другой женщины.

— Ты думал, что я не узнаю? Или хотел, чтобы узнала?

— Изабель…

— Чем я заслужила это, Эдвард? — прокричала она, резко вставая с места. Это был тот самый момент, когда слезы, наконец, застелили ее глаза, и вся боль, что томилась где-то слишком глубоко, вырвалась наружу. — Тем, что защищаю твой трон или нашу семью? Тем, что еще будучи девчонкой, я отказалась от всего ради тебя? От семьи, от родного дома, от себя самой!

— Прости меня, Изабель, умоляю, — в его взгляде действительно была мольба, заставившая королеву на время умерить пыл и дать ему сказать. — Я не знаю, что на меня нашло, я клянусь, что люблю только тебя, это было импульсивно и глупо, но я был так на тебя зол!

Она знала, что он не любил ту девушку, но это не облегчало ее боли и не делало его предательство менее важным.

— Сейчас я тоже зла на тебя, — сказала она уже спокойнее, хотя ее тело все еще било мелкой дрожью. — По-твоему, в замке не найдется мужчины, что желает меня, Эдвард? М? — она знала, на что давить, знала, как ее муж ревнив. Едва она упомянула это, лицо короля изменилось, все черты будто бы стали жестче.

— Прекрати!

— Я прекращу, — она покачала головой. — Но почему же тебя ничего не остановило, Эдвард? Почему?

Изабель стерла со щек слезы и отвернулась к огню, пытаясь заставить себя успокоиться. Он все еще не решался подойти к ней, хотя Изабель не хотела, чтобы он к ней прикасался. Не сегодня, не этой ночью.

— Каждый раз, когда я закрываю глаза, — продолжила она. — Я вижу, как ты целуешь другую. Ты нарушил клятву, что дал мне в церкви.

— Изабель, я умоляю, прости меня!

— Ты меня предал! Меня, нашу семью и нашу любовь! — закричала она, снова оборачиваясь к нему.

— Не говори так. Я прошу тебя, — ему самому было мучительно больно, но Изабель не было его жаль.

Он сделал шаг в ее сторону, и девушка напряглась всем телом, а затем отрицательно покачала головой, дав ему понять, что не хочет, чтобы он нарушал ее личное пространство.

— Мне очень больно, Эдвард.

— Я знаю. Я всё сделаю, чтобы заслужить твое прощение. Встать на колени — меньшее, что я могу, — Эдвард, Великий король, медленно опустился на пол перед своей женой, что даже смотреть сейчас на него не могла, но она смотрела. — Изабель, я люблю тебя.

— Я буду спать одна, — произнесла она, мужественно стирая со щек мокрые дорожки от слез.

— Поговорим завтра?

— Да. Завтра. Всё завтра.

Едва за Эдвардом закрылась дверь, в покои вновь вернулись фрейлины. Никто из вошедших не издал и звука, и тишина в сочетании с прямыми взглядами в спину снова едва ли не довели Изабель до истерики. Боясь прослыть королевой с истерией, она заставила себя посмотреть на девушек, что не могли скрыть свою жалость.

— Приготовьте меня ко сну, — спокойным голосом попросила она. — И умоляю, не молчите. Сплетни, слухи, тайны, всё самое ужасное и грязное. У меня болит голова, нужно отвлечься.

========== Глава 21. ==========

Когда Изабель вошла в обеденный зал, где еще несколько дней назад произошла ссора, из-за которой всё началось, Эдвард уже сидел за столом вместе с детьми. Вся комната была уставлена живыми цветами, полевыми и выращенными в теплицах, и одного Богу известно, откуда король достал столько цветов в такое время года.

Дети обычно завтракали отдельно, но видимо Эдвард решил, что это поможет ему быстрее заслужить прощение Изабель, однако, это совсем не тронуло ее сердца.

Иззи села на свое место, и Софи тут же вскочила со своего.

— Доброе утро, мама, — она поцеловала ее в щеку, запутавшись ручками в волосах матери. Как бы люди ни восхваляли наследника престола, ощущения Изабель с тех пор как она была беременна близнецами не изменились — Софи оставалась ее любимицей. — Вы сегодня очаровательны.

— Вы тоже, моя принцесса, — Иззи улыбнулась, поправляя девочке платьице. Малыши радостно заерзали в специальных детских стульчиках из дерева, и королева по очереди погладила каждого по голове.

Эдвард всё это время сохранял молчание.

— Очень красивые цветы, — произнесла она первой. — Пионы в особенности.

— Я знаю, ты их любишь.

Эдвард знал о своей жене всё, даже то, что она в некотором роде коварна, и сейчас юная королева впервые в жизни почувствовала, что была достаточно глупа, открываясь мужу во всем.

Как оказалось, у короля были секреты, в которые он ее не посвящал.

Завтрак прошел спокойно, Эдвард преподнес Изабель браслет с яркими камнями глубокого синего цвета, что привели Софи в полный восторг, а когда няни увели детей, он распустил всю прислугу.

Они вновь остались вдвоем.

— Ты со мной холодна, Изабель.

Некоторое время она молчала, и, несмотря на то что Эдвард в упор смотрел на нее, сама девушка взгляд отвела. Отец тоже изменял ее матери, но ту это никогда не волновало. У прошлого короля Юга были разные любовницы: шлюхи, знатные дамы, няни его детей, но ни одна не задерживалась слишком надолго. Что касается королевы, у нее была политика, у нее были интриги, у нее были ее дети. Так она и жила. Изабель такой судьбы не хотела.

В памяти всплыли слова, что когда-то сказала ей Мэри: «у короля королевские аппетиты». Уже тогда она предвидела, что Эдвард сделает это. Ричард тоже знал, что Эдвард сделает это. Неужели, независимо от того, насколько муж любит жену, насколько крепка их семья, если ты королева, рано или поздно, ты познаешь эту горечь.